По дорогам Вечности (СИ)

- Ну, как, поживает, нормально так поживает... - смутилась тётя Ира.

Плитс одарил её скептическим взглядом и отложил газету.

- Между прочим, учится хорошо, - вставила Ирина, чтоб не думали ничего плохого. - Отзванивается мне два раза в неделю.

Мария Радужникова хотела что-то сказать, но тётя Ира ей помешала, взглянув в телевизор и заметив на крыльце Листонского королевского дворца знакомый силуэт.

- Саймон! - она даже подумала, что ей мерещится.

- Что там такое? - поинтересовалась Мария, разворачиваясь к телевизору. - Плитс! Звук прибавь!

Муж её послушался, иронично заметив:

- Ирина, похоже, там своего непутевого племянника увидела.

- Сам ты непутёвый! - вступилась за него тётя Маша. - Картошку из погреба уже неделю принести не можешь, раковину месяц починить обещаешь!..

- Маш... - Смутился Плитс. - Сделаю!

"...Для Листонского королевства это большая потеря, - между тем вещал диктор. - Соболезнования королевской семье и презтер-пигистру Листона направили президенты Гарпунала, Ландории, Массии и многих других, в том числе и президент Зебрландии Наталья Шевинс..."

- Балда, из-за тебя я прослушала, что у них там случилось! - Шикнула своему мужу тётя Маша.

Тот состроил непонятливую гримасу, но отпираться не стал.

А на экране телевизора возникло обеспокоенное бледное лицо Раисы Демонс, которая стояла возле ворот королевского дворца и попала под прицел камер. Репортёр тут же подошел к ней и задал вопрос.

"...Мы учились с ней на одном курсе, - начала Раиса, шмыгая носом. - Утром зачёт вместе сдавали. Никак не ожидала, что такое произойдёт. Она была такая... жизнерадостная, у Кари было столько планов на будущее. Поверить не могу. Это ужасно".

Мария Радужникова тихо вскрикнула, телевизор показал фотографию Карсилины в короне с рубинами. Потом ещё несколько изображений с ней и королевской листонской семьёй.

- Похоже, мы её нашли, - мрачно заметил Плитс, поглаживая Трапецию.

Затем, показали Прохора Рейли: "...Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно...", и - всех, кто стоял на крыльце.

Теперь у тётушки не осталось сомнений. Посмотрев на Саймона, она пришла в ужас, а когда показали ещё и то, как он теряет сознание, тётя Ира вскочила с кресла и ринулась в коридор.

Мария Радужникова безучастно посмотрела ей вслед, доставая носовой платок. Диктор объявляла о том, что в воскресенье покажут документальный фильм "Проклятие династии", про Фротгертов.

Тётя Ира спешно куда-то собиралась, Плитс удивлённо высунулся в коридор.

- Вы же хотели у нас переночевать, - заметил он.

- Мне нужно в Чалиндокс, - ответила она решительно. - Я должна забрать Саймона домой! Его там совсем загубили!

- К чему такая спешка? Может, вы ошиблись, и это был не ваш племянник...

- Но Маша уверена...

- Она тоже может ошибаться. Не спорю, эта девочка на неё похожа, но ведь наша Кари не была принцессой.

- Тем не менее, вы так её и не нашли! А я не собираюсь запускать ситуацию! Мне нужен живой и здоровый племянник, а не это болезненное существо, в которое его превращают!

- Ирин, вы обе что-то путаете.

Ирина достала мобильник и попыталась дозвониться до Саймона, но трубку никто не брал. Её беспокойство усилилось.

- Не переживайте вы так! - попытался остудить её Шпаклёвич.

Тётя Ира не стала ему отвечать, и вышла из квартиры. Плитс был сбит с толку. Может, не надо было доставать из закромов шкафа прошлогоднюю бутылку шампанского "Грёзы"?..

***

Чалиндокс.

Саймон пришёл в себя, лежа в темноте на кровати. Голова раскалывалась. В окно заглядывал кусок луны, её тусклый мёртвый свет скользил по комнате.

А за дверью слышались чьи-то голоса. Вероятно, его отец с кем-то разговаривал.

Саймон разобрал несколько слов: "журналисты", "надоедать", "истории" и "тяжело". Говорили, видимо, о том, как он потерял сознание у всех на глазах.

Почему бы им всем просто не оставить его в покое? Юноша забился под одеяло с головой, чтобы не слышать обрывки их фраз.

Разговор прекратился, и в комнату вошёл Прохор Рейли. Свет он не включал.

Саймон притворился, что спит. Отца и так за весь день наслушался. Не нужно было, чтобы все лезли со своими утешениями! Особенно он!

Он повздыхал-повздыхал, прошептал что-то и вышел, не решившись будить сына.

Главное, дождаться, пока все во дворце уснут, а потом осторожно спуститься вниз на фамильное кладбище. Карси ведь там совсем одна, и ей очень холодно!

Да и как можно уснуть после всего, что произошло! Мысль о том, что Карси больше нет, причиняла столько боли, что Саймону хотелось закричать, как он ненавидит Жизнь за то, что ему приходится всё это терпеть, за то, что Жизнь отдала Карсилину Смерти, как какую-то безделушку!

Он закрыл глаза, слушая, как по коридору ходят люди. Что же им не спится! Они ведут себя, как муравьи. Но муравьи - рабы своих инстинктов, они как роботы. Да и люди, по сути своей тоже винтики какой-то системы. Крутятся, вертятся на шарнирах, суетятся, что-то усердно делают, бесконечно кому-то, подчиняясь.... А зачем? Им что, нравится быть винтиками?

Саймон высунулся из-под одеяла, зная, что больше никто не войдёт.

Карси. Ты ведь рядом! Подай сигнал, будет не так страшно за тебя!..

Наконец, дворец погрузился в сон, и Саймон осторожно вышел из комнаты.

***

На кладбище династии Фротгерт было всё так же прохладно. Свечи вокруг Карсилины всё так же горели, даже не убывали.

Саймон опустился на колени, пытаясь держать себя в руках и не плакать.

Карси не умерла! Не умерла!

Бывает же, что люди впадают в такое состояние, как летаргический сон, а их принимают за мёртвых. Говорят, так умер один писатель в девятнадцатом веке, его по - ошибке похоронили. Такие люди могут проспать очень много лет, а, проснувшись, не понимают, что творится вокруг, ведь, фактически, оказываются в другой эпохе.

- Пожалуйста, проснись! - умолял Саймон Карсилину, но она не отвечала. - Я же люблю тебя. Не поступай так со мной.

Саймон просидел возле неё до самого утра, не сомкнув глаз, веря что она проснется.

Утром за ним зашёл отец.

- Саймон, пойдём...

Прохор Рейли был уверен, что тот хоть какое-то время спал этой ночью.

- Нужно отсюда уйти. Скоро начнётся церемония.

- Карси не умерла! - Твердил Саймон, как заведенный. - Не умерла!..

Он не помнил, как, но отцу удалось увести его с кладбища. Саймон находился в каком-то забытье. Всё вокруг переставало существовать, становилось таким далёким и призрачным.

Прохор привёл сына в комнату, материализовал чашку с кофе, поставив на письменный стол.

- Выпей и успокойся, - голос его был спокоен, но Саймон знал, что он очень переживает, просто, старается не показывать этого.

Саймон, молча, посмотрел на кружку, не испытывая особого желания пить мутную горячую жидкость.

- Тебе станет легче, - уговаривал отец.

Если бы можно было убрать эту боль, уничтожить пустоту в душе, заглушить, лишиться всех этих эмоций раз и навсегда! Кружка с банальным кофе не поможет. Она не вернёт Карси, не сделает Саймона бесчувственным бревном, и не исцелит от терзаний! Тут нужно средство посильней...

- Тебе нужно успокоиться, - отец пододвинул к нему чашку и стал маячить за спиной, ожидая, пока сын послушается.

Саймону вспомнилась Башня со Стрелкой Вечности. А потом возник образ Карсилины. Вот она смеётся, выглядывая из этой Башни, а потом говорит ему что-то. Слов он разобрать не может...

- Выпей, пожалуйста! - к реальности Саймона вернул голос отца.

Юноша, нехотя, взял кружку. Кофе уже остыл. Очередное доказательство непостоянства нашей жизни. Ничто в ней не может быть вечно, даже теплота чашки.