Ботинок (СИ)

Мишель заметил Кристину и Капу Петровну первым, и помахал им рукой.

- Ждешь! Вот молодца! - сказала Капа Петровна и по-мужски ударила Мишеля по плечу. - Мы с Кристинкой-то наблюдали, как ты по сцене ходил. Важный такой! Сразу видно -- большой начальник!

Мишель покраснел. Действительно, перед началом спектакля он позволил себе на виду у публики пройтись по авансцене. Мишель не нашел иного способа показать Кристине и ее матери, что в театре он тоже кое-что значит. За это Мишелю влетело по первое число.

- Делать тебе нечего! -- кричал на него Веревкин-Рохальский.

От начальственного гнева не спасла ссылка на то, что ему показалось, будто с крючков сорвался занавес. Веревкина-Рохальского это только раззадорило:

- Когда кажется, креститься нужно! Еще один такой фортель и я за себя не отвечаю!

В устах директора-распорядителя это была самая страшная угроза. "И поделом, - думал Мишель. - Нечего было про занавес врать, не мальчик уже".

- Вам понравился спектакль? - спросил Мишель, возвращаясь к чудесной действительности.

Капа Петровна вздохнула:

- Играют, кажись, ничего, только орут громко. Не люблю. А один, толстый, вообще был выпивши.

- Это артист Фалин. Пьяница, конечно, но очень хороший человек и артист великий.

- У вас, поди, все там великие... и все алкаши. Ты, часом, не того?

- Что Вы! Вообще в рот не беру, - сказал Мишель, для достоверности приложив руку к сердцу.

- То-то, - удовлетворилась Капа Петровна.

- Мишель переключился на Кристину.

- Интересно, Вам понравился спектакль?

Кристина посмотрела на Мишеля, ничего не ответила и только странно ухмыльнулась. Сердце Мишеля печально заныло. Вместо дочери ответила Капа Петровна:

- Ей-то чего? Она уже была в клубе. Второй раз не хотела идти, коза. С ремнем уговорила.

- Жаль, -- произнес Мишель и вновь обратился к Кристине. -- В прошлый раз Вы сидели в четвертом ряду, а сейчас - в первом. Поверьте, это две большие разницы в смысле восприятия. Когда ты находишься в зоне контакта со сценой...

Капа Петровна громко зевнула и, как бы объясняя свой зевок, сказала:

- В клубе жара несусветная, вся взопрела. Ну, вот что, детки-конфетки, дальше без меня ступайте. О контакте со сценой без меня поговорите. Мне еще к мамке нужно заглянуть. Бывайте. Да, смотрите, недолго гуляйте!

Мишель удивленно поднял брови. Он и предположить не мог, что такая большая и властная женщина, как Капа Петровна, тоже может быть рождена обыкновенной женщиной, которая к тому же еще и жива.

Часть 7. Вы за день выросли?

Оставшись одни, Мишель и Кристина не знали, как начать разговор. Первой нашлась Кристина.

- Идём, что-ли, а то поздно, -- сказала она и пошла вперед быстрым шагом.

Мишелю ничего не оставалось, как ее догонять. Пристроившись сбоку, он сказал:

- Жаль, если испортил Вам вечер. Извините, хотел как лучше.

Кристина взглянула на него боковым зрением и опять как-то странно усмехнулась.

- Чудно, - произнесла она не к месту, а так, как будто думала о своём.

Кристина не сказала, в чем именно состояла странность, а Мишель не стал заострять внимание, посчитав это случайностью.

- А помните, как я поперхнулся в буфете, а Вы посмотрели на меня? Помните? - сказал Мишель заранее приготовленную фразу.

- Никак в толк не возьму, - опять невпопад произнесла Кристина.

Мишель, которому неудобно было идти справа от Кристины (он все время попадал в выбоины на дороге и подворачивал ноги), трусцой перебежал под левую руку и только тогда спросил:

- Что, собственно говоря, Вы не возьмете в толк?

- Чудно! -- усмехнулась Кристина.

- Да что же чудного? - вконец растерялся Мишель.

- А то чудно, что сегодня утром Вы были на целую голову ниже ростом.

- Вам, наверное, показалось, - ответил Мишель, покраснев.

- Ничего не показалось. Утром Вы были мне вот так, - сказала Кристина и ладонью руки показала на себе уровень ниже подбородка. - А сейчас я на каблуках, а мы одного с Вами роста. Выходит, Вы за день выросли? Быть такого не может.

- Уверяю, мой рост, каким был, таким и остался, - упрямился Мишель.

- Мне-то чего, остался и остался. Мне это до лампочки, - сказала Кристина и ускорила шаг.

Вновь Мишелю пришлось ее догонять.

- Город у вас очень красивый, - выдавил из себя Мишель, поравнявшись с Кристиной. -- Мне здесь очень нравится.

- Что здесь может нравиться? Деревня деревней. Скукотища смертная! Повеситься можно, - заявила Кристина.

Несколько десятков метров они прошли в напряжённом молчании. Уступая дорогу встречной паре, Мишель случайно коснулся руки Кристины. Она дёрнулась, как дергаются от соприкосновения с чем-то неприятным.

То, что он принципиально не нравился женщинам, Мишель знал и давно с этим смирился. Но он также знал -- стоит девушке потерпеть, не отказаться от него после первого свидания и шансы его неиnbsp; - Билеты в клуб. На сегодняшний спектакль. Места очень хорошие: первый ряд в центре.

змеримо возрастут, и будут расти от свидания к свиданию. Мишель решил "биться" до конца и "будь, что будет!".

Мимо промчалась редкая машина. Откуда-то из-под колес выскочила маленькая и тощая дворняжка. Собака прижалась к ногам Кристины и заскулила.

- Ой, песик! - воскликнула Кристина и присела над испуганной собакой. - Ты чей?

Кристина гладила и ласкала притихшую собаку. Видно было, что Кристина любила животных, и те отвечали ей взаимностью. Почему-то Мишелю это было приятно.

- Бедный, он есть хочет, - проворковала Кристина и посмотрела на Мишеля. - Дайте ему что-нибудь.

- Что же я дам, у меня нет ничего, - ответил Мишель.

Кристина покачала головой.

- Вот видишь, маленький, у нас ничего нет. Сиди здесь и жди. Может, найдется добрый человек, покормит тебя.

Кристина и Мишель продолжили свой путь. Собачка, виляя хвостом и поскуливая, смотрела им вслед, до последней секунды надеясь, что ее позовут.

- Вы любите собак? - спросил Мишель.

- Я от них тащусь, а кошек терпеть ненавижу, - ответила Кристина.

- А у меня в Москве есть кошка, - зачем-то признался Мишель. - Ее мама принесла. Выбросить неудобно.

- Вы в самой Москве живете?

- Да, в центре.

- Наверное, здорово в Москве жить, да еще в центре?

- Как сказать, - начал Мишель, но с Кристиной ему хотелось быть честным даже в мелочах. - Конечно, это неплохо. Я вообще люблю Москву. Порой испытываешь гордость за то, что живешь в столице, да еще в самом центре. С другой стороны понимаешь, что твоей заслуги в этом нет никакой.

- Ма говорила, что Вы большой начальник? - спросила Кристина.

Мишелю было приятно узнать, что о нем говорили. И чтобы хоть в какой-то степени оправдать ожидания Кристины в своем начальствующем положении, он облек ответ в максимально гибкую форму.

- Ну, да, я - начальник. Только в определенном смысле. Я руковожу людьми не прямо, а, так сказать, опосредованно, через технику, реквизит и прочее.

- Через... что? Это как? Расскажите.

Мишель начал объяснять, что такое реквизит, но Кристине стало неинтересно.

- Хотите, я расскажу о себе? - предложил Мишель.

- Валяйте.

Часть 8. Самые несчастные люди на свете.

Стараясь не увлекаться, Мишель поведал, что родился в московской театральной семье, что мама и папа у него служили актерами, а дядя до сих пор - главный режиссер одного из московских театров. Сам Мишель тоже отучился на актера, но вовремя осознал, что актерская профессия - не его дело и целиком посвятил себя организации театрального процесса.

- Поди, жалеете, что не стали знаменитым актером? - заинтересованно спросила Кристина.

- Жалею ли я? О нет! Ни капельки не жалею! - с жаром ответил Мишель.

Это был тот вопрос, на который он отвечал уже сто тысяч раз себе и другим, и всегда отвечал по-разному, и готов был еще сто тысяч раз ответить, потому что для него этот вопрос так и остался до конца неясным.