Немного солнца в холодной воде

то от тебя давно нет вестей. Ты бы ей написал.

- Завтра напишу,-сказал он.

Он старался успокоиться, чтобы голос не срывался, чтобы не дрожали руки. Он даже улыбался.

- Тебе надо лечь спать,-сказал он,-ты совсем извелась. Я сейчас приду.

Оставшись один, он выпил большой глоток виски, прямо из бутылки, спирт обжег ему горло. Сейчас настанет час любви с этой совершенной подругой, с этой совершенной возлюбленной, с этим воплощением совершенства. Жизнь в конечном счете наладилась.. Он даже сможет сказать сейчас: "Знаешь, мне очень тебя недоста-вало",-и это не будет ложью. Но у него зуб на зуб не попадал..

Глава десятая

Она действительно сожгла последние мосты, соединявшие ее с прошлым, с детством, с друзьями. Брат замучил ее советами,. мольбами, а муж поставил ультиматум: "Или оставайся сейчас, или уходи навсегда". Обо всем этом она рассказала Жилю корот-кими, отрывистыми фразами, и он радовался, что она в темноте не видит его слез. Никто в Лимузене не доверял ему, решительно никто, даже родная его сестра Одилия, которая, однажды набрав-шись смелости, отвела Натали в сторону и спросила, счастлива ли она, но с таким видом, будто спрашивала о чем-то невозможном.

"Мне там больше нечего делать",- говорила Натали, а он те-перь часто задумывался: быть может, они правы, эти положитель-ные люди, прочно стоящие на земле. Время шло, апрель уже опу-шил зеленью деревья, и они все жили, как жилось. Однажды ут-ром Жиль пришел в редакцию сияющий: накануне вечером он на-писал очень хорошую статью о Греции. Он прочел ее Натали, она была взволнована этой статьей, и он почувствовал себя очень уве-ренным. В самом деле, Фермон нашел, что написано хорошо, и Жан похвалил; даже Гарнье, который со времени знаменитой ноч-ной вылазки Жиля немного сторонился его, поздравил товарища с удачей. Статья была написана сжато, страстно и четко; именно такие статьи газете следовало бы печатать каждую неделю, зая-вил Фермон. Жиль был в превосходном настроении и, когда утром заверстали газету, пригласил Жана, доброго старого друга Жана, позавтракать с ним. За столиком они все время говорили о поли-тике, потом решили в этот день больше не работать, а пойти в кино. Обошли все кинотеатры на Елисейских полях, но тщетно: если один не видел картины, другой непременно видел.

- К себе я тебя не приглашаю,- сказал Жан. - Сегодня у Марты гости. Не могу подложить тебе такую свинью.

- Пойдем лучше ко мне,- сказал Жиль. - Натали вернется только в половине седьмого. А дома нам удобнее будет поговорить

о событиях в Греции.

Он чувствовал, как ясно, абстрагируясь от всего, работает сей-час его ум, и радовался, что еще два часа может развивать свои мысли перед Жаном, который, как он знал, умел и слушать и возражать. Он отпер дверь, усадил Жана, налил ему кальвадоса.

- Давненько я здесь не бывал,- сказал Жан, усаживаясь по-удобнее.

В голосе его не звучало ни малейшего укора, но Жиль поду-мал, что он прав. А раньше тут всегда толкался народ, даже стульев не хватало.