Возвращение

Они засмеялись.

Мария подумала, что ответить, а потом сказала: – Я принесу фотографии мамы и папы. При случае.

Надежда Петровна внимательно посмотрела на неё.

– Ну, вот! Вроде я понял, что должен был понять, – Сергей зашел, неся рулоны. – Мне понадобилось бы около получаса, чтоб эти формы представить в вашем компьютере. А Вы бы, Надежда Петровна, потом их не спеша заполнили бы. А потом мы бы их – эти базы данных «поломали» немного. Покрутили бы, повертели бы с разных сторон. Но... Времени у меня, к сожалению, на сегодня нет. Если я приеду следующий раз, то Вы не будете против того, чтоб я немного покопался в Вашем компьютере?

– Сережа! Ну, что Вы. Я буду очень рада. Вы будете «копаться» в компьютере, а мы с Машей будем, копаться в её бумагах.

Машенька, вы же к следующему приезду привезете то, что у Вас уже оконтурилось. Расскажите мне? Может, и я на что сгожусь. – Надежда Петровна хитро посмотрела на Машу.

– Да, у меня все в черновом варианте. Мне там и самой-то не все понятно, – засмущалась та.

– А вот и хорошо! А и хорошо это! Вот к приезду и подготовите. Время – оно быстро летит. Быстро! Нет его, чтоб сегодняшнее откладывать на завтра.

Хозяйка продолжала улыбаться.

– Маша! Я покину вас. Если тебя устроит, то часа через два, три я могу за тобой заехать – куда ты скажешь, или забрать отсюда?

– Машенька, оставайтесь. Пусть Сережа отлучится, – Надежда Петровна коснулась Машиной руки.

У Сергея зазвонил телефон.

– Отпечатки. Отпечатки пальцев надо сравнить. Возьмите у неё отпечатки пальцев, я сравню их с Машиными, – раздался возбужденный голос Димки.

– Как ты себе это представляешь? – спросил Сергей с удивлением.

– Я никак не представляю! А ты представляешь, что будет, если они совпадут? Ты представляешь? А раз представляешь, то скажите мне – где я могу их взять и я поползу отсюда на коленях туда. Я поползу, даже не одеваясь.

– Дима, но это же «не горит», – сказал Сергей, глядя на Марию.

– Это у кого не горит? У тебя не горит? У тебя не горит! У тебя ничего не горит! А вот у меня горит! – раздались гудки.

Мария вопросительно посмотрела на Сергея.

– Димка, – сказал он, не комментируя, – заведенный уже.

Сергея проводили до самых дверей, и он пообещал перед тем, как заехать, позвонить.

– А Вы знаете, Маша, Ваш Сережа очень похож на одного молодого человека. Но тот, к сожалению, погиб. Давно. Нелепая и трагическая смерть.

Они прошли и опять сели за стол. Мария взглянула на камею. Розы в ладони девушки не было. Она просто рассматривала свою ладонь, как бы стараясь разглядеть на ней свою судьбу. Лицо из радостного и веселого превратилось в грустное и печальное.

Надежда Петровна заметила это настороженный взгляд.

– Роза пропала или появилась? – спросила она.

– Пропала, – тихо сказала Мария.

– Вот такая она – эта камея.

Историю её уже, видимо, не знает никто. Когда-то моя бабушка выменяла её на хлеб. У женщины было двое детей и она предложила эту брошь в обмен на еду. Давно было это и далеко. Бабушка, почему-то не смогла отказать и отдала последнее, что было в доме им. Надеюсь, тот хлеб помог кому-то. А бабушка ей очень дорожила. Это сердолик.

Это было далеко отсюда. Очень далеко и давно.

Посмотрите, – она сняла брошь и протянула Марии.

– Видите, тут есть элементы и интальо. Может поэтому, в зависимости от угла взора, у юной девушки, то есть роза, то она превращается в линии на её ладони.

Конечно же, я показывала её ювелирам. Они ничего определенного сказать не могут. Говорят, что аналогов не встречали, и описания подобных вещей в наличии у них нет.

Её возраст? Это надо делать специальные анализы. А я не хочу. Еще сказали, что виноград на ней... Говорят, что такого винограда уже около тысячи лет нет на земле.

Мария с удивлением рассматривала камею, поворачивая ей на ладони под разными углами.

– А ещё хироманты сказали, что линии на ладони у девушки предсказывают трудную и счастливую жизнь ей.

Как это все похоже на нашу русскую литературу. Если счастливым быть – то обязательно через трудность, лишение, а иногда и горе.

Бывает ли счастье без них? Без этих трудностей и огорчений. Нет, видимо. Так и хотят они вместе.

Надежда Петровна замолкла и стала смотреть на Марию.

– Замечательная работа, – та протянула брошь хозяйке. – Ничего подобного не приходилось видеть!

– Я её очень люблю. И надеваю только по великим праздникам, или для дорогих гостей.

А давайте–ка ещё чайку, – Надежда Петровна надела камею, поправила воротничок и пошла на кухню.

– Его сбила машина, – сказала она, входя с чайником. – Тогда и машин-то не было столько, а вот...

Он ждал меня. Сидел в машине, когда с автобусом что-то случилось, и он, наехав на машину, вдавил её в стену дома. Это было около библиотеки. Я там очень часто прохожу. Просто сидел и ждал меня.

Врачи сказали, что все произошло мгновенно.

Сидел, ждал меня, а вот... Я никому не рассказывала. А Вам рассказала. Ваш Сережа очень похож на него. Нет, не лицом, а как-то... То ли поворотом головы, то ли речью своей, то ли улыбкой. А может мне так кажется просто.

Они сидели и молчали.

– Маша. Сколько всего невосполнимого происходит от нашего непонимания того, что каждая секунда, проходя сквозь нас, уходит в прошлое. Уходит и никогда не возвращается.

Я слышала, что сказал товарищ Сергею. Я так понимаю, что нужны мои отпечатки пальцев. Он так сердился на Сережу громко.

Вот, – она протянула Маше ленточку скотча, сложенного вдвое. – Я тут... как смогла.

Только все это очень печально.

Так хочется загадки, тайны. Замки, рыцари, клады, погони и чудесные спасения. Любовь. Как это прекрасно – любить.

Конечно, все то, что мы видим – необычно. Но жизнь и без этого удивительна.

Что может быть удивительнее жизни человека? Вот мастер, который резал эту камею – даже в своих фантазиях не смог бы представить, что она будет лежать в шкатулке рядом с компьютером. Что для него такое – компьютер? Ниче–е–его!

Что нам его работа? Источник вдохновения, радости, печали, а может и предначертание событий в нашей жизни.

А Вы как думаете, Машенька?

– Я не знаю, Надежда Петровна. Для меня все, что происходит, кажется какой-то экранизацией, неизвестного мне романа. А я просто актер, исполняющий задумку режиссера. Мне сложно судить обо всем.

Это Дима – наш с Сережей друг. Он известный ученый. И очень увлекающийся человек. Он знает, что мы очень похожи и хочет найти причину.

– А Вы?

– А я, теперь, не знаю.

– Мне показалось, Машенька, что Вы раньше узнали о том, что мы несколько похожи?

Мария потупила взгляд и стала рассматривать свои руки.

– А Вы знаете, – если не готовы обсуждать свою работу, хотя надо бы, это позволит избежать для Вас заблуждений, давайте обсудим мою. Поспорим. Друг друга лучше узнаем. Вы же не потеряетесь теперь? – хозяйка грустно смотрела на Машу. – Вы знаете, со мной уже давно никто не спорит.

Все считают меня такой старой, что и спорить со мной не хотят. Разве я плохо выгляжу?

– Что Вы, Надежда Петровна! Вы замечательно выглядите. Я Вам просто завидую, – улыбнулась Мария.

– А я Вам, Машенька. Как много Вы ещё успеете сделать и узнать. Так жить интересно.

Только надо определиться для себя – «Что такое жить?» И все сразу станет на свои места.