Вспаханное поле

улыбнулась Хулия, и у него после двух месяцев терзаний

свалилась гора с плеч. Он вновь обрел веру в будущее.

251

Они двинулись по платформе к выходу, и Мануэль

опять забеспокоился. Он одолжил у Эрнандеса джип, что¬

бы отвезти отца на ферму дона Бенито, и теперь опасал¬

ся, что отец вспылит и его раздражение испортит теплую

встречу. Но этого не случилось. Панчо без единого слова

сел в машину, ничем не выказав досады, хотя и помрач¬

нел, когда они поехали по столь знакомой ему дороге.

Казалось, он внимательно слушает разговор Хулии и Паб¬

ло, но Маноло не сомневался, что на самом деле он думает

совсем о другом. С той минуты, как отец ступил на плат¬

форму, Маноло наблюдал за ним. Судя по его внешнему

виду, он остался все тем же сильным и мужественным че¬

ловеком, только его взгляд стал теперь спокойным и за¬

думчивым. Однако, как он ни скрывал свои чувства, в его

глазах сквозили затаенная боль и печаль. Возможно, Пан¬

чо заметил, что сын следит за ним, и ушел в себя, не

желая показать, каково у него на душе. Но, как бы там

ни было, у Маноло росло чувство почтительного восхи¬

щения отцом. Внезапно Панчо спросил ровным и непри¬

нужденным тоном:

—      Ты по-прежнему работаешь в механической ма¬

стерской?

—      Да, — подтвердил Маноло, несколько встревожен¬

ный этим вопросом.

Однако его беспокойство оказалось напрасным. Панчо

снова устремил в поле задумчивый взгляд. Задумался и

Мануэль. Он понимал, что отец за два месяца, проведен¬

ных в заключении, пришел к определенному решению от¬

носительно своего будущего. Ферма после многолетнего

кропотливого и тяжелого труда была безвозвратно поте¬

ряна. По слухам, ее собирались, присоединив к соседнему

участку, принадлежавшему раньше дону Гумерсиндо,

пустить под пастбище для племенного скота. Отец был

уже слишком стар, чтобы оправиться от такого удара.

Оставалось только продать сельскохозяйственный инвен¬

тарь и лошадей и купить дом в селении, где поселятся ро¬

дители и Клотильда. Что до него, то он будет помогать

им, работая механиком или шофером.

Они уже подъезжали к ферме покойного дона Бенито.

Панчо по-прежнему неотрывно смотрел на пашню и все

больше хмурился. Только когда они миновали ограду

участка, он вышел из задумчивости, напоминавшей со¬

стояние человека, находящегося под гипнозом, но скоро

252

снова уставился в одну точку — на этот раз на фигуру

женщины, бежавшей навстречу машине. У него задрожа¬

ли руки, и лицо его утратило выражение суровой без¬

участности, с которым он смотрел на иоле.

—      Останови машину! — сказал он хриплым голосом

и, как только джип остановился, выскочил из него и один

двинулся вперед, сначала медленно, потом все быстрее.

Элена, будто вновь обрела силу и энергию юных лет,

бежала навстречу этому неузнаваемо изменившемуся че¬

ловеку, который шел, держась неестественно прямо и ку¬

сая губы. На дороге, которая вела к гостеприимной, но

чужой ферме, раздался крик, такой же, какой прозвучал

когда-то в доме тетки:

—      Панчо!

Элена крепко обняла его, их седые волосы смешались,

и Панчо почувствовал, как она трепещет в его объятиях,

задыхаясь от волнения, совсем как много лет назад, в тот

день, когда она решила свою судьбу, без колебаний по¬

следовав за ним. Как и тогда, с той же стыдливой сдер¬

жанностью, он лишь ласково погладил Элену по голове и

тут же опустил руку, но глаза его сияли безмерной, не¬

сказанной радостью. Потом, обернувшись к детям и Паб¬

ло, остановившимся в нескольких шагах от них, он сказал:

—      Поезжайте, мы пойдем пешком.

Машина поехала к дому, оставив их одних.

Дети дона Бенито, поздоровавшись с приезжими, де¬

ликатно удалились, чтобы не стеснять своим присутст¬

вием Панчо и его близких, которым надо было о многом

поговорить. Все, в том числе и Клотильда, сразу поста¬

ревшая после смерти Сеферино, собрались в сарае, где

они временно разместились и сложили свои пожитки.

Элена, как могла, прибрала там, желая сгладить тягостное

впечатление, которое производил этот сарай. Наверное,

с той же целью она прикрыла дверь, оставив лишь узкую

щель: при ярком солнечном свете в глаза бросились бы

грубо отесанные столбы и стропила. Царивший полумрак

придавал обстановке особую интимность.

Маноло не спускал глаз с отца. Тот держался так же

непринужденно и говорил так же уверенно, как в лучшие

дни, когда он распоряжался на ферме. Лишь слегка из¬

менился его голос, звучавший теперь глуше и размерен¬

нее

253

—      Как лошади? — спросил он Пабло.

—      Все так же, дон Панчо.

Без сомнения, этого ответа он и ждал.

—      А машины?

—      Как вы их оставили.

Лицо фермера выразило удовлетворение. Решив, что

наступил подходящий момент сообщить важную новость,

Мануэль сказал:

—      Есть желающие купить их за хорошую цену.

Отец, словно не совсем поняв его, спросил:

—      А по-твоему, надо продавать?

—      Конечно!.. Что же еще с ними делать?

Панчо считал, что на этот вопрос можно дать только

один простой и ясный ответ, который он и дал:

—      Обрабатывать землю!

Он посмотрел на Элену — уж не считает ли она, что

он сказал глупость, потом на Пабло, Хулию и Клотиль¬

ду и прочел на всех лицах горячее одобрение. Но Ма-

ноло, которого решение отца поставило в тупик, воз¬

разил:

—      Но ведь ферма... ферма потеряна.

Пабло это возражение показалось веским, и он обеску-

ражекно посмотрел на фермера. Но тот совершенно спо¬

койно заметил:

—      Есть другие фермы... С помощью Эмилио я арен¬

довал одну, правда, подальше, возле Ла-Пампы.

Этот ответ обрадовал не только Пабло, он пришелся

по душе и Клотильде. Однако, на взгляд Маноло, они

лишь слепо повиновались новой прихоти отца, и он с го¬

речью сказал:

—      Неужели после того, что произошло, вы станете

обрабатывать чужую землю?

Элена беспокойно заерзала на стуле, опасаясь, что

спор пробудит прежнюю вражду между отцом и сыном.

Но Панчо, очевидно, очень изменился. Прежде он напу¬

стился бы на Мануэля, но теперь сохранял спокойствие.

—      Земля не виновата в кознях людей, — настави¬

тельно произнес он, — и для нее нет разницы между хо¬

зяином и пеоном, если они, засучив рукава, с охотой бе¬

рутся за работу.

Было видно, что он заранее решил, как вести себя, и

неукоснительно следует этому решению. Мануэль понял,

что Хулия, Пабло и даже Клотильда поддерживают

254

отца, и, чувствуя, что все-его планы рушатся, проговорил

без всякого воодушевления:

—      Ну, что ж, раз вы так считаете, поедем в Ла-Пампу.

Он открыл дверь, чтобы выйти, и в сарай проник сол¬

нечный свет. Панчо выпрямился и сказал строго и вну¬

шительно:

—      Нет, ты не поедешь. Я тебя не неволю!

Его металлический голос заставил Мануэля обер¬

нуться. Глядя в глаза сыну, Панчо прибавил:

—      Мой отец и Сеферино любили чистое поле, без па¬

шен и изгородей... Я хотел, чтобы оно было вспахано и

плохо ли, хорошо ли, но всю жизнь добивался этого...

Добивайся и ты, чтоб оно было таким, как ты хочешь.

Быть может, впервые Маноло почувствовал безгра¬

ничную энергию отца и его фанатическую приверженность

к земле и не мог не проникнуться глубоким уважением

к нему.

—      Ты, сынок, много читал, — продолжал Панчо, — и,

может, будешь удачливее меня. А коли туго придется, не

бойся, даже если тебе будет грозить тюрьма, потому что в