Сияние тёмной звезды (СИ)

- Не уверен, что, даже если бы я и захотел, - ленивая усмешка трогает лицо собеседника, - то ты бы мне позволил.

Он едва заметно щурится, вглядываясь в реакцию моего незнакомца, и едва заметно приподнимает бровь в ожидании ответа.

- Что значит, если бы ты захотел? - недовольно реагирует тот, в чьей руке до сих пор пылает фиолетовым пламенем клинок, расписанный странными чёрными символами. - То есть, ты согласен?

Только теперь замечаю, что позади него лежит две мёртвые туши монстров. Значит, он и правда пришёл на мой зов... Интересно, если я действительно способна управлять своими видениями, почему у меня не получилось сделать это раньше?

- Я этого не говорил, - примирительно поднимает ладонь второй мужчина. - Просто хочу удостовериться, что ты руководствуешься не только чувством вины за то, что привёл её сюда.

Что значит - "привёл её сюда"?

Додумать и развить мысль дальше не удаётся. Темнота вновь обрушается на разум, не позволяя быть свидетельницей диалога и дальше. Следующее моё возвращение происходит к тому времени, как вокруг сгущаются сумерки, а мой спаситель возвышается прямо в центре огромной девятилучной пентаграммы, расписанной знаками, подобными тем, которыми выжжена сталь его оружия. Символы светятся мягким серебристым свечением. Они так похожи на звёзды, что невольно поднимаю взгляд к небу, пытаясь удостовериться в своём сравнении, но на небосводе нет ни единого светила. И даже намёка на то, что они могут появиться.

- Ария, - тихо зовёт он, почти что касаясь моих губ своими.

Он держит меня на руках, а я всё ещё так и не открываю глаза. Довольно странное ощущение, с учётом того, что так и продолжаю видеть нас обоих со стороны.

От одной мысли о том, что происходит, меня уже знакомо прошивает острой эмоциональной волной, заставляя чувствовать и холод, и жар одновременно. Нет, меня не интересует загадочный языческий обряд. И даже непонятное устройство планетарной системы этого мира не особо значимо. Только то, что ещё немного, и я смогу заполучить столь желанное прикосновение.

- Ария, ты должна сказать "Да", - почти что умоляет он, продолжая обращаться ко мне. - Знаю, что ты слышишь. Просто скажи мне "Да".

Тот, чьего имени я так и не знаю, ненадолго замолкает, очевидно, ожидая моей реакции. Но, как бы мне не хотелось выполнить его просьбу, мои губы словно онемели.

- Ария, - продолжает звать он снова и снова. - Скажи мне, Ария.

Сгибом указательного пальца он ласково проводит по моей щеке, печально улыбнувшись, и будь я трижды шизофреничка, но прекрасно чувствую это! Поскольку в голове так и не укладывается, как меня может быть две, а эмоции одни, рефлекторно прижимаю ладонь к собственному лицу, продолжая неотрывно смотреть только вперёд. И как бы это ни было невозможным, могу ощутить тепло его руки, несмотря на то, что та вторая я всё ещё неподвижно и безжизненно покоится в его объятиях.

- Всё-таки ты здесь, - ласково улыбается он той "мне", что не подаёт совсем никаких признаков жизни до сих пор. - Моя Ария... скажи мне это.

Часть из последнего я слышу уже не в первый раз. И раньше подобные слова предвещали в основном только самые жуткие кошмары, терзающие на протяжении довольно долгого времени. Да и сейчас вряд ли бы можно было бы сделать исключение в обстоятельствах: засушливая пустыня, жуткие монстры и мои предсмертные судороги... Только в этот раз всё равно всё по-другому. Не знаю, что успело поменяться, но захотелось, чтобы сказанное не было простым звучанием. Не просто звучанием - обещанием чего-то гораздо большего, чем доказательство принадлежности.

- Скажи мне, Ария... - в который раз повторяется незнакомец.

Мужчина продолжает говорить что-то ещё, но уже на неизвестном мне языке, однако интонация, с которой он произносит каждое слово, заставляет моё тело отзываться на каждый звук. Сковывающий сердце и душу холод постепенно, но отступает. И нечто ощутимо мощное и безграничное разливается внутри, позволяя надеяться на то, что вновь возвращаться в темноту мне уже не придётся.

Я прикрываю глаза, сосредоточившись на том, что испытываю в попытке понять, что всё это может значить. И чувствую, как моих губ касается нежное, едва осязаемое прикосновение поцелуя, вынуждая тянуться навстречу.

- Да... - произношу легко и без усилий.

Словно это само собой разумеющееся.

- Твоя... - добавляю, позволяя дыханиям смешиваться.

И вновь проваливаюсь в бездонную пустоту, но на этот раз, чтобы очнуться уже будучи самой собой, а не раздвоенным бесплотным духом.

- Моя Ария, - произносит он, так и не отстранившись ни на дюйм.

Я улыбаюсь, открывая глаза. И тут же тону в беспроглядном омуте взгляда цвета бесконечной бездны. Прямые тёмные брови незнакомца чуть заметно хмурятся, но и его лицо озаряет теплая улыбка. Всего на мгновение мне кажется, что мир будто бы поставлен на паузу и больше ничего и никого не может существовать кроме нас двоих. Но только на мгновение. Потому что уже в следующее, незнакомец безжалостно рушит хрупкий ореол волшебства, связующий нас невидимой нитью доверия.

- Жаль, что ты меня не вспомнишь, - говорит он тихо и вкрадчиво. - Как и всего этого.

Я слышу сожаление в его голосе, но непреклонная решимость, пылающая во взгляде чёрных глаз, не позволяет обманываться, выстраивая новые иллюзии.

- Уверен, что стоит? - доносится откуда-то сбоку голос Алекса.

Это напоминает, что мы тут не одни. Но прекратить бессовестно пялиться на незнакомца я всё равно не могу. Не теперь, когда знаю, что, скорее всего, больше никогда не увижу его.

- Её охраняет демон среднего порядка, - также смотря прямо мне в глаза, отвечает он, хоть и не мне. - Сам видел собственными глазами. Если оставить всё как было, так будет проще разобраться, кто отдал приказ и зачем. Кроме того, не смог найти ни одного упоминания о тех, кто способен пересекать грани, не будучи Серафимом или Паладином. Исходя из того, что она и сама не знает своего происхождения, думаю это наилучший вариант. Ни к чему ей ввязываться во всё это. Пусть живёт нормальной человеческой жизнью... - продолжает говорить он, не отрывая своего взгляда от моего лица.

Хочу возразить и высказаться о том, насколько неправильно он поступает, собираясь заставить меня забыть едва ли не самое важное из всего, что есть в моей жизни, но организм снова отказывается подчиняться. И это последнее, что я запоминаю, прежде чем ощутить ещё одно прикосновение его губ, после чего мир взрывается миллионами осколков боли, погружая сознание в небытие.