Скиф

Так и люди с людьми. Чтобы понять, кто тебе нужен, чтобы найти, оценить и сберечь того, кто твой, порой перемерят весь человеческий бутик, но так ничего и не найдут.

Он не исключение. Макс сам влюбился в красивую куклу, и не понимал тогда, что лучше любить душу – она не предаст. Взять Варю – ведь еще на прошлой недели всерьез не думал, а сейчас сидел, смотрел на нее и понимал – пришел. Нашел свою женщин и другой ему не нужно, любой, хоть позолоченной, хоть брильянтовой.

Вопрос только кто он для Вари – все еще распашонка, одежка на вырост или уже свое, как часть стиля, часть себя? Как это понять ему, если она еще даже не задается подобным вопросом? И когда задастся, сколько ему ждать?

Для него все определенно. С сегодняшнего дня. А как сложится у нее?

Смелков закурил: ждать долго он не собирался. Варя все еще дитя, и ему, достаточно взрослому и опытному, все-таки проще направить ее в нужное русло и получить что хочет.

Но вот тут и возникало одно «но». Он не хотел просто привязанности с ее стороны, не хотел мимолетности или минутной слабости – хотел сильного чувства. И был уверен, кого там – точно знал – эта девочка способна любить всей душой, отдаваться без остатка. Вот только по неопытности ставку не на того сделала. Тогда.

Поверит ли ему, сейчас? Готова ли отпустить прошлое, потерять в новых отношениях – взрослых, серьезных?

Сейчас ставки изменились. Макс уже знал с кем имеет дело и отдавал себе отчет в том, что не отпустит ее. Слишком мало осталось таких женщин. И их как не топчи, как не гни, не ломай, как не смешивай с грязью – останутся чистыми и сильными даже в своих слабостях.

И не стоит торопиться с выводами, обижаться на выпады рано. Под оскорбительным с виду, может оказаться все что угодно. Варя уже показала, насколько глубока, поэтому ему не стоит судить поверхностно.

– Ответ будет?

– Что тебя озаботило? ― хлебнул кофе, скрывая отголосок обиды.

– Маша хорошая. Она умненькая, воспитанная. Смазливая. Но главное цельная и верная. Правильная.

Сватает, ― понял. Что ж, нормальный ход, умный. И выводы, в общем, верные. Если целует ее, то Лариса не больно ему нужна. Другое интересно – почему со своей подругой сводит?

– Я уже выбрал себе женщину.

– Ларису? Извини – мимо. Не твоя она, не для тебя.

– Это Варя говорит или Влад?

Девушка смутилась на миг, покрутила ложку по столу, совсем как Макс крутил нож в ресторане. И говорила тоже, как думал он. Удивительно, они схожи и в этом, ― по сердцу как елеем провели.

– Это неважно, ― пролепетала. ― Маша действительно…

– Идеал. Я понял. Не жалко подругу?

– Нет, почему должно быть жалко? Вряд ли ты способен пнуть в душу, остальное нормально – все мы люди, а не ангелы.

Смелков улыбался, слушая ее, и так и подмывало сказать: Варенька, девочка моя, ты в курсе, что люди иной ориентации, которую ты мне так усиленно в лицо тычешь, так запросто своих партнеров не отпускают? Что и зачем придумала на этот раз? Решила мне проверку устроить или отгородиться?

А если ни то, ни другое? Если боится обидеть послав в путь? Если он ей просто удобен? Если не хочет обострять, во избежание каких-либо неприятностей типа тех, что уже имела, и потому плавно уводит его в сторону от себя? Решила, что он такой же как Том?

Максу стало противно и обидно. Прищурил глаз, стараясь сдержать эмоции – понимал, что не она виновата.

– Ты обо мне или о подруге заботишься?

– О вас обеих.

– Угу? ― взял сигарету. ― А ничего, что мы с тобой целовались?

Варя замялась, и к удивлению мужчины, на щеках опять румянец появился.

– Ты и с Ларисой наверняка целовался. А может не только.

– Аа!.. Не выходит, ― прищурил глаз уже из – за дыма.

– Что «не выходит»? ― озадачилась.

– Я не целовался с Ларисой.

Варя растерялась, потом нахмурилась:

– В смысле? Это как? Она ведь твоя подруга, ― лжет – так не бывает.

– А Маша – твоя.

– И что?

– Вот именно – и что?

Девушка отвела взгляд, сообразив, что ни черта он ей не верит, не прошла ее выдумка с лесбийской наклонностью. И как бы Лариса не оказалась из той же серии, что Маша – ширмой, ответным ходом и только.

А он опасный тип, ― подумала.

– Любишь играть? ― почувствовала раздражение.

Макс смотрел серьезно и молчал.

– Людьми не играют – это больно и подло! ― выпалила, ощетинившись.

– Да? И не оскорбляют просто так, потому что это низко. Я ни с кем не играю, девочка. А если ты увидела себя – меня оскорблять не надо.

– Себя?! ― возмутилась и стихла – намек на Машу был слишком прозрачен и, снова Варя подумала, что Максим все понял, вычислил, расшифровал. Ее уловка провалилась.

– Маша под моей защитой.

– Она знает, кто ты? ― спросил в лоб.

Варя не смогла солгать и потому промолчала, взяла сигарету и закурила.

Макс прав, черт побери, я играю с Машей и это низко, ― скривилась.

Но где выход? Глупая влюбилась в несуществующего парня. Открыться – поставить себя под удар. После можно не появляться в технаре и помахать рукой диплому. И желание вернуть отца домой, успокоить и хоть в эту сторону не чувствовать себя виноватой и редкой сволочь, не сбудется. Придется начинать сначала, если не только с учебой, а и вовсе с местом жительства.

Попытки оттолкнуть Машу тоже ни к чему не привели. Остается лишь ждать пока перегорит, да присматривать, не давая ей пищи для развития страсти.

– Так знает?

– Да! ― выпалила и сжалась.

Макс кивнул: понятно.

– Хорошо.

Согласился легко, видя, как девушка напряглась, расстроилась. Затушил сигаретку и забрал окурок у нее, ткнул в пепельницу. И подхватил Варю на руки – мгновенно забыла все, о чем думала, уставилась на него во все глаза и замерла.

– Что? На руках не носили? ― бровь выгнул.

А ей не до смеха – сообразила, что он ее в спальню несет и испугалась не на шутку – взвилась, отталкивая руками и ногами дрыгая.

– Варя, успокойся!

Притихла чуть, а саму трясет и взгляд черный, паника в зрачках.

– Я похож на того, кто причинит тебе вред? ― спросил тихо, надеясь, что дойдет, что услышит. Услышала, притихла.

Уложил на постель и сел с края – отодвинулась к спинке у стены, уставилась исподлобья напугано, но уже и растеряно.

– Меня бояться не стоит. Тебе, ― протянул тихо. Осторожно обхватил за талию и к себе потянул – уперлась ему в грудь ладонями. Лицо растерянное, взгляд встревоженный, но уже без жуткой паники. ― Я скорее причиню вред себе, чем тебе. Все будет, как ты хочешь, Варя. Только так и не иначе. Наверное о многом попрошу, но… доверься мне, пожалуйста, ― прошептал ей в лицо, склоняясь к губам.

Дрогнула, но не отвернулась, не отодвинулась, только взгляд в сторону.

Максим накрыл ее губы осторожно, не проникая в рот ласкал их и все сильнее притягивал Варю к себе. И с трудом сдержал стон, когда ее грудка прижалась к его груди. Девушка впилась руками ему в плечи, и он чувствовал ее пальчики, принимал, как согласие. Раскрыл ей губы и проник в рот. Дрогнула, невольно выгнувшись в его руках. Прижал сильнее и буквально пил ее дыхание, оглаживая нежно ладонью по спине и талии.

Варя задыхалась, подрагивая в его объятьях. Ей было хорошо и тревожно одновременно, хотелось оттолкнуть и прижаться сильнее, и не понимала, чего больше, терялась, забывалась. Если бы он лез к груди или бедрам, если б мял или был настойчив, решение было бы однозначным, но он нежил, он, словно любовался, ласкал, как дышал, и она чувствовала, что действительно отпустит, стоит лишь намекнуть.

Чуть надавила на плечи и, действительно, перестал целовать. Придерживал за спину и гладил пальцами ей лицо, губы, смотрел, словно на Мадонну.

Тупик.

И оттолкнуть его сил нет и позволить больше – страшно.

Телефонная трель спасла. На этот раз звонили Максу, и он бы не подошел, но Варя вздрогнув от громкой мелодии, отодвинулась и нырнула под одела, словно черту провела.