Меняя лица

Ноябрь, 2001

Прошли дни и недели после событий одиннадцатого сентября, жизнь вернулась в привычное русло, но что-то было не так. Будто надел любимую рубашку наизнанку — она все та же, но трет в непривычных местах, швы и бирки наружу, цвета бледнее и надпись задом наперед. Но рубашку всегда можно переодеть, а от странного чувства невозможно было избавиться.

Бейли смотрел новости завороженно и в то же время с ужасом. Он часами не вставал из-за компьютера, заполняя страницы своими наблюдениями, записывая историю и облекая нескончаемую фотопленку трагедий в слова. Если Ферн не отрывалась от романов, то Бейли с головой погружался в историю. Еще ребенком он обожал читать о событиях прошлого, зачарованный тем, что над ними не властно время. Книги о короле Артуре, который жил больше тысячи лет назад, словно делали читателя бессмертным. А для мальчика, остро ощущавшего обратный отсчет его дней, бессмертие было чем-то упоительным.

Бейли педантично вел дневники с тех самых пор, как научился писать. Они занимали отдельную полку в книжном шкафу в его спальне. Соседствуя с биографиями других людей, они освещали события его жизни, скрывали мечты и мысли. Однако, несмотря на страсть фиксировать историю, Бейли был, пожалуй, единственным, кто воспринял случившееся философски. Он проявлял ничуть не больше страха, чем обычно. Он все так же был увлечен любимыми занятиями и по-прежнему дразнил Ферн. А когда она обессилела от репортажей о последствиях теракта, он разговорами уводил ее от эмоционального края, на котором, казалось, балансировали все их знакомые.

Ферн часто плакала, боялась, переживала. И не она одна. Возмущение и скорбь переполняли всех. Смерть обрела лицо, и в старшеклассниках Ханна-Лейк страх смешивался с негодованием: это был их выпускной год! Это должно было стать лучшим временем в их жизни! Они не хотели бояться.

— Почему жизнь не похожа на мои книги? — жаловалась Ферн, пытаясь уместить на своих хрупких плечах два рюкзака — свой и Бейли, когда они вышли из школы. — Там главные герои никогда не умирают. Если бы они умерли, то история была бы безнадежно испорчена или вовсе оборвалась бы.

— Каждый человек для кого-то главный герой, — стал рассуждать Бейли, прокладывая себе дорогу к ближайшему выходу сквозь переполненный коридор; был ноябрьский вечер. — В жизни нет второстепенных персонажей. Представь, каково было Эмброузу смотреть новости в классе мистера Хилди? Для нас его мама, может, и не самый важный персонаж в истории, но не для него.

Ферн покачала головой, погружаясь в тяжелые воспоминания. Никто из них и представить себе не мог до поры, насколько сильно тот день повлиял на Эмброуза. Он вел себя так сдержанно и спокойно, набирая мамин номер. Никто и предположить не мог. Мистер Шин нашел его в спортзале спустя пять часов после того, как рухнули башни. Остальные уже давным-давно разошлись по домам.

* * *

— Я не могу дозвониться до нее, — прошептал Эмброуз. Казалось, если он повысит голос, то потеряет самообладание. — Что мне делать? Она работала в Северной башне. Башни больше нет. Что, если и ее больше нет?

— Твой отец, должно быть, волнуется. Ты говорил с ним?

— Нет. Он, наверное, тоже места себе не находит. Делает вид, что больше не любит ее. Но это не так. Я не хочу говорить с ним, пока не узнаю, что с ней все в порядке.

Мистер Шин присел (рядом с Эмброузом он казался коротышкой) и приобнял его, готовый просидеть здесь с ним столько, сколько нужно. Тренер завел разговор на отвлеченные темы: о предстоящем сезоне, о соперниках в весовой категории Эмброуза, о сильных сторонах команд в их округе. Они обсуждали что-то незначительное, вроде стратегий других ребят из их команды, и время шло быстрее. Эмброуз отлично держал себя в руках. Неожиданно громко зазвонил телефон, заставив и его, и мистера Шина вздрогнуть и зашарить по карманам.

— Сынок? — голос из трубки звучал достаточно громко, и тренер все слышал, его сердце сжалось от страха. — С ней все в порядке, Броузи. Все хорошо. Она едет к нам.

Эмброуз попытался что-то сказать, поблагодарить отца за хорошую новость, но не смог. Встав, он передал трубку тренеру. Сделав всего пару шагов, снова сел. Майк Шин сказал Эллиоту, что они уже собирались домой, положил трубку и обнял за плечи своего звездного борца. Эмброуз не плакал, но его трясло, словно в лихорадке или каком-то приступе, и Майк всерьез забеспокоился, что этот стресс отразится на его здоровье. Когда Эмброуза отпустило, они с тренером покинули комнату, выключив свет и оставив за дверью трагические события мучительного дня.

* * *

— Мой отец переживает за Эмброуза, — признался Бейли. — Говорит, что он изменился, потерял концентрацию. Я тоже заметил, что, хоть он и выкладывается на тренировках как прежде, с ним что-то не так.

— Сезон ведь только начался, — попробовала защитить Эмброуза Ферн, хоть в этом и не было необходимости: у Эмброуза Янга не было более преданного фаната, чем Бейли Шин.

— С одиннадцатого сентября прошло уже два месяца, Ферн. А он все никак не оправится.

Ферн посмотрела на серое небо, тяжело нависшее над их головами, неспокойное в преддверии обещанной грозы. Облака сбивались в плотные тучи, ветер усиливался. Ждать осталось недолго.

— Как и все мы, Бейли. И я не думаю, что когда-либо оправимся.

3

РАБОТАТЬ ПОД ПРИКРЫТИЕМ

Дорогой Эмброуз!

Ты чертовски сексуальный и отлично борешься.

Ты мне о-о-очень нравишься.

Хотела спросить, может, потусим как-нибудь вместе?

Целую, Рита

Ферн по-детски сморщила нос и взглянула на Риту: лицо подруги сияло надеждой. Конечно, Ферн была не единственной, кому нравился Эмброуз. Вероятно, из-за его постоянных тренировок, разъездов и соревнований у него было не так уж много девушек. Но эта неуловимость делала Эмброуза еще более завидной добычей, и Рита решила попытать счастья. Она показала Ферн записку — розовый лист бумаги с кучей сердечек, обильно надушенный парфюмом.

— М-м-м… да, сойдет. Но тебе не хочется написать что-то более оригинальное?

Рита растерянно пожала плечами:

— Я просто хочу ему понравиться.

— Но ты ведь написала ему записку, потому что хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание?

Рита кивнула. Ферн снова посмотрела на ангельское личико подруги, длинные светлые локоны, ниспадавшие по хрупким плечам и идеальной формы груди — и почувствовала досаду. Она была уверена, что Эмброуз давно приметил Риту.

— Какая же она хорошенькая!

До Ферн доносился с кухни мамин голос. Она разговаривала с тетей Энджи, которая сидела на стуле и смотрела в окошко на Бейли и Риту — те качались на качелях на заднем дворе. Ферн собиралась в туалет, но вместо входной двери зашла через гараж, чтобы проверить черепаху, которую они с Бейли поймали сегодня у ручья. Та сидела в коробке, заполненной листьями, и не двигалась, и Ферн задумалась, может, напрасно они забрали ее.

— Она будто ненастоящая. — Мама Ферн встряхнула головой, ее слова отвлекли Ферн от раздумий о черепахе. — Эти пронзительные голубые глаза, кукольное личико…

— А волосы! Светлые от корней до самых кончиков. Мне кажется, я никогда таких не видела, — восхищалась Энджи. — И при этом она довольно смуглая. Редкое сочетание — белокурые волосы и золотистая кожа.

Ферн было неловко стоять в прихожей, прислушиваясь к разговору двух женщин о Рите, ведь обе они были уверены, что она до сих пор на заднем дворе. Рита переехала в Ханна-Лейк с мамой тем самым летом, и Рейчел, как жена пастора, сочла своим долгом проявить гостеприимство. Она звала их на обеды и приглашала Риту играть со своей дочерью. Ферн нравилась эта милая веселая девочка, которая охотно участвовала во всех затеях Ферн. Сама она редко придумывала что-нибудь интересное, но фантазии Ферн хватало на двоих.