Мужчина и женщина. Книга первая (сборник)

Всего-навсего женский пальчик.

Пальчик спящей женщины.

Во сне Она потянулась, вздохнула и, что-то пробормотав, медленно перевернулась на другой бок.

Одеяло, нежно облегавшее женское тело, сползло чуть в сторону и обнажило ногу до бедра.

К одинокому беглецу – маленькому розовому пальчику – присоединились остальные его собратья. Они слегка подрагивали, как бы хвалясь друг перед другом новым лаком на ноготочках.

Моему взору открылась розовая пяточка, щиколотка с едва заметной пульсирующей на самой ее вершинке жилкой. Близкая к совершенству линия повела от пяточки мой взгляд выше по обнаженной ноге.

Нога была немного согнута, и две небольшие складочки потянулись к неровным бугоркам коленочки, за которыми начиналось нежное поле волнующего бедра.

Я не выдержал и легонько дотронулся до него. Кожа была нежная, как бархат.

От моего прикосновения женщина опять потянулась и выскользнула из-под одеяла почти вся.

Но так и не проснулась.

Я решил не рисковать. Решил больше не беспокоить своим грубым пальцем Ее божественное тело.

Но мои глаза – с ними я ничего не мог поделать – глаза меня не слушались.

Мой взгляд продолжал осторожно, медленно и нежно скользить по волнующим линиям бедра.

Выше.

Выше…

И еще чуть выше.

Белую нежность кожи стало плавно сменять серебристое руно едва обозначенного таинственного треугольника.

Еле-еле оторвал свой застывший взгляд от этого магического места. Даже руки спрятал за спину – от греха подальше.

Грехом же представлялось разрушение этой красоты – Ее сна.

Богиня лежала на боку.

Бедро крутой горкой скатилось на тонкую талию, и тут мой взгляд снова застыл, на этот раз – над небольшим кратером спрятавшегося пупочка.

Животик сладко спал. Дыхание пробегало по нему нежными волнами. Иногда, видимо, подчиняясь течению сновидений, дыхание сбивалось и животик неожиданно поджимался.

В эти секунды я тоже вздрагивал, и по моему телу перекатывалась волна неистовых желаний.

Казалось, никакие силы не заставят меня отвести взгляд от этого чуда.

Но выше маленькими белоснежными сугробиками трепетали нежные грудки.

И я метнулся взглядом к ним.

Тут ладошка спящей красавицы бессознательно шевельнулась и накрыла одну из стыдливых «сестриц». О, как я завидовал этим тонким трепетным пальцам!

Но вторая «сестрица» все же осталась свободна и открылась моему взору вся.

Я почти физически ощутил ее неповторимую мягкость.

Глаза мои буквально впились в вершинку женского сокровища. От этого маленький розовый сосочек вдруг вздрогнул и стал набухать.

У меня пересохли губы. Я понял, что мое волнение передается через эту чувственную плоть моей спящей красавице.

А сосочек стал расти и расти прямо на глазах.

Женщина вдруг глубоко вздохнула и медленно перевернулась на живот, открыв моему взору бесчисленное богатство волнующих выпуклостей и впадинок спины и зарумянившейся попочки.

Свою великолепную головку Она положила боком высоко на подушку и, успокоившись, задышала ровно и тихо.

Волосы укрыли Ее спину до лопаток и открыли застывшее в сонной неге белое мраморное лицо.

Оно было настолько беззащитно и прекрасно, что больше походило на личико юной сказочной феи.

Ротик был чуть приоткрыт, виднелись ровные, белые, как жемчуг, зубки.

Губки слегка подсохли, и от этого казалось, что они вот-вот лопнут под напором жизненной силы.

Носик еле слышно дышал, и дыхание превращалось в микроскопические бриллианты испарины над верхней губой.

Подбородок немного приподнялся и как бы нечаянно обнажил тонкую чувственную шею. Взбегая от хрупких ключиц тонким стебельком, она раскрывалась в гордый прекрасный бутон очаровательной женской головки.

Глазки – свернутые до поры лепесточки бутона – были прикрыты. Длинные черные ресницы спали. Густой перелесок бровей тоже расслаблено отдыхал.

Изящное, но беззащитное ушко обмотало вокруг себя локон прелестных шелковистых волос и ничего не слышало.

Казалось, мой взгляд обласкал все это божественное великолепие небесной плоти.

Но нет.

Вот я увидел родинку, а неподалеку – какой-то шрамчик или царапинку, но и они были милыми и очаровательными.

И тут мне показалось, нет, скорее, я это почувствовал, что моя прелестница чуть замерзла.

Я решил сделать Ей приятное: снова окутать Ее облачным одеялом.

И я очень бережно накрыл женщину – самое великолепное и прекрасное создание из всего, что удалось Господу создать на Земле.

Укрыл, чтобы Она не замерзла.

Но так, чтобы Она не проснулась.

Спи, – сказал я ей, – я буду с тобой вечно.

Вечно… вечно… вечно…