Шаги за спиной

о ли сердце болело, он и сам теперь не помнит. "Буду их всех убивать", пообещал он себе и, так как было второе мая, запомнил этот день и дал зарок убивать на каждое второе мая. Зарок он исполнил только один раз за всю будущую жизнь, но не потому, что боялся или силы нехватало, а потому, что слишком неопределен был контингент "их всех". Да и убивать - не большая радость.

Вскоре он нашел компанию подобных себе (неприласканных великим педагогом Макаренко, похожим на смерть в очках и заявлявшим, что нет на свете ребенка, который не мечтал бы носить форму). В компании он быстро выделился и продвинулся. Во-первых, из-за исключительной физической силы и кошачьей увертливости - эти качества ежедневно проверялись, пока не осталось желающих проверять - но не это главное. Во-вторых, главное, из-за безукоризненной и недоступной для других злобности и отваги, проявляемых в любых ситуациях. Кроме того, ему крупно везло и не раз он выходил без царапины оттуда, откуда другой бы не вынес головы. Но настоящим предводителем он не стал. Был у него порок: любовь к хорошей шутке и розыгрышу. За меткое слово мог простить даже врага. Друзей разыгрывал неустанно и каждый раз по-новому. Друзьям это не нравилось и вскоре их осталось совсем мало. Тогда Павел Карпович понял, что, если человек дружить не хочет, проще всего - заставить его дружить.

После этого след Павла Карповича как-то теряется и появляется только в средине тридцатых. В это время Павел Карпович оказывается в пионерском лагере учителем физкультуры. В день второго мая директора лагеря "Весна" как-то случайно зарубило топором. Вместо "зарубило топором" в справке написали: "убило упавшей доской". Директор был старый и больной большевик, очень мирного нрава, любил детей и любил рассказывать сказку про Золушку, снабжая её пролетарскими подробностями. Просто не за что было убивать такого человека, но убили. Следствие установило, что доска не падала, а зарубиться топором самостоятельно человек со слабой мускулатурой не мог. Сразу же подумали о враге народа и начали врага искать. Врага нашли (он оказался о пятнадцати головах - гидра), лагерь закрыли и Павел Карпович снова потерялся, и снова надолго.

В третий раз появляется он уже после войны, с десятилетним сыном, но без жены, и с другой фамилией. Документы, правда в порядке. Снова живет в городе.

Город тогда был такой же как и сейчас: мелкие речки высохли, мелкие церкви разломались или переделались в кинотеатры имени разных Свердловых. Больших домов, правда, было меньше, но уже строились. Площадь Железного Феликса уже имела вполне современный вид. И парк у площади был вполне современным, только без двуцветного знамени на опушке. Павел Карпович постоянно уезжал, оставляя сына на попечение старушки Насти. Возвращался все реже и обычно с женщинами. Женщины не повторялись. Женщины, они вообще неповторны как судьбы. Мальчик рос, время шло, приезжавший изредка отец давал ему уроки английского бокса и владения оружием, но бестолку.

"Главное в мужчине - это