Верховный Издеватель(СИ)

- Очень большая икра, однако! - заметил Ромка.

Сейчас сашина голова ещё больше, чем при первой встрече, казалась похожей на одуванчик. А деревья и вправду нерестились на ветру.

- Интересно, а может пух перелететь через Волгу? - прикинул Санька.

- Ну... почему бы нет. В Нижнем Новгороде недавно открылась канатная переправа через Волгу, а здесь пусть будет - пуховая.

- Пуховый фуникулёр.

- Редкая птица долетит до середины Днепра. Редкий Винни-Пух долетит до середины Волги.

- Ну ладно языком чесать, давай за дело! - напомнил Саша.

Ребята сфокусировали ослепительную точку и воспламенили целую подушку пуха огромной лупой, которую повсюду носил с собой Саша, как инженер Гарин гиперболоид. Можно было, конечно, использовать зажигалку, но "лупа прикольней". Из пуха мигом выскочили оранжевые зубья и начали быстро расползаться ощеренным кольцом, расширяя и расширяя тёмную пасть.

- Драко-он! - воскликнул Ромка.

Пасть в несколько секунд пыхнула и погасла, слизнув в чёрное небытие, без остатка, весь прибившийся к поребрику пух.

Рому вдруг осенило:

- А ты представляешь, как бы выглядела из космоса Земля, если б весь пух на ней разом загорелся! Если б его прям везде одновременно подожгли.

- Было б новое солнце, чувак!

- Ну, солнце не солнце... скорее, такая большая круглая голова с огненными волосами. Пух-то одновременно может быть только в одном полушарии: в другом же - зима, снег.

- Ну, зима - подумаешь, зима!.. Я давно думал: прикольно было б, если б снег горел, как пух. Вот уж тогда бы я классно оттянулся. Такое бы шоу пироманов устроил!

- Да уж наверное! Только... это было бы уже, пожалуй, не шоу пироманов, а конец света, - сообразил Ромка.

- А я иногда смотрю и представляю, - сказал Саша, - что небо - это такая офиге-енная лупа!.. а Бог нас через неё разглядывает... Ну, а если захочет, может сразу поджечь - как мы лупой пух поджигаем.

- Не захо-очет! - уверенно возразил Ромка.

- Да ты-то откуда знаешь, академик Павлов? Он что, Сам тебе сказал? Или типа ты - это Он?

- Ну, просто... не захочет и всё. Мне кажется, уж в этом-то я Его знаю.

- Когда кажется, креститься надо.

Ромка перекрестился.

- Не захочет! - с какой-то странной, но неотразимой логикой повторил он.

- Слушай... почему я тебе верю? - сам себе удивился Санька. - Вот слушаю тебя, слушаю, та-ак внимательно слушаю, что даже ни фофуна там, ни щелбана не даю, ни сливу не делаю, ни по ушам твоим музыкальным не сыграю... а слушаю и верю. Вот Богу почти что ни капельки не верю, а тебе про Него - верю. Блин... Может, ты гипнотизёр, а?

Оказывается, порой и у детей бывает свой маленький богоборческий бунт. То есть они сами его так, конечно, не называют. Но и в их представлении хороший Бог должен соблюдать какие-то условия, чтоб остаться хорошим... ну, то есть чтоб вообще остаться. Потому что не-хороший Бог - это несуществующий Бог: не имеющий права на существование! Мы автоматически лишаем Его прописки в наших душах. У детей с этим всё просто: "дружу" или "не дружу". Не дружу - значит, Тебе бойкот: значит, Тебя нет.

Отец, который отнял у ребёнка маму... какой же это Отец!? Только Он ли отнял у Саши маму? А если провести детективное расследование - кто там убил-самоубил... Это будет самый необычный детектив - потому что Маринин, а не Марининой. Духовные преступления, совершённые в мире невидимом, расследовать всего сложней.

Иногда труднее всего на свете бывает осознать, что Бог - не враг... а враг - тот, кто выдаёт себя за Него. Многим для этого требуются десятки лет жизни - а иным, увы, даже их не хватает. Хватит ли Саше на это одного "недетского детства"? Так странно, когда доказательство теоремы Ферма задают 12-летнему школьнику!..

III.

У деревьев был свой пух, а у травы - свой. Они соревновались, не обращая внимания на разницу в размерах.

По огромному пустырю головки одуванчиков, казалось, скакали, как шарики "Спортлото". Мир сделал стоп-кадр, и они замерли - выше-ниже в своих весёло-беспорядочных прыжках. Бог смонтировал что-то поразительное. Что-то совершенное - смелей любых утопий. Весь мир - музей фантастических изобретений. От пчелиных сот до серёжки американского клёна, сконструированной так, что малейший ветерок превращает её в вертолёт.

Природа не сребролюбива. Всё золото мая она легко обменяла на пух июня. Все монеты и медали обратились в щекотные игрушки, пушистые катышки. Туман из несчётных пушистых шариков разлился по лужайкам. Кажется, вторая поверхность Земли отслоилась и миражом зависла поверх настоящей. Земля взошла на дрожжах. Стала мягкой и сдобной. И способной на перелёт.

Каждый "кустик" одуванчика - зелёный, многоглавый, длинношеий дракон. Миллионы драконов сначала дышали ярким золотистым огнём, поджигая планету, а теперь, потушенные кем-то, выдувают только мыльные пузыри. Или это миллионы крохотных воздушных шариков взошли над травой: у лилипутов в огромном парке проходили народные гуляния.

Всё на свете - творчество, и всё зависит от вдохновения. Одна старушка говорила: "У меня сегодня вдохновение почистить морковку". У кого-то - вдохновение на глупости, у кого-то - на научное открытие. У кого - на молчание, у кого - на песню. Каждому человеку и каждому дню - своё вдохновение.

- А вот у нас тут единственное настоящее вдохновение!.. - сказал Ромка, "нюхая" одуванчик. Вдыхаешь-вдыхаешь невольно этот пух, чихаешь - и приходит вдохновение на пушистую битву.

- Если зимой так упасть в снег и погрести руками, получится "ангел". Ну, как будто отпечатки крыльев останутся... Жалко, одуванчиковый снег отпечатков не оставляет - только трава мятая!

- Трава мята? - нарочно переспросил Санька.

- Трава мя-тая! - звонко заорал Ромка и "обрызгал" его одуванчиковым пухом.

Мальчишки завозились в фантастической рассыпчатой мешанине.

- Была же когда-то война Алой и Белой Розы?.. а у нас пусть - война Одуванчиков. - отфыркиваясь, сказал Ромка. Но объявил он её запоздало - она уже шла.

Были б на свете одни только пушистые войны! И только одуванчиковые экзекуции.

Новые рыцари фехтовали разлетающимися букетами, и зрелище было такое, как если бы сказочные великаны сражались схваченными за дымные хвосты фейерверками в праздничном небе.

О больщущие одуванчики мальчишеских голов рассыпались одуванчики маленькие. Круглые космические корабли высаживали парашютный десант на двух планетах. Пушинки роились, как падающие звёзды Апокалипсиса.

Ромка при удачных ударах комментировал:

- Десант высажен в твои волосы! о, проник в бункер носа... взял штурмом ухо... второе ухо!

И кажется - свет солнца, потихоньку клонящегося к закату, такой же пушистый, как то, чем они сражались. Стоит только прижмуриться: над тобой и над всем миром царит гигантский одуванчик из лучей, только не белый, а радужный. Благодаря мальчишкам "Книга Бития" исправилась и снова стала Книгой Бытия. Мир "перетворился" заново.

- И луна туда же! - тоже похожа на одуванчик! - театрально удивился Ромка, упав в траву и увидав над собой головокружительное вечереющее небо. Туманно-пушистый кружок, едва обозначив себя в светло-голубом поле, смотрел с высоты. И казалось, можно упасть на него, перепутав верх и низ.

- Давай его сдуем! - начал дурачиться Санька, шлёпнувшись рядом и изо всех сил надувая щёки.

А вокруг них, казалось, медленно-медленно вращался оставленный ими в ходе битвы зелёно-белый водоворот. Опустошение, которое послужит размножению: чем больше одуванчиков сорвано и сдуто, тем больше их появится.

- Сегодня прямо какой-то одуванчиковый день, - выдохнул Ромка, ложась в постель. - Столько одуванчиков было, что даже думать щекотно. Этой ночью от снов, наверное, чихать буду...