Только не ешь бритву

и Люси были избыточно музыкальны. Уши лаборантки Люси шевелились во сне и высовывались из-под прически. В своих снах лаборантка Люся всегда занимала некоторое общественное положение – от учительницы химии до принцессы – была амбициозна. Еще лаборантка Люся любила мужчин, и без мужчин ни один из ее снов не обходился. В сегодняшнем сне она была учительницей химии, новенькой, и Физног подвозил ее на машине директора.

За окном машины падали листья. Еще за окном играл духовой оркестр.

Кое-где его играние было чуть слышно, кое-где было очень громким. Особенно толсто выделялся барабан: он был слышен не ушами, а неопределенным местом чуть пониже груди – каждый удар далекого барабана отдавался здесь будто биение второго сердца.

Духовой оркестр играл все что попало, начиная от старины и заканчивая модерном. Сейчас он заиграл вальс. Вальс тяжко вздыхал от звукового ожирения, но крепился.

– Что-то слишком много музыки, – заметила Люся.

– Да, – сказал Физног, – такие уж мы веселые люди.

Они ехали по дороге, ведущей к школе. Физног взял машину Юрича, для того, чтобы привезти новую учительницу химии. Старому учителю химии становилось хуже с каждым днем. Он заболевал странной болезнью, неудобной для работы. Болезнь эта проявлялась в болях в разных местах тела; болях острых, сильных и едва переносимых, а также в икотке. Приступы икоты были неудержимы и, как только начиналась икота, учитель вынужден был убегать из класса. Поэтому его следовало бы убрать, заменив более новым экземпляром.

– У вас совсем нет нет учителя химии? – спросила Люся.

– Есть, – ответил Физног. – Но что-то надо еще одного. А такая хорошенькая как ты нам точно не помешает. Ты не икаешь, случайно?

– У тебя платье красивое, – сказал Физног.

– Да? Спасибо.

– Мне нравятся платья с большим вырезом, – сказал Физног и заглянул в вырез. В вырезе кое-что было.

– Мне больше нравятся низкие женщины, – сказал Физног, – такие, вроде тебя.

Которые ниже, те тоже нравятся. Мы подружимся.

Духовой оркестр все играл. Сейчас он играл какую-то длинную неразборчивую мелодию. Вдоль улицы мел ветер.

– Какой сильный ветер, – сказала она.

– Сильный, – ответил Физног, – просто чувствуешь, как сносит машину.

Барабан ударил так сильно и так одухотворенно, как будто бы хотел выразить совершенно особый смысл одним ударом, но выразил только «БумЪ!». Музыка заиграла тише, испугавшись.

– И как много деревьев, – продолжила Люся.

– Да, наш город очень зеленый, наш город самый зеленый в стране, – похвастался Физног. – Мне воообще нравится зеленый цвет. Приятно, что ты надела зеленое платье. Хотя без платья мне больше женщины нравятся.

– Мне тоже нравится зеленый.

– Где ты будешь жить? – спросил Физног.

– Да мне тут выделили, – ответила Люся.

– Я тебя провожу. Сегодня вечером, – сразу сказал Физног и отказаться было невозможно. – Я тебя обязательно провожу. У нас иногда опасно ходить без провожатых.

Оркестр как будто сорвался с привязи. Начал играть что-то бравурное.

Откуда