Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы

— Что я сделал? — смущенно спросил он.

— Напридумывал себе что-то! Сожрал гриб и вел себя как болван.

— Это все неважно, главное, что ты жив! — Маттис вдруг обрадовался.

Ёрген смутился: такие излияния.

— Ладно, будет тебе…

Теперь Маттиса бросило в другую крайность, словно пришло другое опьянение, он начал думать о приятном и захотел рассказать об этом Ёргену в награду за то, что Ёрген жив, а не погиб из-за его мухоморного безумия.

— Ингер и Анна, — с искренней благодарностью произнес он и как великий дар вручил эти слова Ёргену. — Ты хоть немножко знаешь про них?

— Ёрген не ответил, он ждал.

— Я уже рассказывал тебе о них?

— Нет. Кто это?

— Девушки, — гордо сказал Маттис.

— Это мне ясно.

— Я плавал с ними на лодке. Летом* Мы были на островке. Весь поселок видел, как мы подплыли к берегу возле лавки.

— Место подходящее, — заметил Ёрген.

Маттис удивленно заморгал — Ёрген попал в точку. Он сразу понял, что важно для мужчины. И потому Маттис спросил:

— Ёрген, можно задать тебе один вопрос?

— Ты уже задавал. Только я ничего не понял. Но вообще-то, давай спрашивай.

— Мне вот что интересно, — нарочно не торопясь, начал Маттис, — думаешь ли ты о девушках в середине недели?

Это было уж совсем неожиданно, но Ёрген ответил не моргнув глазом:

— Думаю.

— Правда?

— Честное слово.

— Вот как. — Маттис с облегчением вздохнул. — Странно, — сказал он, помолчав, и поднял глаза, ему уже не хотелось убивать Ёргена.

— Что тебе странно?

— Да так… многое.

— Ладно, хватит прохлаждаться, — вдруг сказал Ёрген и с жаром принялся за работу.

Маттиса охватило непонятное чувство — в нем были и радость, и ужас перед самим собой. Он затоптал остатки гриба. И весело засмеялся. Напридумывал себе что-то, повторил он слова своего сурового начальника.

38

Этот случай произвел на Маттиса сильное впечатление. Первая радость улеглась, но остался страх, и он не проходил. Я чуть не убил Ёргена — неужели я такой? Или это все из-за мухомора?

Два дня Маттис ходил за Хеге по пятам и ждал от нее заслуженного нагоняя. Хеге молчала, в конце концов ему пришлось начать разговор самому:

— Ёрген тебе ничего не говорил?

— О чем?

— Про меня, про себя и вообще про лес. Про мухомор.

— Нет, а он должен был?

— Нет.

— Что-нибудь случилось? — спросила Хеге.

— Ничего, ты же сама видишь.

Маттис ушел. Ёрген удивил его.

На другой день Ёрген снова позвал Маттиса на лесосеку.

— Я туда больше не пойду! — сказал Маттис.

Его ответ прозвучал так испуганно, что Ёрген не решился настаивать. Присутствие Маттиса в лесу только мешало ему, так что он даже обрадовался.

Маттис сидел на своем диване, глядя в одну точку. Хеге в тревоге кружила около. Она уже расспросила Ёргена и узнала о случившемся.

— Тебе надо опять взяться за перевоз, Маттис, — осторожно сказала она.

— Не знаю.

— Но ведь тебе это нравилось.

— А может, больше не понравится.

— Глупости.

Хеге занялась делами. Теперь их было у нее гораздо больше, Ведь у нее появился любимый. Ее проворные руки управляли домом, она расцвела. Маттис все видел, все эти перемены. И они ежедневно отзывались в нем мучительным вопросом:

Что же будет со мной?

Он не пошел сразу на озеро. Что-то изменилось. Слоняясь без дела вокруг дома, он вздрогнул, увидев за изгородью что-то красное. Это был большой мухомор, таинственный и страшный. Прижавшись к изгороди, он как будто заглядывал сюда, к Маттису.

Нет, нет, упрямо подумал Маттис, надо его сломать, пока он не погубил меня.

Он подошел и пнул гриб ногой. В воздух взметнулся красно-белый взрыв.

Но вскоре Маттис обнаружил еще один мухомор, уже по эту сторону изгороди. Еще красивее. Этот он не сломал, его бросило в жар, и он ушел прочь. Теперь он знал, что кругом полно мухоморов — и возле изгороди, и между кочками, и в лесу.

Их дом был окружен ядовитым кольцом.

Неужели так было всегда? Раньше он этого не замечал. Откуда взялись эти мухоморы? Может, они растут под взглядом человека?

Может, Ёрген. умрет в этом кольце? — думал Маттис. Ведь он со всех сторон окружен ядом!

Нет, нет! Я этого не хочу!

Но эта мысль снова подползала к нему, точно змея.

Что же делать? — в ужасе спросил он, не в силах двинуться с места.

Я должен что-то сделать. А не то я снова брошусь на него.

Все кончилось как обычно: он обратился к умным. И, как всегда, это была Хеге.

— Тебе не кажется, что в этом году особенно много мухоморов? — спросил он, ничего не объясняя.

— Я не заметила, — сказала Хеге. — По-моему, нет, — прибавила она и занялась своими делами.

39

И словно в знак того, что никто не окружен ядовитым кольцом, на тропинке появилась девушка.

Маттис не поверил собственным глазам. Он даже знал ее: летом они вместе пололи турнепс. Та самая, что так весело щипалась со своим парнем. Это было чудо — в такую тяжелую минуту она спускалась по тропинке от дороги к дому.

Она пришла ко мне, сразу подумал Маттис, вспомнив свое приключение на острове.

Но ведь у нее есть возлюбленный, это известно.

Сюда девушки никогда не приходили. Здесь не было никого, кроме Хеге. Когда Маттис заметил девушку, он сразу подумал: Ингер или Анна? Но вот она подошла поближе, и он увидел: ни та, ни другая. Это было бы слишком хорошо. Но он все равно обрадовался, эту девушку он тоже знал.

Маттис чувствовал себя свободно и уверенно: ведь они один раз работали вместе. Она была такой доброй в тот день. Оказалось, что они оба помнят об этом. Девушка кивнула Маттису как знакомому и улыбнулась. Все его беды разом исчезли, ядовитый лес стал надежной защитой.

Девушка еще не успела подойти и заговорить с ним, как Маттис неожиданно спросил:

— Вы разве больше не любите друг друга?

Девушка засмеялась.

— Кто?

— Ты и тот парень, который щипал тебя на поле?

— Скажешь тоже! Что же нам, вечно за ручки держаться?

Маттис весь сжался. Неужели он сказал глупость? Подумав, он понял, что девушка, конечно, права. Она выручила его, сказав:

— Ты не ошибся. Между нами все давно кончено.

Маттиса кольнуло. Даже дважды: один раз приятно, другой — больно.

— А ты-то что так испугался? — спросила девушка.

— Я не испугался, — пробормотал он.

— Он человек несерьезный, — объяснила она. — Ты, я вижу, это сразу понял, — прибавила она по доброте сердечной.

Он не посмел открыто солгать, сказав: «Еще бы», и только многозначительно хмыкнул. Но был ей благодарен.

— А теперь у тебя кто-нибудь есть? — нервно спросил он. — Кто-нибудь новый?

— Нет, почти никого, — девушка равнодушно помотала головой.

— Гм.

По какой-то неизвестной причине девушка снова засмеялась, но это был добрый смех. Наконец она заговорила о своем деле.

— Меня послали к лесорубу, который живет у вас, кажется, его зовут Ёрген? Только, наверно, днем его не бывает дома?

— Да, он в лесу, — угрюмо ответил Маттис. Он ошибся, она пришла к Ёргену.

— Тогда я все передам через тебя. Ты как, не перепутаешь? — вырвалось у нее.

Маттис покраснел. Но девушка в своем юном эгоизме даже не заметила этого.

Он не решился взять на себя ее поручение: боялся что-нибудь напутать. Тем более что это касалось Ёргена.

— Передай лучше моей сестре, она дома, — с горечью посоветовал он.

Девушка улыбнулась.

— Правильно. Я совсем забыла.

Быстрые ноги понесли ее дальше. Маттис глядел ей вслед, он уже давно простил ее. Он изменился за это лето потому, что плавал с Ингер и Анной, потому, что не побоялся грозы, и потому, что стал перевозчиком. Он мог великодушно простить этой девушке слова, которых говорить не следовало.

А главное, у него в голове уже мелькали всякие планы, ему хотелось побеседовать с ней еще раз. Он поднялся по тропинке так, чтобы его не было видно из дома, и стал ждать. На обратном пути девушка обязательно пройдет мимо.