Обеднённый уран. Рассказы и повесть

Помолитесь за нас, поставьте в храме свечки в память рабов Божьих Бориса, Глеба и Георгия. Слава Тебе, Господи, за всё! Аминь».

18. «Думал, больше ничего не смогу здесь написать. Перечитал предыдущее. ну что. не стесняться ж мне теперь себя, не предавать же. Ведь был уверен — не вернусь.

Шли на лыжах. Тащили на себе тяжёлые рюкзаки с боеприпасами и бур. Умаялись страшно. И потом ещё часа полтора отыскивали, где точно находится озеро. Не такое уж оно большое, а там ведь сейчас всё под снегом. Поди догадайся. Промахнуться нам было никак нельзя.

Наконец нашли вмёрзший плот.

Лунок нужно было просверлить две штуки, одна возле другой. Пробили их довольно быстро. Хотелось тут же присесть и отдохнуть перед главным делом — но, понятно, нельзя. Всё делали молча, старались не шуметь, не стукнуть, не брякнуть лишний раз.

Теперь представьте такую картину. то, чего мы ещё не знали, суетясь возле лунок. Как в кино. Гигантская тварь бесшумно движется подо льдом, тянется мордой к двум только что появившимся отверстиям. Мы спокойно ходим наверху, понятия не имея. что зверь засёк нас уже давно по одному только скрипу снега. И теперь ему надо увидеть, кто это там шумит.

Вдруг мы все трое одновременно замечаем в каждой лунке по огромному жёлтому глазу со змеиным зрачком.

Я окаменел. Да и отец Глеб тоже стоял, не шевелясь. Лишь упоённо смотрел в этот живой трепещущий зрачок. И что-то тихо шептал ему.

Не растерялся только Жора. Как будто всю жизнь ждал этого момента. У него не было никакого оружия, кроме лыжной палки. Вот именно её-то он и всадил в змеиный глаз по самую рукоять. На колени упал, воздел две руки к небу, а после, искривив рот, охнул и ударил. Словно кол вонзил в грудь вампира. Да после ещё додавливал и проворачивал палку там, под водой. В податливой мякоти глаза. Внутри-то он, зверь, был, оказывается, мягкий, нежный.

Из проруби вверх выхлестнулся тугой фонтан чёрной крови. Окатило нас с головы до ног. Мы стояли обалдевшие, перепачканные. Прямо буровики, добывшие первую нефть. Лёд завибрировал от звериного рева, и тогда мы отскочили в сторону. Палка медленно скрылась подо льдом.

Не знаю, как ребята, а я перепугался до ужаса, до икоты. Они-то хоть не представляли, с кем имеют дело. А у меня сомнений насчёт нашей дальнейшей судьбы не было. Я ждал, что сейчас зверь явится во всей красе. Мощный, словно атомный ледокол, злой, как голодная гиена. И теперь навсегда одноглазый. Если только у него нет способности к регенерации органов.

Но Георгий точно знал, что крупного подраненного зверя надо быстро добивать. Пока тот в шоке и не опомнился, иначе будет плохо. Жора кинулся обратно к проруби и заорал мне через плечо:

— Хлопушки давай, хлопушки!

Я схватил рюкзак, метнулся следом. Второй рюкзак подхватил отец Глеб. И мы стали быстро вытаскивать заранее подготовленные бомбы, взводить их и швырять в обе лунки. Старались туда, вниз, не заглядывать. Этакий бильярд, в котором нельзя дать ни одного промаха. Не дай Бог.

И вот последний шар лёг в лузу. Бросив вещи, мы со всей скоростью понеслись обратно к берегу. Глеб первый, я посередине, а Жора хромал сзади, но как-то так очень бодренько. Не отставал. В нашем распоряжении было полминуты.

Озеро мгновенно взлетело на воздух. Как будто в него снова, через миллион лет, врезался ещё один метеорит. Мы попадали на землю. Вокруг с неба начали валиться глыбы толстого льда. В который уже раз за этот день мы оказались насквозь мокрыми: сверху вода, снизу вода, да плюс змеиная кровь.

Наплевать. Только бы всё получилось.

— Вот такое крещение, — задумчиво сказал Глеб, когда мы отошли от озера уже достаточно далеко.

— Боевое! — поднял палец Георгий.

— Пора причащаться, — сказал я. И достал из кармана запасённую бутылочку коньяку.

Мы шли по широкому чистому полю, пили коньяк, и я вдруг подумал: какой простор! Как много места для деятельности! Могу теперь творить, что хочу! С чего бы только мне начать?

Не навестить ли Илону? Как она там себя чувствует, бедняжка.

Да и Валентина мне наверняка обрадуется.

— Ты что? — спросил вдруг Глеб.

— А?

— Что у тебя с лицом-то?

— Не знаю. Кровь?

— Грех у тебя на лице. Думай о чём-нибудь другом.

Мне стало стыдно до красноты.

— Прости.

— Ты большое дело сделал — значит, тебя нынче вдвое больше искушать будут. Терпи.

— … Понял.

Стрелка компаса снова твёрдо указывала на север.

А другого пути у меня нет, остался только этот. Другие пути были, да все рассохлись — и жёлтой пылью по ветру.»

Текст задней обложки

Алексей Анатольевич Серов родился в 1969 году в Ярославле, в семье рабочих. Отслужив в армии, работал на заводе газорезчиком.

В 2001 году окончил Литературный институт имени Горького (семинар Михаила Лобанова). В этом же году в Ярославле вышла его первая книга повестей и рассказов «Семь стрел».

Затем, в 2006 году, увидел свет сборник «Мужчины своих женщин». «Обедненный уран» — третья книга ярославского автора.