Немного солнца в холодной воде

мы уедем.

"А куда? - тут же подумал он.- Куда? У меня в кармане всего три франка. Оставаться здесь после скандала, который не-минуемо разразится, невозможно. Куда же нам деваться до сен-тября?"

Но Натали улыбалась, и эта улыбка вывела его из себя.

- Я хочу, чтобы ты уехала со мной.

Он почти кричал.

- Хорошо, уеду,- спокойно сказала она.- Но только если ты просишь меня, а не приказываешь. И не кричи так, ты даже по-краснел. Разве нам здесь плохо? Куда ты хочешь уехать?

- Я не люблю ложных положений... - с гордым достоинст-вом начал Жиль.

Но она так на него посмотрела, что он осекся и умолк. Од-нако Натали тотчас расхохоталась, он тоже засмеялся, снова при-валился к ней, смешав ее волосы со своими, осыпал ее поцелуями.

- Ох, Натали,-шептал он.-Натали, как ты меня хорошо знаешь... Ох, я люблю тебя, люблю.

И она смеялась до слез в его объятиях, смеялась с сияющими глазами, не в силах остановиться.

Глава вторая

Любопытно, как порой бывает удобно, когда гордиев узел раз-рубаешь не ты, а кто-то другой. С той минуты, как Натали ре-шила уйти от мужа, его существование совершенно перестало бес-покоить Жиля - Натали уходит от Франсуа из-за него, но он, Жиль, тут как будто ни при чем. В ту минуту, когда Натали об-лекла в слова свое решение и произнесла эти слова, выбор был сделан и оставалось лишь покориться судьбе. Жилю и в голову не приходило, что Натали может передумать,- как все прирож-денные лгуны, он был до смешного доверчив. Более того, он вовсе не считал, что обкрадывает Франсуа,ведь стонами восторга, на-слаждением Натали слишком очевидно была обязана Жилю, ему одному, и никто, зная Натали, не мог бы надеяться добиться от нее того же. Он похищал у Франсуа Натали-человека, а не На-тали-женщину и должен был признать, что Франсуа на протяже-нии многих лет уделял немало внимания этой не признающей канонов, бескомпромиссной Натали. И вот теперь Франсуа отдает ее Жилю - любовницу и вместе с тем мать, строгую и безрас-судную, именно такую, какая и нужна Жилю. Разумеется, думать так было бессовестно, но счастливый человек - чаще всего чело-век бессовестный. А Жиль был счастлив.

Самыми прекрасными были послеполуденные летние часы, ко-торые они проводили в его спальне, вернее, в уединенной комнате на чердаке, где раньше спала прислуга. Жиль открыл эту ком-нату и обосновался в ней. Туда можно было подняться черным ходом прямо со двора и таким образом щадить не столько цело-мудрие Натали, которая смеялась над условностями, сколько це-ломудрие Одилии, волнуемой некими принципами. Комната была просторная, почти пустая, пыльная, в ней стояла огромная кро-вать и кресло "под красное дерево", на которое Натали бросала свою одежду. Жиль поднимался туда около трех часов, закрывал ставни, ложился, брал книгу и ждал. Вскоре приходила Натали, мгновенно снимала с себя платье и бросалась к нему, точно ди-карка, не произнося ни слова, а иногда, наоборот, раздевалась медленно, как бы нехотя, остроумно рассказывая ему о смертельно