Возвращение

Я сегодня буду весь день дома. Возможно и завтра. Так что выбирайте удобное для Вас время.

– А можно я сейчас приеду? – с замиранием сердца спросила Мария.

– Безусловно. Безусловно. Я буду очень рада. Мы с вами будем пить чай.

– Надежда Петровна, а насколько будет удобным, если я буду не одна, а с товарищем?

– Прекрасно. Надеюсь – ваш товарищ не моего возраста? – послышался смех. – Вы будете моими гостями, и это будет – замечательно.

Мария набрала номер Сергея.

– Сережа, я поеду сейчас к ней. Если... ты поедешь со мной?

– Обязательно.

...Купив каких-то сладостей к чаю, букетик желтых роз, через час они стояли около двери на третьем этаже.

Большая высокая дверь, лестница напоминали декорации к какому-то фильму.

После звонка дверь открылась.

На пороге с приветливой улыбкой стояла невысокая, хрупкая пожилая женщина в черной длинной юбке, в светлой кофточке в мелкий черный горошек с высоким воротом, перехваченным черной атласной узкой лентой, закрепленной массивной камеей, изображающую юную девушку с грустью разглядывающую розу, лежащую на ладони у неё.

Женщина была красива не той бывшей красотой, а настоящей, соответствующей её возрасту.

Чистые ясные глаза смотрели дружелюбно и чуть с хитринкой

Мария невольно задержала взгляд сначала на лице, а потом на камее и на её тонком, видимо, серебряном ободке в форме виноградной лозы и на розе, лежащей у девушки в ладони, которую та с любовью рассматривала.

– Я уже было начала беспокоиться. А тут и вы. Проходите, – женщина отступила в сторону, пропуская гостей.

– Надежда Петровна, вы нас извините, что возможно мы не ко времени. Это Сергей мой товарищ, – Мария почувствовала, что покраснела.

– Что вы?.. Что вы... Раздевайтесь, проходите. Проходите.

...Мария и Сергей прошли в просторную комнату. На стенах были неплохие репродукции пейзажей в массивных золоченых рамах.

Большой тяжелый стол из темного дерева стоял посредине комнаты, около него три стула с высокими резными спинками.

– Если молодой человек курит, то это удобнее будет делать на кухне, – Надежда Петровна вошла с подносом в руках.

– Надежда Петровна! Я бы с удовольствием Вам помогла, – Марии опять стало неудобно. Она вспомнила про конверт у себя в сумочке.

– Можно я вас буду звать Маша? А ещё лучше Машенька. Можно? – хозяйка смотрела в глаза Марии.

– Конечно, – Мария опустила взгляд.

– Вот и прекрасно. А молодого человека – Сергеем. Думаю – он не обидится, – сказала Надежда Петровна, чуть наклонившись к Марии и глядя в сторону Сергея. – Садитесь. Садитесь. Будем говорить.

Мария поглядывала на сумочку, не зная – как начать разговор.

На какое-то мгновение наступила неловкая пауза.

– Сережа! Можно я Вам все объясню. Секунду, – Надежда Петровна встала и вышла в соседнюю комнату.

Вернулась она с двумя альбомами для фотографий. Один был в темно– коричневом коленкоровом переплете, второй в малиновом бархате.

Хозяйка села на свое место, открыла один из альбомов и подвинула его к Сергею: – Посмотрите, Сережа! Что скажите?

Сергей посмотрел на фотографию.

На черно–белой с коричневым налетом фотографии где-то около прямоугольной колонны с барельефом льва стояла Мария. Рядом стояли мужчины в двубортных пиджаках, черных галстуках, в широких брюках. У двоих в руках были папиросы.

Мария была в темном платье, с широким поясом и светлым отложным воротничком.

На ногах были светлые носочки и массивные туфли.

Сергей, молча, подвинул альбом к Марии.

Мария взглянула на него, отвернулась, но потом стала рассматривать фото.

Надежда Петровна улыбалась, глядя на них.

– Это Шолохов? – спросила тихо Мария.

– Да. Там рядом еще и Леонов. А Женю узнали? Женю Евтушенко? Он.

Это второй съезд писателей.

Все притихли, каждый думая о своем.

– ...Я, Сережа, когда увидела Машеньку – не поверила своим глазам. Я же себя помню. Вот и разглядывала её. Видимо напугала. Надо было подойти, как-то объясниться. А как тут объяснишься?

...Вы полистайте альбом. Полистайте.

Она встала и пошла в сторону кухни. Мария смотрела на картины.

– Сережа, ты что -нибудь понимаешь? – тихо произнесла она, не переводя взгляда на него.

– Случайное совпадение, которого не может быть, но которое есть.

Больше мне в голову ничего не приходит. Надо принять это спокойно, – ответил он.

–...Машенька, а я посмотрела Ваш формуляр. Замечательно. Не расскажите мне над чем вы работаете, – Надежда Петровна зашла с вазочкой какого-то светлого варенья. – И уже нескромно крайне, – неужели работа лингвиста сегодня позволяет зарабатывать на хлеб?

– Вообще-то я занимаюсь не столько проблемами языка, сколько проблемами его носителей. Так получилось, проблемами очень узкого слоя носителей языка, у которых нет проблем с деньгами.

...Меня заинтересовало, что наличие проблем с «языком» и наличие денег у одних и тех же людей – как-то связано между собой.

– Интересно. Никогда не подумала бы, что есть такая взаимосвязь. Но если она проглядывается даже контурно – очень интересно. Очень, – Надежда Петровна бросила взгляд на альбомы. – А я вот, стыдно сказать, почти всю жизнь занималась проблемами перевода на русский язык. Сначала английской драмы и лирики конца семнадцатого – начала девятнадцатого веков. Потом...

...А потом наступило время, когда интерес потерян и к наследию чужой культуры и к проблемам собственной.

...Посмотрела вот – вспомнила выступление тогда там Ольги Берггольц... Вот она смогла...

Надежда Петровна замолчала и стала разглядывать картины.

–...А сейчас... Вы знаете, Машенька, я почти уверена, что по анализу лингвистических форм сегодня и их развитию можно предсказать многие этапы в развитии общества завтра. Притом за двадцать, тридцать лет до формирования видимых изменений структурных и политических в обществе. Вы понимаете, что отсюда недалеко до идеи управления формациями общества, через управление языком этого социума.

...Много интересного.

Но объемы материала просто пугающе. У меня таблицы занимают полкомнаты. Я иногда полдня провожу на полу. Так смешно, видимо, со стороны, – продолжила она с грустью.

– Если таблицы заполнены, то можно сказать, что девяносто пять, девяносто семь процентов работы сделано.

Компьютер позволяет такие таблицы деформировать и сортировать как по столбцам, так и строкам. Очень быстро. С такой базой данных можно делать все, что угодно, – Сергей держал ложечку с варением над чашкой.

– Сережа, я догадываюсь об этом, что это как-то можно делать, но... Сережа я же из прошлого века. Из его первой половины. Все, что я могу: это включить его, выключить, что-то найти, посмотреть картинки, послушать музыку, написать что-то для себя или других. Иногда, получается, отправить письмо по адресу...

– Надежда Петровна, Вы умеете так много, что этого вполне хватит Вам освоить абсолютно простые задачи. Поверьте мне. Я знаю людей, которые умеют меньше Вас, – он посмотрел на Марию и улыбнулся.

– Машенька, я в это все равно не поверила. Хотя приятно слышать комплименты особенно в присутствии такой приятной особы, как вы, от такого приятного молодого человека, как Сергей, – хозяйка замолчала. – Сережа, а Вы что думаете по содержанию некоторых фотографий, – она кивнула в сторону альбомов.

Мария посмотрела в сторону сумочки. Сергей перехватил взгляд, прикрыл глаза и слегка покачал головой из стороны в сторону.