Убийственная реклама, или Тайна работодателя

Магазин был заметен издалека. Витрины переливались инсталляциями на тему роскоши. Сообщение о снижении цен на изделия из бриллиантов дополнялось сворованным из американской комедии призывом: «Женщины, глазируйтесь!»

Толик зашел в раскрывшиеся перед ним двери. Он спросил охранника, есть ли и как пройти в ювелирную мастерскую. Мужчина в форме указал дубинкой влево. Толя прошел мимо рядов стеллажей, блиставших драгоценными камнями, металлом.

Он объяснил мастеру, какого результата ждет от работы. Нарисовал форму изделия, рисунок для тиснения. Ему предложили сделать инкрустацию золотом, но дизайнер отказался. Он не знает всего о свойствах амулета и не рискует вносить изменения в увиденную структуру.

— Только серебро и только такая последовательность рисунков, никаких улучшений и дополнений, договорились? — сказал он, отсчитывая сумму залога.

Наученный опытом, мастер больше не настаивал.

— Как молодой человек желает, так и сделаю, — крякнул он, принимая купюры из холеных рук.

— Через сколько дней можно подойти за заказом? — убирая кошелек в карман майки из специальной выделки льна, спросил Толик.

Ювелир ответил ему, выдал чек и талончик, убрал бумагу с нарисованными знаками в ящик, пожелал счастливого дня.

Толик сложил талон с чеком в карман, пошел к стеллажам. Он долго ходил от одного к другому, пытаясь представить, какое кольцо будет лучше смотреться на красивых пальцах Полины. «Надо сразу взять комплект с серьгами», — остановился он напротив стеклянного куба, внутри которого на подушечке из черного бархата покоились украшения с прозрачно-голубыми камнями. Толя уже спрашивал их название, но забыл. Слезно-голубые кристаллы нравились ему больше, чем стеклянно-холодные бриллианты, напоминавшие камушки бижутерии. В этом наборе ему нравился современный дизайн. Вот у его матери были кольца с крупными рубинами в лапках желтого золота. Он такие украшения покупать не стал бы никогда. Возлежавшие же на бархате белые с вкраплениями желтого золота и теплыми голубыми искрами кольцо и серьги казались сошедшими со страниц последнего, еще пахнущего типографской краской журнала о достижениях ювелирного искусства. Цена подтверждала его догадки.

Толя подозвал девушку консультанта в белоснежной блузке, с молочными бантами в черных волосах, заплетенных в смешные добрые косички. Она рассказала ему, к коллекции какого дома относятся выбранные им украшения. Затем спросила, как ему удобнее оплатить покупку. Он задал встречный вопрос:

— Это глупый вопрос, но скажите, если девушке делают предложение и дарят вместе с кольцом еще и серьги…

— Это потрясающе, — на выдохе, сложив ладошки, прижав их к груди, ответила продавец. — Вы можете поделить подарок на две части. Сперва кольцо, а на следующий день серьги. Это будет потрясающе.

— Потрясающе, — улыбнулся Толик. — Я возьму. Вы доллары принимаете?

…Из магазина он вышел с пакетом, поймал мотор, чтобы не тащиться через весь город с таким богатством. Водитель домчал его за тридцать минут до дома. Толя проехал мимо нескольких банеров, на которых была реклама, разработанная им. «Мрачновато, — провожая взглядом плакат с информацией о компьютерной стрелялке, подумал он. — Вот результат прослушивания депрессивной музыки во время работы».

Выбирая подарок для Полины, он совсем забыл про работу, забыл про отца, про вчерашний жуткий случай. Он набрал номер, но мать не взяла трубку. Стараясь не нервничать, Толик поднялся в квартиру, спрятал пакет с драгоценностями в укромном месте, предварительно разложив по отдельности кольцо и серьги. «Завтра выходной, завтра и отдам», — чувствуя острое желание прямо сейчас бежать к ней, встать на колено в стиле рыцарской эпохи и сказать слова, танцующие на кончике языка щекотливую чечетку.

«Завтра-завтра-завтра», — повторял он, чтобы успокоиться, добираясь на метро в офис, где его ждал неприятный сюрприз.

Дверцы лифта открылись, и Анатолий шагнул на этаж агентства. Он смотрел вперед, поэтому сразу заметил знакомое лицо и шарахнулся назад в кабинку. Мысли кружились в голове беснующимся хороводом: «Он же умер! Вчера попал под колеса! Этого не может быть! Что же происходит в этой фирме, раз трупы оживают?» Иван не сводил с него блестящих глаз. Его плоские губы улыбались. Чуть правее над головой погибшего вчера дизайнера была натянута траурная ленточка. «Это фотография в полный рост», — успокоился Толик, подойдя к матовому изображению.

Справа от фотографии висела бумага в темной раме. Текст гласил:

Вчера трагически погиб один из лучших сотрудников агентства. Семья! Похороны состоятся в субботу, вынос тела в 10 часов утра по адресу:

Малая Слабодская-Кичигина, д. 34, подъезд № 6.

Проводим друга, коллегу в последний путь!

«Еще чего не хватало, идти на вынос тела человека, набросившегося на меня», — было первым, что пришло Толе в голову. Потом нахлынули грустные мысли. Он прошел к себе в кабинет, попробовал дозвониться до матери, но не получалось. Включил компьютер. Пока тот загружался, Толик дошел до клетушки Артема. Мэтра не было. «Неужели и его под колеса», — предположил парень. Он замер напротив двери в кабинку, никак не мог сконцентрироваться, определить внезапно нахлынувшие чувства. После задорно-летнего утра, сверкающе-роскошного магазина, нетерпеливо-желанного момента вручения подарка Полине он снова попал в мрачную сухую склизь неопределенности. Как странно устроен мир. Вот человек идет и все знает наперед, планирует свою жизнь, сверяя каждый шаг с теориями ученых мотиваторов и бизнес-консультантов, и все у человека получается, но… Вот тот же самый человек, словно попадая в другое измерение, испытывает треволнения по поводу неизвестности своего бытия. Тот же человек мучается догадками, как герой детективного романа, да только в книгах все нотка в нотку: если расследования, то расследования, если любовь, то любовь. У него же, с одной стороны, была любовь, с другой — какая-то мистика, от которой хотелось сбежать, отчиститься, как от скверны. Но как? «Пойду работать, — спасением пришла мысль, и Толик буквально увидел себя со стороны: высокий парень, над головой которого загорелась яркая лампочка, обозначающая в комиксах рождение гениальной идеи. — Пойду работать, забудусь, завтра поеду с Полиной за город на пикник или в Питер, а все эти странности пошлю на выходные черту в сраку. Я не могу все время быть в напряжении, все время думать-думать-думать о природе происходящего со мной. Это просто судьба, и нет ничего больше…»

— Толя! — раздался голос, хлестко вернувший его к действительности.

— Здравствуйте! Я зашел к Артему, а его нет, — сказал он, выпрямляясь.

— Я же говорила, что он уехал в другой город, — произнесла Людмила Геннадьевна, сделав удивленное лицо.

Она была одета в серебристо-черное длинное платье. Волосы собраны и заколоты на макушке. Косметики на ней было больше обычного. Проступивший пот размочил пудру, покрывавшую шею. Ему это напомнило змею, линьку которой он наблюдал мальчишкой в серпентарии, приезжавшем однажды в Оренбург. «Меня отец туда водил», — разглядывая складки кожи начальницы, подумал он.

— Толя, что с тобой? — спросила она. — Ты со вчерашнего дня какой-то не такой.

— Я тоже хотел узнать, что вчера произошло с вами, Людмила Геннадьевна? Почему вы попросили меня спешно уйти из кабинета?

— Это очень личное, — загадочно улыбнулась она. — Если ты живешь с женщиной, то должен догадаться.

«Намекает на предменструальный синдром», — понял дизайнер. У Полины такого не было, просто он читал в мужском журнале про эту беду и как мужикам ее пережить.

— А у меня отец пропал, поэтому я…

— Я знаю, ты говорил. Конечно, мы все подавлены со вчерашнего вечера, — начала она, положив руку ему на плечо, подталкивая его в сторону рабочего кабинета, прочь отсюда. — Ваня был талантлив. Настоящий новатор, хотя и уступающий тебе по полету фантазии…

— У меня бурное воображение, — медленно шагая к своей клетушке по узкому коридору, вставил Толик.