Только не ешь бритву

но, спал, обрывал цветы на подоконнике – любит, не любит, любит – делал самолетики, гонял по парте жучка, подталкивая его карандашиком. Трудолюбивая часть коллектива заполняла свежие бланки отчетности.

После доклада начались прения. Прели о том, о чем всегда: то ли каялись, то ли ругались, естественно, не трогая руководство. Дионисий Второй прел о наглости воспитуемых, Аглая Никитишна прела о материальной базе. Трое склочников называли друг друга склочниками и прели от желания сделать что-нибудь плохое. Короткий взопрел от желания покурить и выскользнул из зала, не спросив разрешения. Нужно будет принять его наедине и попросить его объяснить свое поведение, – подумал директор Юрич и от скуки проснулся.

Чу, тайное шевеление. Физног вышел из палатки. Ага, мелькнула тень.

По должности Физног был физруком, но, так как любил футбол, бег, велосипед и всякие другие ножные виды спорта, то был переименовал в Физнога. А еще свое любимейшее воспитательное воздействие Физног обычно производил носком ноги.

Физног был невысок, белокур, болезненно бледен и имел белые, болотные глаза – как будто и на глаза распространилась бледность тела. В темноте Физног умел становиться невидимым. Он последовал за тенью и дождался сигаретного огонька.

– Стоять!

Огонек прыгнул и был мгновенно затоптан.

– Какая палатка?

– Я больше не буду!

– Палатка, я сказал! – шлепающий звук.

– Третья!

– Идем со мной!

Тень была быстро опознана и материализована, палатка номер три разбужена и получила приказ выносить кровати. Как только кровати были вынесены и поставлены очень аккуратно, он приказал лечь. После этого сказал шутку, дождался смеха, заставил всех встать и внести кровати обратно. И снова лечь. Потом снова встать и снова вынести кровати. Так продолжалось до тех пор, пока палатка номер три выбилась из сил и сказала, что хочет спать.

– Хорошо, – сказал Физног, – спите. И палатка уснула, успокоенная руководящей волей.

Он прождал еще час, занятый отловом мелких нарушителей. Часа достаточно, чтобы палатка номер три прониклась томной сладостью сна. Он снова разбудил мятежную палатку и повторил экзекуцию. Час спустя – еще раз. Пусть узнают, что такое не спать всю ночь. Сам Физног спать не хотел – он возбуждался от экзекуций.

После двух часов нарушитель пошел реже, все утомляются, даже дети. Физног приоткрыл полог произвольной палатки и вытащил того ребенка, который лежал поближе.

– Я больше не буду! – сказал ребенок сонно.

Ребенок был отправлен в палатку самого директора Юрича – для уничтожения пастовых надписей, – тех, которые пели о любви так сладостно, что были читаемы даже в ночном мраке.

Физног побродил по террирории, сбивая шлепанцами песчаные барханчики, потом широко зевнул, порадовал спину громким шкрябом и ушел в палатку. Там он согнал с кровати столовского кота – жирного, но удачливого в охоте, – лег и быстро уснул.

Ему приснился кошмар.

Действие сна разворачивалось в школе. Во сне он был грандиозно зол. Так зол, что просто