Ботинок (СИ)

Они прожили, не расписываясь, как муж и жена: тихо, спокойно и размеренно - ровно двенадцать месяцев.

И вдруг, как бы ни с того ни с сего, Мишель решил бросить Валерию. Она плакала, но так и не получила ответа на свой законный вопрос.

- Ты встретил другую женщину? - спрашивала она.

- Не говори глупостей, - отвечал Мишель.

Валерия чувствовала, что Мишель говорит правду. Он действительно уходил не к кому-то, а от нее. От этого было больнее.

- Ты бросаешь меня, как бросают надоевшие перчатки, - изводила себя Валерия.

- Не говори глупостей! К тебе я отношусь с огромным уважением. Пойми, мужчине иногда необходимо побыть одному. Подвести итоги, осмыслить жизнь. Мне уже тридцать пять лет! Неужели это трудно понять?

- Я-то чем помешала? Осмысливай на здоровье, - отвечала Валерия.

- О Боже! Нет, ты не понимаешь! Прошу, оставь меня!

Валерия ушла, забрав два чемодана вещей, не забыв даже носового платка. Тотчас из другой комнаты выбежала мама Мишеля.

- Мишель, сынок, прости, но не могу молчать! Какая злая муха тебя укусила? Ты отдаешь отчет в том, что с твоей внешностью и твоими заработками лучше Валерии тебе не найти?

- Оставьте, пожалуйста, в покое мою внешность и мои заработки! -- воскликнул Мишель.

Он ушел, и не показывался дома несколько дней.

Часть 11. Театр - работа - деньги - Изюмов.

Это было время, когда российские театральные подмостки захлестнула волна западных мюзиклов. Списанным там за ненадобностью, здесь, в России, им предрекали вторую молодость и бешеный успех. Российские продюсеры рассчитывали на них заработать, как иные счастливчики зарабатывали на торговле подержанными самолетами. Из Европы пошли трейлеры, набитые старой сценической техникой, купленной за копейки. Специалистов по монтажу импортного оборудования катастрофически не хватало. Веревкин-Рохальский обратился к Мишелю с просьбой помочь монтировать декорации мюзикла "Чикаго" на сцене театра Эстрады. Все заработанное Мишелем Веревкин-Рохальский предложил держать на специальном расчетном счете.

- Не беспокойся, наличные деньги будут выплачиваться тебе по мере надобности, - сказал Веревкин-Рохальский. - Когда у тебя возникнет практическая необходимость. Тебе нужно просто подойти ко мне и сказать сколько тебе нужно. Отказа не будет. По рукам?

Во всем предложении чувствовалась какая-то странность, недоговоренность и непонятность. Но Мишель согласился. Ему было все равно, где работать и что делать. Деньги его вообще не интересовали. Главная задача для него состояла в том, чтобы не иметь свободного времени.

При наличии свободного времени Мишель неотвратимо начинал думать о Кристине. Эти мысли изводили его, не давали жить. Из-за этого он потерял Валерию, своего единственного друга. Дело дошло до того, что он стал подумывать о самоубийстве. Мишель предпочитал это называть "сведением счета с жизнью". Но умереть, тем не менее, он боялся. Спасаясь от самого себя, Мишель вкалывал с утра до вечера. Домой приходил редко, предпочитая ночевать на работе.

Однажды в театре, во время монтажа декораций, к Мишелю мягко подкатился круглый человек, представившийся деловым партнером и личным другом Веревкина-Рохальского.

- У меня мало времени, - сказал Мишель, тряпкой вытирая грязные руки.

Круглолицый человек понимающе улыбнулся.

- Десять секунд!

- Время пошло.

- Спасибо. Меня зовут Аркадием Марковичем. Фамилия моя Изюмов. Не слыхали? Странно. По основной профессии я - адвокат. Можете позвонить господину Веревкину-Рохальскому и лично удостовериться в том, что я - это я. Будем звонить?

- Не будем. Говорите дальше?

- Замечательно. Должен заметить, что выслушать меня в Ваших интересах, - сказал Изюмов и, увидев недовольную складку на лбу Мишеля, продолжил. - Дело в том, что господин Веревкин-Рохальский... ох! как мне нравится эта фамилия!.. и человек с этой фамилией, естественно, тоже ...

так вот, Веревкин-Рохальский бурно просил Вам помочь.

- Мне? Помочь? В чем?- удивился Мишель.

- По мнению Веревкина-Рохальского на Вашем счету скопилась весьма солидная денежная сумма. В нашей стране, где все так зыбко и так неустойчиво, когда позавтракав, не знаешь, придётся ли обедать, нельзя, я сказал бы, даже преступно, оставлять такие средства без движения. У меня есть веские основание полагать, что наше любимое правительство готовит нам очередную пакость по обесцениванию капиталов населения, так сказать, очередной дефолт, по силе сопоставимый с известным августовским дефолтом.

- Допустим, и что Вы предлагаете?

- Замечательно. В первую голову, я представился Вам как деловой партнер Веревкина-Рохальского, во вторую голову, как его личный друг, и только в третью -- как адвокат. Это не случайно. Много лет я оказываю вашему театру как юридическому лицу, а также многим артистам в отдельности как физическим лицам, услуги по сохранению честно заработанных капиталов, путем вложения их в недвижимость -- раз, приобретения качественных товаров -- два, размещения денег в зарубежных банках - три, а также в акции прибыльных предприятий - четыре.

Как любого еврея, Аркадия Марковича Изюмова легче было прогнать с глаз долой, чем заставить быть менее обстоятельным при объяснении сути дела.

- Нельзя ли короче, - сказал Мишель, заметно нервничая.

- Пожалуйста. Вам лично я предлагаю услуги по покупке за пятнадцать календарных дней двухкомнатной квартиры в новостройке в любом престижном районе Москвы, а также земельного участка в ближайшем Подмосковье с правом постройки дома! Каково?

Изюмов победно посмотрел на Мишеля, в надежде полюбоваться произведенным впечатлением. Но, судя по Мишелю, информация не произвела на него должного впечатления.

- Дача у меня уже есть, - сказал Мишель. - Другой мне не нужно.

Неподдельное равнодушие Мишеля сбило Изюмова с толку.

- Извините, кажется, Веревкин-Рохальский предоставил не совсем достоверную информацию. Хорошо, вместо земельного участка предлагаю прекрасную машину французского производства марки "Пежо".

- Машину? "Пежо"?-- вдруг оживился Мишель.

Изюмов и не надеялся зацепить клиента на абсолютно дохлой автомобильной теме, когда авто продаются в Москве на каждом углу!

Но, привыкший к разным чудачествам клиентов и уважавший эти чудачества, Изюмов без труда переключился и сделал вид, что все идет именно так, как он рассчитывал.

Даже Изюмову, с его огромным жизненном опытом, в голову не пришло, что весь интерес Мишеля к автомобилю состоял только в том, чтобы с его помощью покончить со своим бессмысленным существованием.

Это решение пришло Мишелю в голову после того, как он случайно услышал ответ одного известного артиста на вопрос "почему тот ездит в метро".

- Мне нельзя садиться за руль, - ответил известный артист. - У меня тут же появляется непреодолимое желание разогнаться и въехать в первую попавшуюся стену.

Этот ответ Мишель запомнил.

- Вы правы, "Пежо" - это настоящий автомобиль! - поддержал тему Изюмов. - В плане комфорта с французами никто не сравнится. У меня в салоне работает друг детства. Прекрасный, честный человек! Он сделает нам такую скидку, от которой, ей-богу, у мертвого спина пойдет кругом!

- У меня хватит денег на машину и квартиру? - спросил Мишель.

- Прелестно! Ну, конечно, хватит и еще останется на поездку в Таиланд, - заверил Изюмов.- О, Пхукет, рай на земле! Вы там были? Вижу, что нет. А я был. Три раза.

- Я согласен, - твердо сказал Мишель и поглядел на колосники, где его уже ждали друзья-монтировщики.

- Как "согласны"? - опешил Изюмов.

Легкие победы не приносили ему удовлетворения.

- Вы хотите сказать, что не станете звонить Веревкину-Рохальскому и не станете проверять мои полномочия? Может, я обыкновенный бандит!

- Я Вам верю, - сказал Мишель.

- Прелестно! Но Вы даже не спросите, сколько я желаю получить за свои услуги?