Серебряный меридиан

вкусу. — «Охотно, дядя, примем приглашение. А вы участвовать не

согласитесь в походе нашем на бристольский замок?»*.

* Шекспир У. Ричард I (пер. М. Донского).

286

ЧАСТЬ II. ГЛАВА X

— Бристольский, это что опять к матросне?

Все расхохотались.

— К матросне, к матросне, к ней, родимой, к матросне, — пропел

Кемп. — Рай, Дувр, Мальборо, Фавершем, Бат, Бристоль.

Впервые «Ричарда II» сыграли в 1595 году. Трагедия короля, свергнутого Болинброком, неизменно вызывала бурю эмоций, слезы сочувствия, отчаяние и жалость, гнев справедливого него-

дования, гордость за родимый край и стыд за него, нежность к лю-

бящему сердцу и отклик родительским тревогам. Особенно

удались два главных персонажа. Работая над пьесой, Уильям не раз

говорил Виоле, что сам хочет играть Ричарда, потому что знает

как. Но как быть с Бербеджем, который будет рваться к этой роли, что твой Болинброк к трону? Так и вышло. Ко времени поста-

новки трагедии Уилл уже блестяще играл королей. С ясной речью, с природной статью, с возбудимым нравом и воображением на

сцене он становился то воплощением достоинства и доблести, то

подлости и вероломства. У нее замирало сердце, когда он читал

ей пьесу, перевоплощаясь на глазах. Он то ухмылялся зловеще, то

вдруг его глаза заволакивали слезы, то он становился развязен до

омерзения, а то вдруг тих и смирен, словно десяток масок с гро-

хотом слетали с него одна за другой, являя миру лицо затравлен-

ной измученной души.

Оставалось одно — убедить Бербеджа не претендовать на триум-

фальную роль, что было по меньшей мере наивно. Решение при-

шло, как часто бывает, внезапно.

— Ну что, может шпаги решат, кому его играть, а? И будем сами

как король и Генри? — пошутил однажды Уилл при обсуждении

предстоящей постановки.

— Да, — помедлив, откликнулся Бербедж. — Что-то это напо-

минает.

— Вот только кто из нас Ричард, кто Генри? — спросил Уилл

и охнул, будто глотнул горячего.

— Что с тобой?

— Ну, конечно! Это то, что нам с тобой надо! Ей-богу! Такого еще

не было ни у кого!

— Чего не было?

— Ты же спросил только что — «Кто из нас Ричард, кто Генри»?

Понимаешь?

287

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Нет, ваша премудрость.

— Мы будем меняться ролями. Нам нужно играть их по очереди,

— глаза Уилла заблестели, — и сборы тогда вдвое взлетят.

Обмен ролями. Впервые они применили этот ход на представ-

лении пьесы 9 и 10 декабря 1595 года в доме члена парламента Эду-

арда Хоби в присутствии Роберта Сесиля, сына министра

королевы лорда Берли. На первом представлении Ричарда играл

Бербедж, на втором — Уильям.

Успех был ошеломляющим даже в пределах домашнего зала

и ограниченного числа гостей. Триумф последовал затем и в городе, и на протяжении всех гастролей. Теперь «Ричард», подкрепленный

еще и изданной пьесой, которую предполагали продавать по ходу

представления, давал надежду на хороший заработок. О том, кто

будет с сумкой через плечо лавировать по рядам и между стоячими

зрителями, ни у кого не вызывало сомнений. У Себастиана тоже.

В Бристоль они въехали на рассвете. Лучшее время, когда уста-

лость от предыдущего дня забыта, в лицо веет утренний ветер, и все вокруг торопятся развести свои товары и разложить их по

лавкам, занять место в порту или расселиться в гостиницах.

Бристоль лежал на правом берегу их родного Эйвона, что раз-

ливался здесь, вольно впадая в залив, чтобы соединиться с мо-

гучими течениями океана.

Они остановились в гостинице «У Слона», достаточно удален-

ной от порта, на площади недалеко от театра. Здесь селились

купцы, негоцианты, курьеры, секретари акционерных компаний

и представители гильдий.

— Обещаю, я постараюсь не отвлекаться, — сказала Виола, вы-

кладывая из дорожного сундука стопки с пьесой.

— На что? — не понял Уилл.

— На сцену. Я всегда смотрю «Ричарда». Даже забываю, зачем я там.

Уилл посмотрел на нее с сочувствием.

— Смотри. Бог с ним, со всем. В конце концов, ведь каждый раз

мы играем как единственный.

— Да! — горячо отозвалась она. — Вы каждый раз разные. Другие.

Это невозможно забыть.

Она подошла к нему ближе.

— Только прошу тебя, будь осторожней, — она провела паль-

цами по его виску, на котором еще не опал отек от удара, какой

288

ЧАСТЬ II. ГЛАВА X

он получил при очередном падении в финальной сцене убий-

ства Ричарда.

Ее сердце сжималось всякий раз, когда она вновь и вновь видела

меру его самоотдачи. Он жил на сцене. Виола уважала эту предан-

ность. Она понимала, что это и как, и ей становилось страшно. Он

раздирал себя на части душевно и телесно, и его беспокойное

сердце горело, болело и рвалось. Иногда он говорил ей — «у меня

все болит».

— Побереги себя, Уилл.

Себастиан в Виоле вновь встал на стражу ее деятельной натуры.

Женщинам, помимо тех, кто вел образ жизни Дороти Сойер, в театр вход был закрыт. Оказываясь здесь, любая женщина рас-

писывалась в своей доступности. Сопутствующими товарами —

яблоками, орехами, напитками и продукцией книгопечатников

торговали во время представления, которое шло без перерыва.

Перекинув через плечо ремень сумки для книг с эмблемой Ком-

пании печатников и издателей, Виола вступала в зрительскую

толпу. В руке она держала экземпляр издания. Она шла между

людьми осмотрительно и смело, как делает свой шаг канатоходец

или укротитель, знающий все приемы своего ремесла и не забы-

вающий о риске, который оно таит. Она не боялась взглядов.

Чулки, кожаные штаны — прихваченные подвязками на середине

бедра итальянские бриджи, жилет с поясом, рубашка с широкими

рукавами, берет с коротким пером. Уилл играл Генри Болинброка

на сцене. Виола — Себастиана среди зрителей.

— Покупайте пьесу «Трагедия короля Ричарда II», что сейчас

идет на сцене, — негромко говорила она, перемещаясь от стоячих

мест к рядам амфитеатра и стараясь не стучать каблуками по де-

ревянным ступеням. — Покупайте «Трагедию короля Ричарда II»

в авторской правке.

— Звезды сегодня улыбаются мне. Какое невероятное везение!

— Также, чуть понизив голос, произнес сидящий у самого прохода

человек.

— Позвольте спросить, в чем ваше везение, сэр?

— «Ричард», оказывается, уже издан. Прошу, — он протянул ей

монету, с которой Виоле пришлось долго отсчитывать сдачу. — Я

и не надеялся.

— Вам так необходима эта пьеса?

289

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Как воздух!

Секунду она боролась с удивлением и любопытством. Он внима-

тельно смотрел на нее.

— Простите, сэр, не найдется ли у вас монеты поменьше?

— К счастью, нет.

— К счастью? — она старалась не ошибиться со сдачей, — впро-

чем, это говорит о вашем благополучии, сэр.

— Пожалуй, в определенной мере.

— Прошу, ваша сдача, сэр.

На сцене в это время разыгрывался второй акт, и Гасси Филипс

в роли умирающего Ганта спрашивал о делах короля Тома Поупа

в роли герцога Йоркского. Как не трагична была сцена, некото-

рые реплики в ней неизменно вызывали смех. Традиции верны

были и на сей раз:

Ведь нынче мы Италии кичливой

Во всем, как обезьяны, подражаем

И тащимся у ней на поводу*.

— Что ж! Италии досталось!

Виола обернулась. Это произнес тот, кто минуту назад купил

у нее экземпляр пьесы. Отчего-то на эти слова его реакция была

сильнее, чем у остальных. Смех заставил его склонить голову

и глубокими морщинами от самых глаз до уголков губ избороздил