По дорогам Вечности (СИ)

Появилось навязчивое желание опробовать этот способ, который пробуждает сказочных принцесс. Но, к сожалению -- это была реальность. И никакие танцы с бубном тут не помогут.

Она такая холодная!

- Почему мы не в сказке? Там не бывает грустных... финалов.

Голос дрогнул. Саймон смотрел на Карси. Ну почему, почему она не просыпается!

Он достал мобильник Карсилины и вложил ей в руку.

- Это на случай, если решу позвонить. Только ты ответь мне, хорошо?..

- Саймон, а я тебя искала, - раздался тихий голос Серебринки за спиной.

Она, наверное, какое-то время стояла сзади, не решаясь о себе заявлять.

Он вздрогнул и обернулся. Обязательно ей было так подкрадываться?

- Что ещё? - грубо отозвался юноша.

Ему казалось, что он их всех ненавидит, за то, что они живы, а Карси - нет.

- Мы решили не начинать без тебя, - сказала Сильв.

Сегодня она была в серебряной мантии с капюшоном, прямо как волшебница из детской книжки.

- А какое мне дело до того, что вы там решили? - не понял Саймон, таким убитым голосом, что Серебринка невольно поёжилась.

Плевать! Всё кончено.

- Ты должен присутствовать там...

- Зачем? - он взглянул на Карсилину. Так не хотелось оставлять её одну, в этом большом и жутком помещении.

Сильв кашлянула и ответила:

- Там люди собрались, они пришли почтить память принцессы...

Услышав это, Саймон разозлился:

- А от меня они чего хотят? Автографов уцелевшего "виновника торжества"?

Даже обидно.

- Ты неправильно меня понял, - смутилась Серебринка.

Юноша промолчал, сдерживая эмоции.

- Саймон, пожалуйста. Ты должен пойти наверх, - она положила руку ему на плечо, стараясь успокоить, - ты не виноват, что Кари...

Сильв не смогла сказать это слово.

- Она просто спит. Спит! - Саймон резко поднялся.

Серебринка в замешательстве отпрянула, но не растерялась. Она взяла его за руку (за ту, в которой не был зажат амулет Карсилины) и повела к выходу, приговаривая.

- Конечно, она проснётся, просто очень устала. Пойдём, пойдём...

И тон у неё был, как у воспитательницы в детском саду.

Саймон так и не понял, почему, собственно, согласился уйти отсюда...

***

Сильв отвела Саймона в комнату и заставила переодеться. А то он был весь потрепанный, и появление на публике в таком виде могло вызвать много лишних вопросов. По крайней мере, так утверждала Серебринка. Саймону же было всё равно.

Он надел чёрную рубашку, черные брюки, ботинки. Положил в карман амулет Карсилины. И неохотно вышел к Серебринке, караулившей за дверью, даже не взглянув на себя в зеркало.

Серебринка хотела что-то сказать, но, поймав его мрачный взгляд, передумала, и, молча, повела в холл.

В холле собрались несколько служащих "ДС" в тёмных плащах, среди них проглядывала ярко-золотая шевелюра Зольтера. Тут же был и Димка в чёрном вязаном свитере (даже кудряшки свои пригладил и кепку снял), в руке он держал поводок с Ленди. Собаке на шею повязали большой чёрный бант, и она чувствовала себя в нём неуютно. Прохор Рейли возле дверей нервно переступал с ноги на ногу, а когда увидел своего сына, хотел окликнуть, но Сильв (надо отдать ей должное) жестом попросила его молчать. Альфред с Мартиной стояли рядом с Димкой, Мартина плакала, и Морквинов попытался её приободрить. Альфред старался держать себя в руках. Серебринка коснулась пальцем рукава своей мантии и что-то прошептала, одеяние тут же стало чёрным.

- Все здесь? - тихо поинтересовался Прохор.

- Можем начинать, - кивнул Зольтер, берясь за позолоченную ручку входной двери, и они вместе с Прохором Рейли переступили порог.

Саймон хотел развернуться и уйти, но Серебринка мягко подтолкнула его к дверям, не давая отступить.

И вся эта мрачная процессия вышла на крыльцо дворца.

Саймон вдохнул в лёгкие прохладный ночной воздух, желая поскорее куда-нибудь уйти, испариться.

На лужайке дворца столпились люди. Они безмолвно стояли и смотрели на них, словно ждали сигнала. Эта толпа растянулась до ограды, да и за ней был народ. Саймон никогда раньше не видел так много людей в одном месте. А вот и несколько репортёров с крылатыми камерами...

К гибели Карсилины не остался равнодушен ни один листонец. Ведь они очень уважали и чтили династию Фротгерт. По всем городам Листонского королевства люди собирались на площадях почтить память принцессы и проститься с ней...

- Произошло несчастье, - начал Прохор Рейли, громко, и очень печально. - Казалось, совсем недавно, мы нашли давно потерянную принцессу, но никто и предположить не мог, что вскоре, мы потеряем её уже навсегда. Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно.

Тут он невольно перевёл взгляд на Мартину, Альфреда, Саймона, Димку с Ленди, Зольтера и Серебринку.... Затем продолжил:

- Королева Лоритта до сих пор не пришла в себя. Не представляю, как она отреагирует на эту новость, если очнётся, - эти слова давались ему с трудом. - Карсилина была наследной принцессой, и должна была стать королевой.

Он замолчал, поправляя очки и жмурясь от яркого света крылатых телекамер.

- Мы проведём тщательное расследование, и виновные будут наказаны. Это долг "ДС", отомстить за принцессу, - тут же сказала Серебринка, и свет телекамер перекинулся на неё.

- Давайте почтим память нашей принцессы, ведь она сейчас в лучшем мире... - Продолжил Прохор, материализовывая светящуюся сферу.

Вслед за ним сферы начали призывать и остальные. Саймон тоже призвал, и теперь она плавно парила у него над ладонью, освещая лицо тусклым светом.

- Мы будем помнить тебя, Карсилина, - тихо сказал Альфред, и сфера его начала медленно подниматься.

Затем эту фразу произнесла Мартина, потом Серебринка с Зольтером. И толпа, тоскливым эхом, повторила "Мы будем помнить тебя". Сферы поднимались стайкой светлячков. Маленькие, бледные огоньки.

"Карси, пожалуйста, не поступай так со мной" - прошептал Саймон своему чуть светящемуся шару, глядя, как он уносится куда-то ввысь.

И тут Серебринка запела песню на непонятном языке, Зольтер подхватил, и они пели вдвоём. Мартина заплакала, прижимаясь к Димке.

А Саймон вдруг почувствовал, как в глазах темнеет, а в ушах звенит. И, в следующий миг колени подкосились, и он потерял сознание.

Сутки плавно умирали, подползая к полночи, уступая место следующим...

***

Зебровск.

Тётя Ира сидела в это время в гостях у Марии Радужниковой. Они пили чай в гостиной и обсуждали свой любимый массийский сериал "Заросли розы". Плитс Шпаклевич с невозмутимым видом устроился с газетой на кресле, возле его ног сидела пуделиха Трапеция и выжидающе поглядывала на хозяина, ждала подачки.

Так он сидел минут сорок, но невозмутимость его постепенно стремилась к нулю. И какому мужчине приятно слушать увлеченный разговор двух подруг о своём женском?

- У донны Бавинды родился внебрачный сын! - воскликнула тётя Маша и потянулась к очередному печенью. - Интересно, от кого он...

Плитс нервно встряхнул газету, спокойствие приобретало отрицательное значение. Но этот его "жест" был проигнорирован. Тогда Плитс потянул руку к пульту и включил телевизор. Шли новости. Но и это не было замечено двумя дамочками.

Тогда Шпаклевич кашлянул, стараясь закончить "беспредел", и спросил у довольной тёти Иры:

- Кстати, Ирина, как там продвигается обучение вашего племянника в Чалиндоксе?

Ирина к такой быстрой смене темы разговора была не готова, да и выпитые ранее два бокала шампанского напоминали о себе. Поэтому она не сразу поняла, о чем он спросил.

- Э... Что? - переспросила она, глупо улыбаясь.

- Я спрашиваю, как там Саймон в Чалиндоксе поживает? - повторил Плитс, теперь чуть ли не по слогам.