Неверноподданный (СИ)

Статисты стали занимать свои места, а пиротехник пошёл готовить взрывчатку. Когда всё было готово, оператор начал искать наиболее удобный ракурс. Вера Данелия зашла на недавно сколоченную трибуну и уже готова была произнести пламенную речь, когда раздался взрыв. Пиротехник, подготовив всё оборудование, случайно нажал на детонатор, но спьяну он что-то неправильно рассчитал, и взрыв, вместо того чтобы скинуть сортир в пропасть, поднял его вверх, разбрызгивая при этом дерьмо во все стороны. Толпа шарахнулась назад, Вера бросилась на землю и закрыла голову руками, а оператор автоматически начал съёмку, переводя камеру с одного объекта на другой. В кадр последовательно попали лежащая на земле молодая комиссарша, участники массовки, покрытые дерьмом и вполне натурально выражающие свой гнев, барский дом, на белом фоне которого хорошо были видны человеческие фекалии и величественное спокойствие древних гор, прекрасный вид на которые уже не был обезображен нелепым зданием уборной.

* * *

В Тбилиси Борис пробыл от звонка до звонка и Рае это показалось странным. До сих пор если у него было много работы, он тайком от начальства приезжал домой в середине командировки и всегда с нетерпением ждал вечера. Теперь же он пошёл спать ещё до того как она уложила Лену. Это удивило Раю ещё больше. Убедившись, что дочь заснула, она разделась, подошла к кровати и пристально посмотрела на мужа. Он зашевелился, открыл глаза и в темноте, не сразу вспомнив, где находится, пробормотал:

- В-в-вы кто, кто?

- А кого ты ожидал? - спросила она.

- Никого, я целый месяц никого не ожидал. Я отвык от тебя. Когда она легла рядом, он обнял её, но она отвела его руку и сказала:

- Сначала тебе надо опять ко мне привыкнуть. Борис заснул, а Рая ещё долго лежала без сна.

* * *

В день рождения Ленина в Советском Союзе устраивали коммунистический субботник, а поскольку руководство Росналадки должно было отчитаться в успешном проведении этого важного политического мероприятия, оно отзывало из командировки всех служащих. Ни важность выполняемого задания, ни его срочность в расчет не принимались. Борю вместе с сотрудниками послали отмечать праздник свободного труда на подшефную овощную базу. Заведующая провела их в дальний угол огромного ангара перебирать картошку.

- Куда ты нас загнала, подруга, - добродушно сказал Тим, - поставь нас на фрукты.

- Нет у меня бананов с ананасами, так что придётся вам заняться картошечкой.

- Как это нет? - возразил Тим, - когда мы шли сюда я своими глазами видел, что есть.

- Их перебирать не надо, они все хорошие.

- Так не бывает, пойдём посмотрим.

- Не надо ничего смотреть, я знаю что говорю, работайте там, куда вас поставили.

- Так ведь ты и переставить можешь, это от тебя зависит.

- Что ты пристал как банный лист, делай, что тебе сказано и не возникай.

- Ты ещё не знаешь, как люди возникают, - возразил Тим.

- Если будете препираться я вообще никакой справки вам не дам.

- Не дашь? - удивились братья Лучко и стали не торопясь на неё наступать, - ты, родненькая, нас с кем-то путаешь. Нам ты всё дашь, не только справку.

- Но-но-но, ребята, - выскочил вперёд парторг, - давайте не будем спорить и сделаем так, чтобы всем было хорошо. Полдня поработаем на апельсинах, а полдня на картошке. Ведь это же можно устроить? - обратился он к заведующей. Она струхнула и парторг почувствовал это.

- Ну, вот, совсем другое дело, - примиряющим тоном сказал он, - а начнём, естественно, с апельсинов. Пошли, ребята.

Когда наступило время обеда, мужчины сдвинули ящики и стали раскладывать еду. Она была больше похожа на закуску к тем бутылкам, которые они предусмотрительно захватили с собой. Естественно, что после такого обеда работать никто не собирался.

Это было совсем не похоже на то, как себя вели на празднике труда работники НИИ автомобильной промышленности. Когда их послали в какое-то вонючее помещение перебирать гнилые овощи, они безропотно согласились. Тамошняя заведующая в качестве поощрения обещала дать им справку, когда они выполнят работу, но увидев, что они сделали всё за два часа, дала им ещё одно задание. Они стали спорить, напоминать её обещание и взывать к совести, но женщина, выслушав их, заявила, что их прислали сюда на весь день и исключений она ни для кого делать не собирается. В ответ они применили тактику, которую хорошо освоили на своей основной работе: стали тянуть время. После продолжительного обеда и многократных перекуров они дотянули до конца дня.

Теперешние сотрудники Бориса вели себя более прямолинейно. Когда они возвращались домой, Тим сказал Борису, что в следующем сезоне его друзья собираются на шабашку в Казахстан и зовут его туда бригадиром. За шесть месяцев они там зарабатывают столько же, сколько он здесь за пять лет. Работать, конечно, придётся много, но оно того стоит и если Боря хочет, может к ним присоединиться.

- Мне надо подумать, - ответил Коган.

Вечером он сказал Рае о предложении сотрудника.

- Я против, - ответила она, - мне и эта твоя работа не нравится. Ленка видела тебя за последний месяц всего пять дней. Она всё время спрашивала, когда ты вернёшься. Её не устраивают никакие объяснения, ей нужен отец. Несколько раз она даже предлагала мне взять другого папу.

- И ты брала?

- Пока нет, но я не хочу иметь мужа-заочника.

- Какой же я заочник, я бываю дома гораздо больше, чем в командировках и если я поеду с Тимом, мало что изменится, а денег привезу на несколько лет вперёд. Шабашники зарабатывают как короли.

- Я рада за них.

- Рая, мне тоже не хочется мотаться по всему Союзу, но богатым легче жить, и на работу, кстати, тоже проще устроиться. Лет за пять мы сможем обеспечить себе нормальное существование. Машина, квартира, мебель, отпуск, да что угодно. Как говорил председатель Мао - пять лет упорного труда, а потом сто лет безоблачного счастья.

- Нет, Боря, я не хочу тебя делить с военно-полевыми жёнами.

- Да не было у меня никаких жён.

- Считай, что я тебе поверила, но если хочешь быть со мной, ищи нормальную работу.

- Конечно, я хочу быть с тобой, а насчёт военно-полевых жён не беспокойся. На шабашке люди вкалывают без выходных и по двенадцать часов в сутки. На развлечения там не хватает ни времени, ни сил. Конечно, я несколько месяцев буду вне дома, но зато потом в полном твоём распоряжении.

- Тогда давай сразу разведёмся.

- Не собираюсь я разводиться, - сказал он, пытаясь её обнять.

- Не собираешься - ищи нормальную работу, - повторила Рая, стряхнув его руку с плеча, - пока тебя не было дома, твой друг-художник несколько раз упрашивал меня позировать ему для портрета.

- И ты позировала?

- Я тебе уже говорила. Пока нет, но если тебя долго не будет, я подумаю.

- Рая, тебе гораздо легче, чем жёнам моряков, они большую часть жизни проводят в одиночестве.

- Я выходила замуж не за моряка.

- Но ведь деньги-то какие.

- Это не самое главное, я хочу, чтобы у моей дочери был отец, а у меня муж.

- Чтобы найти другую работу, нужно время.

- Увольняйся, а пока ты будешь искать, мы поживём на мою зарплату.

- Ты уверена?

- Да.

- Ну, смотри.

Боря уволился и несколько месяцев очень правдоподобно делал вид, что ищет работу. Он рассказывал Рае о визитах в бюро по трудоустройству, о редких собеседованиях и неутешительных результатах. Он говорил, что зима это мёртвый сезон, предприятия ещё не знают планов на год. Какое-то шевеление начинается только весной, но ему ничего приличного пока не подворачивалось, а менять шило на мыло не стоит.

Через три месяца бюджет семьи Коганов исчерпался. Просить у друзей Рая не хотела, а Нина Михайловна хотя и помогала, но каждое благодеяние сопровождала нравоучениями. После одного из них Боря вновь заговорил о шабашке. Рая ничего не ответила и, истолковав её молчание как знак согласия, он позвонил Тиму.