Жара в Архангельске

Жаркий июльский полдень стоял над полем. Шелковистые травы, выжженные солнцем, изредка колыхал небольшой ветерок, и он же гнал рябь по небольшой речке, которая находилась за этим полем. Кругом не было видно ни души, даже птицы смолкли, сморённые жарой. Со стороны деревни лишь изредка доносилось отдалённое мычание коров и кукареканье петухов, ещё реже со стороны дороги был слышен рокот проезжающего мотоцикла.

Со стороны берёзовой рощи выехала в поле девушка на велосипеде и стремительно покатила к речке. На ней не было ничего, кроме купального костюма и лёгкой белой рубашки, накинутой на плечи, чтобы не обгореть на солнце. Олива (это была она), миновав поле и резко затормозив на берегу речки, бросила велосипед и стремительно побежала к воде. С разбегу бросившись в воду, Олива вынырнула и сильными, размашистыми движениями поплыла вдоль реки.

– Ау! – крикнул с берега чей-то знакомый женский голос. Олива поплыла к берегу, вышла, и, ступая босыми ногами по горячему песку, направилась туда, где остался её велосипед.

У велосипеда стояла Инна, двоюродная сестра Оливы. Инна была старше её на семь лет, но выглядела гораздо моложе, и ей вполне можно было дать семнадцать лет, а не двадцать семь.

– Ты чего велосипед тут бросила? – спросила она, – А если б угнали?

– Да кому он нужен, – беспечно отмахнулась Олива, – Всё равно же нет тут никого…

– А я за смородиной ходила, вот набрала мисочку, – Инна показала миску с ягодами, которую держала в руках, – Да вот тоже решила искупаться…

Девушки расстелились на берегу и вошли в воду. Проплыв до деревянного моста и обратно, вышли на песок и, разлегшись на рубашке, которую подстелила Олива, принялись есть ягоды и загорать.

– Какие ягоды-то крупные да вкусные, – похвалила Олива, – Ты где такую смородину достала?

– А вот ни в жисть не угадаешь! Помнишь, ещё детьми, лет двенадцать тому назад, посадили мы с тобой за речкой куст красной смородины? Так он прижился, вырос – и теперь на нём вот такие ягоды!

– Двенадцать лет прошло! Невероятно… – ахнула Олива, – А вроде как вчера было.

Сёстры молча продолжали есть ягоды. Двенадцать лет назад была такая же речка, те же камыши и такое же поле, и так же в июльском небе светило яркое солнце. И резво бежали через поле к речке две девочки в панамках – восьмилетняя Оливка, худенькая, с двумя русыми косичками и выпавшими впереди молочными зубами, и пятнадцатилетняя Инночка, такая же, пожалуй, как сейчас, почти не изменившаяся за двенадцать лет. Только вот Оливу эти двенадцать лет здорово изменили – теперь на месте смешной девчонки с косичками была взрослая, окончательно вызревшая девушка, почти женщина. Теперь уже Олива выглядела старше Инны лет на пять.

От размышлений сестёр оторвал звонок мобильника, который Олива всегда и везде таскала с собой. Звонил Салтыков.

– Аллооо, – лениво протянула Олива, взяв трубку.

– Привет-привет! – раздался из трубки бодрый голос Салтыкова, – Ты чё, спишь что ли?

– Не, я возле речки загораю.

– Яасно. А мы тут с Москалюшей уже в Питере – тебя ждём не дождёмся! У тебя на какое число билеты?

– На девятнадцатое, – сказала Олива, – А Димка Негодяев разве не с вами?

– Не, он не поехал. Его до диплома не допустили – теперь осенью будет защищаться.

Хуи пропинал вместо того, чтоб дипломом заниматься – теперь, понятное дело, весь на нервах, орёт на меня. Кто же виноват, что он такой тормоз…

– Жаалко, – разочарованно протянула Олива, – Без Димки-то скучно будет…

– Да с чего! У Негода семь пятниц на неделе – может, он ещё приедет… Ты это, я что хотел спросить – по общаге договорилась?

– Да, я уже забронировала себе комнату в Питере, – отвечала Олива.

– Насчёт меня там тоже договорись, плиз!

– А это ещё зачем? – удивилась она, – Ты же у Майкла остановился!

– У Майкла-то у Майкла, но… – Салтыков запнулся, – Я хотел бы с тобой потусоваться…

– Ну, а так разве мы не будем тусоваться?

– Нууу… А может, это… Номер в гостинице снимем?

– Ты хоть знаешь, сколько там гостиницы стоят? – не без раздражения выпалила Олива, – В сутки половина моей зарплаты!

– За гостиницу я заплачу.

– Ну вот ещё! Миллионщик какой нашёлся!

Инна, с любопытством прислушивающаяся к разговору сестры по телефону, еле-еле дождалась, когда она закончит. Когда Олива, после долгого спора, распрощалась, наконец, с Салтыковым, Инна спросила её, с кем она говорила.

– Да так, с одним приятелем, – отвечала Олива, – Мы тут в Питер собрались ехать…

– С приятелем? – прищурилась Инна, – Ты мне не рассказывала, что у тебя есть приятель.

– Да с чего! – Олива сама не заметила, как заразилась этой фразой от Салтыкова,

– Мы с ним третий год дружим. Ничего такого, кроме дружбы, между нами нет и быть не может.

– Так-таки ничего кроме дружбы? – усомнилась Инна, – Да ну! Быть такого не может.

– Почему же не может? Он мне друг, с ним прикольно общаться, но как парень он меня абсолютно не интересует, – пояснила Олива, отправляя в рот кисточку красной смородины, – Впрочем, и я его тоже. У него там свои романы с девушками, у меня свои, мы рассказываем друг другу абсолютно всё. Я и про Даниила ему тоже рассказывала, мы с Даниилом даже в гости к нему ходили – и ничего!

– Ну не знаю… – сказала Инна, натягивая от солнца на глаза соломенную шляпу, – Лично я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Это миф!

– Никакой не миф, – Олива даже обиделась.

– Я старше тебя и, поверь, кое-что в этом понимаю, – произнесла Инна назидательным тоном, – Извини, но в ходе твоего разговора с этим приятелем я невольно услышала, что вы спорили о какой-то гостинице. Он что, хочет снять номер для вас двоих? Наверняка же не для того, чтобы ночью вести философские беседы и читать Евангелие! Всё-таки, сестрёнка, ты ещё такая маленькая и наивная…

– В чём же заключается моя наивность? – спросила Олива, – Этот парень мне друг, я к нему очень хорошо отношусь. Он клёвый, так почему бы не потусоваться с ним?

К тому же, с нами будут ещё друзья: Майкл Москалёв, Дима Негодяев…

– Нет, ну а всё-таки, – Инна съела последнюю ягодку и отставила в сторону пустую миску, – Согласись, ситуация, когда парень и девушка ночуют в одной комнате, довольно-таки пикантная…