Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

– Читай давай, – потребовал подполковник. – И не пробуй соврать. Я сразу пойму.

– Ну что ж, – сказал Сергей голосом сказочника, который сидит среди малышей. – Садитесь поудобнее.

Селиванов послушно взял стул и поставил его поближе к дивану. Двое сопровождающих его военных встали сзади. Про Катюшу, которая продолжала сидеть перед видеомагнитофоном, все забыли.

– Будем просвещать органы. «Далеко-далеко, – начал Сергей, – на не нанесенных на карту задворках нефешенебельного района Западного Спирального Рукава…»

– Ага, – удовлетворенно сказал подполковник Савельев и стал судорожно записывать адрес.

– «…Рукава Галактики, – продолжал переводить Дугласа Адамса Бахметьев, – находится маленькое, никому не известное желтое солнце...»

– С Азией, значит, тоже установлены агентурные связи, – вставил Савельев. Он просто засветился от счастья.

Сергей невольно засмеялся и продолжал:

«Вращаясь вокруг него на расстоянии девяноста двух миллионов миль, там прозябает совершенно незначительная маленькая зеленовато-голубая планетка, чьи произошедшие от обезьян формы жизни настолько невероятно примитивны, что до сих пор полагают, будто изобретение цифровых часов было Бог весть каким достижением. У этой планеты есть, вернее, была одна проблема: большинство ее обитателей были в основном очень несчастны».

Полностью успокоившийся и невероятно счастливый Селиванов откинулся назад и азартно потер руки.

– Пропаганда! – вскричал он. – Грубая антинародная пропаганда.

Ты – международный империалистический агент и враг народа.

– Ну, это ты меня недооценил, – возмутился Сергей. – Я – не какой-то там мелкий агент. Я – шеф, понял? Хозяин я.

– Что-о? – вылупил глаза Селиванов, силясь понять всем своим полковничьим умом, о чем речь.

– Ну, – торопливо сказал Сергей, боясь, что забегает вперед, – к этому мы вернемся попозже. Устал я от вас, – пожаловался он и натянул плед на голову.

Селиванов злорадно захохотал, – мол, от нас не спрячешься, – и вдруг смех застыл у него в глотке. Потому что холмик, явственно обозначавший не очень худенькое тело его поверженного врага Бахметьева, вдруг опал и ярко-желтый плед плоско опустился на диван. Обомлевший Селиванов осторожно приподнял плед. Кроме блестевшей черными боками книжки Дугласа Адамса, под ним ничего не было. Потому что Барсов с Андреем, внимательно наблюдавшие за происходящим, не упустили момент и вытащили Сергея из-под пледа прямо в лабораторию. Он так и приземлился на пол в положении лежа.

– Ну вот, – заметил Андрей, – а ты боялся, что мы не будем следить.

– Вот когда вы перестанете играть в свои игры, а начнете спасать меня, тогда и посмотрим, – мудро рассудил Сергей.

Андрей фыркнул и помог ему встать.

В лаборатории все психологи сгрудились у мониторов, наблюдая за реакцией, готовые фотографировать зрачки, выражение лица и позы во всех ракурсах. Сергей присел на стул рядом с Барсовым.

– Молодец! – похвалил тот его. – Правильно Андрей говорил, что у тебя удивительное самообладание!

Сергей второй раз за время эксперимента здорово удивился.

– Андрей так говорил? Впрочем, после того, что он вытворял со мной с самого детства, это неудивительно.

Услышав голос Сергея, психолог из Польши подскочил к нему и энергично потряс его руку.

– Бардзо смело! Браво! – воскликнул он.

Остальные повернулись к нему, торопливо изобразили нечто вроде аплодисментов и снова вперили горящие взоры в экраны мониторов.

– Ну, – скромно заметил Сергей, – тут я мог бы и сам нажать на диск…

– Сто раз тебе объяснял, – вскипел Андрей. – Если бы ты сам нажал, то сюда перенесся бы диван и все в радиусе семидесяти сантиметров. А это не тот эффект.

Селиванов оказался отличной фотомоделью, потому что все его движения стали делиться на фазы, в течение которых техники спокойно успевали прицелиться и снимать. В объектив видеокамеры попадали все присутствовавшие к квартире, включая Катюшу и Серафиму Петровну.

Селиванов замер, потом медленно приподнял книгу. Постепенно до него дошло, что под ней никого не было.

– Эй, – негромко сказал он и провел рукой по пледу.

Вместе с лейтенантом они приподняли диван. Под диваном Бахметьева не было, что было неудивительно, поскольку расстояние между стоящим диваном и полом составляло не больше пяти сантиметров.

Серафима Петрова привстала на цыпочки.

– А где Сергей Александрович? – удивленно спросила она, трогая за плечо лейтенанта, который загораживал ей диван.

Это как будто послужило сигналом к началу паники. Савельев подскочил, повернулся к сопровождавшим его младшим чинам и, отнеся руки с растопыренными пальцами назад, будто изображая пингвина, дико заорал:

– Где?!

«Сваливает ответственность на нижестоящих», – прокомментировал Сергей.

– Он был рядом с вами, товарищ подполковник, – пробормотал растерянный лейтенант.

– Молчать! Упустили!

– Товарищ подполковник, – умоляюще сказали хором подчиненные. – Через дверь никто не выходил. Там же за дверью наши сотрудники стоят.

Савельев снова повернулся к дивану, потряс плед, перелистал книжку, а потом накинулся на Катю.

– Где твой брат?

Катюша вздохнула и нажала паузу:

– Он же вам сказал, что он – Хозяин. Он уходит, когда хочет, и, когда хочет, приходит.

– Как уходит? Куда? – озадаченно спросил Савельев. В его голосе появились жалобные нотки.

Барсов посмотрел на Сергея:

– Электрошокеры проверил?

Электрошокерами они называли замечательное устройство, которые им подарили братья по разуму, застигнутые Андреем за невинными шалостями в Пермской области. Элегантные цилиндрообразные создания развлекались тем, что нагоняли необъяснимый страх на местных жителей, срезали деревья лучом и проецировали следы, возникавшие на песке ниоткуда на глазах у изумленных аборигенов деревень. На исследование аномальных явлений были потрачены огромные средства, посланы экспедиции, одну из которых возглавлял Андрей. Он вошел в контакт с хулиганящими инопланетными подростками, нисколько не заботя себя законами земной этики. Постращал их для начала, а потом, увлекшись, сам немного поэкспериментировал с чужеземной техникой. Цилиндрические подростки были в восторге, пригласили в гости (правда, не называя адреса) и на прощанье подарили замечательные крохотные приборчики. Если их направить в сторону несимпатичного тебе человека, они сгущали пространство вокруг него, насыщали его электромагнитными волнами, и это сжатое пространство каким-то образом очень нешуточно лупило в нос. Эффект был потрясающий – противник испытывал жуткий страх во время трансформации пространства, потом от всей души получал по носу. После этого наступало нервное потрясение, поскольку земляне привыкли соотносить удары с чьим-нибудь вполне материальным и видимым глазу кулаком. Самое замечательное было в том, что они не требовали смены элементов питания, заряжаясь то ли от солнечной энергии, то ли черт его знает от чего еще.

Сергей, вздохнув, нажал на диск и приземлился на кухне.

Катя тем временем продолжала дожимать Селиванова:

 – А вот куда и как он уходит – об этом ни вам, ни мне знать не полагается, – внушительно сказала она. – Лично я его об этом даже спрашивать боюсь.

– Так не бывает, – горячо запротестовал Селиванов и завертелся на месте от возбуждения, простирая руки к дивану. – Как же… он же тут только что… из двери никто не выходил.

На лице Серафимы Петровны застыло торжествующее выражение. Она явно болела за Бахметьева, и это наполнило сердце Барсова невыразимой радостью.

– Из дверей точно никто не выходил, – подтвердила она.

– Что вы мне тут голову морочите? – заорал Селиванов. – Выходил – не выходил! Что за фокусы! Вылазь, тебе говорят! Хуже будет!

Он хватал валявшиеся на полу ящики, заглядывал в них и бросал обратно. Вдруг вид стоящих на месте, остолбеневших сотрудников привел его в необузданную ярость.