Неверноподданный (СИ)

* * *

Боря считал себя физически очень здоровым человеком, но первые несколько дней в Казахстане от тяжёлой работы у него ныли все мышцы. Он добросовестно рыл канавы и перемешивал цемент, прекрасно понимая, что его новые товарищи незаметно за ним следят. Тим предупредил, что некоторые из них мотали срок и с ними нужно быть начеку. На третий день, чтобы дать Борису немного отдохнуть, Тим взял его с собой в правление колхоза. Накануне председатель сказал ему, что экскаватор сломался, а механик, несмотря на обещанную премию, починить его не может и, значит, ребятам придётся копать фундамент вручную. Выторговать за это дополнительные деньги Тиму не удалось, а поскольку он знал, что Боря кончал автодорожный институт и разбирался в двигателях, то надеялся, что он сможет отремонтировать экскаватор. Председатель, выслушав Тима, согласился.

- Если я починю экскаватор, вы дадите мне премию? - спросил Борис.

- Да.

- А сам экскаватор мы сможем использовать, когда захотим?

- Разумеется.

- Где он находится?

- В гараже.

- Я хочу посмотреть, в чём там дело.

- Да чего смотреть, там двигатель менять надо, - сказал огромный детина, заходя в кабинет, - я слышал, о чём вы говорили.

- Знакомьтесь, ребята, - сказал председатель, - это Серёжа, он заведует нашим автохозяйством.

- Привет, - сказал Борис, - я всё же хочу посмотреть, в чём дело. Следующие несколько дней он провозился в мастерской, отремонтировал экскаватор и перегнал его на стройку, а в конце недели вместе с Тимом пошёл в правление за премией. Председатель сказал, что он её уже отдал Серёже. Для финансового отчёта ему так удобнее, а уж Серёжа обещал поделить деньги честь по чести.

- Где он сейчас?

- В гараже.

- Едем в гараж, - сказал Борис.

- Ты видел этого амбала? - угрюмо спросил Тим, когда они вышли из кабинета, - в нём, наверное, два метра роста.

- Едем, - повторил Борис.

- Ты хочешь, чтобы тебя покалечили?

- Нет, я хочу взять свою долю.

В гараж они зашли вместе. Там был Серёжа с двумя трактористами.

- Мы приехали за деньгами, - сказал Коган.

- За какими деньгами?

- Которые тебе дал председатель.

- Они уж истрачены. Я ребятам угощение купил. Если хотите, можете налить себе, там ещё осталось. Немного конечно, но вам хватит, я слышал, что городские много не пьют.

При этих словах его собутыльники загоготали.

- Давай деньги, - повторил Боря.

- Ребята, смотрите, этот сморчок хамит, - сказал Сергей, обращаясь к своим приятелям, - а ну, пошёл отсюда! - Он схватил Борю за ворот рубашки и хотел отбросить его к двери, картинно продемонстрировав свою силу. По сравнению с остальными присутствующими он действительно выглядел великаном, но Боря быстрым движением перехватил руку тракториста и нажал на болевую точку. Тот на секунду застыл на месте, хватка его ослабла, а Коган ударил его ногой в пах, взял за волосы, со всей силы приложил его голову к своему колену и оттолкнул уже обмякшее тело.

- Если ты не вернёшь деньги, будет хуже, - спокойно повторил Борис.

Сергей несколько секунд приходил в себя, а потом, схватив монтировку, бросился на Когана, но движения его были чуть замедленны. Боря увернулся и, повторив хорошо отработанную серию, уже продолжал бить в кровавую массу, которая за несколько минут до этого была улыбающейся самодовольной физиономией. Затем, дав возможность телу упасть, сказал:

- Давай деньги, сука.

- У меня нет.

- Давай, что осталось.

Сергей с трудом вынул из кармана купюры.

- Завтра принесёшь остальное.

- У меня больше нет.

- Меня это не интересует. Чтобы до обеда деньги были.

На следующий день один из его собутыльников принёс оставшуюся сумму. Боря отдал её в общий котёл. После этого его сотрудники уже не следили за тем, добросовестно ли он работает, а когда в конце шабашки делили заработок, то к его доле добавили премию за ремонт экскаватора. Это сильно подняло его авторитет в собственных глазах и он возвращался домой в прекрасном настроении. Он был в выгоревшем комбинезоне, чёрных очках и кепке. Физиономию его покрывала густая борода, которую он не брил с первого дня работы. Боря испытывал ностальгическое чувство к своему облику и одежде, понимая, что скоро с ними придётся расстаться. Зайдя в автобус, он встал на задней площадке и начал рассматривать пассажиров. Впереди, почти в самом начале салона, Володя Муханов разговаривал с очень симпатичной блондинкой. Боря хотел было окликнуть приятеля, но что-то удержало его и он начал наблюдать. Женщина откровенно флиртовала с Мухановым. Володя же вёл себя более сдержанно, но, как и она, всецело был занят разговором и ни на кого не обращал внимания. Боря смотрел на него в упор и, почувствовав это, Володя оглянулся, но скользнув взглядом по загорелому бородачу в выгоревшем комбинезоне, тёмных очках и надвинутой на глаза кепке он Когана не узнал. Боря не думал, что он так сильно изменился, и ему уже хотелось проверить, узнает ли его собственная дочь. Сомнения его рассеялись, когда она открыла дверь и, бросившись ему на шею, сказала:

- Папочка, ты стал ужасно колючий. Сбрей эту дурацкую бороду.

Боря действительно сильно изменился за время шабашки. Он так привык использовать матерные загибы, что первые несколько дней ему очень трудно было разговаривать с Леной: слишком уж резким был контраст королевского английского и русского матерного. А когда период адаптации прошёл, он решил на английский больше сил не тратить. Зачем? Заниматься им из любви к искусству глупо, а пригодится ли он - большой вопрос.

Теперь у Бори было много свободного времени и он рассчитывал отдохнуть до следующего сезона. Долгое отсутствие примирило его с Раей, а тяжёлая физическая работа отвлекла от неприятных мыслей. Он соорудил дома турник и каждый день подолгу занимался спортом. В остальном он вёл лениво-размеренный образ жизни: утром отвозил Лену в детский сад, вечером забирал её оттуда и пешком шёл с ней до дома. Его обязанностью также стало готовить, ходить в магазин и убирать квартиру. В остальное время он читал или сидел перед т елевизором. В общем, так же как и его отец, выполнял обязанности домашней хозяйки. Однако вскоре эта идиллия закончилась: у Софьи Борисовны обнаружили рак.

Болезнь быстро прогрессировала и Боря начал искать лекарства. Приличных болеутоляющих в Советском Союзе не было, а привозные стоили огромных денег. Узнав их цену, Боря невольно охнул, а женщина, обещавшая их достать, сказала:

- Лечиться даром - это только даром лечиться.

До сих пор сам он пользовался бесплатной медициной, а лекарства всегда покупал в аптеке. Теперь же, когда ему пришлось платить за контрабанду, он лишний раз убедился, что не зря поехал на шабашку. Как только Софья Борисовна начала принимать французские таблетки, боли значительно ослабли, а она, понимая, что долго не протянет, стала искать способы побыстрей закончить свои мучения. Яков Семёнович понял её намерение и внимательно следил за ней, давая только болеутоляющие. Страдания жены подкосили его. Он сильно ослаб и с трудом передвигался по дому. Боря большую часть времени проводил у родителей. Рая помогала ему, но уже не требовала срочно устроиться на работу, понимая, что платить за сиделку они не смогут.

В начале лета состояние Софьи Борисовны стало безнадёжным. Чувствуя приближение смерти, она позвала сына и начала объяснять ему, как организовать похороны. Давая последние указания, она иногда замолкала. Казалось в батарейках, которыми питался её организм, не хватало энергии и её мозг на время прекращал функционировать. Потом батарейки заряжались, мозг получал необходимую подпитку и она продолжала говорить, но такие периоды становились всё короче, а перерывы между ними всё длиннее и, наконец, энергия иссякла.

Борис позвонил в бюро ритуальных услуг и мать увезли в морг. Отец сидел рядом и плакал. После смерти жены главная нить, связывавшая его с жизнью оборвалась и делать ему в этом мире было нечего. Боря стал готовить себе постель, но Яков Семёнович сказал, что переночует один.