Иллюзия вечности

– Пусть научится с мнением других считаться! Я не дал повода думать, что моё слово ничего не значит. Я вам не пустое место! Я многое решаю и готов к ответственности за свои решения. Прошу их принять как есть и не обсуждать то, что связано со мной лично и моей жизнью.

– Я, я, я. Одно, я, Филин! По-моему, ты мало спишь, – Сашка сел рядом с сестрой и обнял её за плечи. – По ночам ты слишком усердно трудишься. Смотри же, член плохой советчик.

– Ага! Завидуешь? Вот в чём дело!

– Да пошёл ты! – Сашка плюнул в мою сторону и отвернулся.

Я, было, дернулся на него, но вовремя изменил направление и со всей злостью влепил ногой по переполненной мусорной урне. Металлическое ведро лишь покачнулось, в то время как сам я от пронзившей ногу боли завертелся волчком и рухнул посреди дороги на задницу.

Прошло время. Ира перестала плакать и сидела, наматывая на палец локон длинных волос. Сашка откинулся на спину и лежал на газоне, пыхтя сигаретой в небо. Боль в моей ноге утихла, но негодование всё еще не позволяло переосмыслить вспыхнувшую злость. И всё же, я заставил себя проанализировать сложившуюся ситуацию. Представить себя на месте ребят. Постепенно, обида улеглась. Я понял, что друзья всего-навсего защищают собственные интересы, предвидя, насколько им усложнит жизнь моё решение. Ещё какое-то время спустя я и вовсе счёл себя виноватым в эгоизме по отношению к ним, и совестливо искал подходящие слова к примирению.

– Сашка. Ира… Всё не так. Я не прав. В целом не прав. По самой ситуации. Я не должен игнорировать ваше мнение, ведь… я так им дорожу на самом деле. Простите, за сказанное. Не держите зла. И сами извинитесь. Это к тебе, Стаф, относится. Жмёшь не на ту педаль. Надеюсь, понимаешь сам… Мы не можем вот так собачиться, – я поднял глаза и посмотрел на друзей.

Ира отпустила волосы и, улыбнувшись, посмотрела на меня в ответ. Сашка поднялся с травы: – Филин, ты прав. Мы все вспылили. И ты не держи зла. Я и правда от зависти ляпнул. Ты ж знаешь, что как брат мне… Забудем всё, – от подошёл и протянул руку. – Мир?

Я прижал его к себе: – Чтобы ты не завидовал, отдаю тебе Раису Георгиевну. В темноте она вполне ничего.

Друг погнался за мной, когда я, заливаясь от смеха, стал удирать от него вокруг нашего Форда.

Итак, закопав топор вражды, мы сели в автомобиль и поехали назад к Ольгиному дому. По дороге Саша обратил мое внимание на болтающуюся у красной черты стрелку на датчике топлива.

– Когда-то я проделывал такую штуку с местной шпаной в районе, – я ответил. – Противная вещь! Наглотаться можно.

– Другого выхода всё равно нет. Канистра в багажнике. Шланг подходящий сможем найти в магазине.

Так и вышло. Саша купил в большом универсаме в хозяйственном отделе длинный патрубок. А уже поблизости у Олиного дома мы выбрались вооружённые нехитрыми приспособлениями и нацелились на бак дорогостоящей иномарки с полным приводом.

– У неё бак большой. Вероятно, что не пустой.

– Как бы дизентерию не подхватить? – я принялся очищать один из концов трубки полами майки.

– Давай сюда, неженка, – Сашка забрал у меня патрубок. – Иди к Ольге. Мы здесь справимся, Филин. Иди один. Я бы предложил тебе конечно наган, чтобы пристрелить старушку, но ты скорей сам застрелишься. Гуманист ты наш!Я показал ему средний палец на руке и пошёл в подъезд.Ольга встретила меня на пороге: – Привет. А я уже думаю, куда вы пропали.

– Мы говорили с моим соседом. Есть интересная тема. Как ты? – я зашёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.

– Нормально. Помогала маме привести себя в порядок. Сейчас вот обед готовлю. Ты останешься? – Ольга не смотрела мне в глаза, пристраивая взгляд попеременно на обоях, вешалке или ковролине на полу.

– Оля, кто там? – послышался голос из комнаты.

– Это Андрей.

– А-а-а… Андрей. Мне нужна твоя помощь, Оленька. Не задерживайся с ним, – голос мамаши обрёл прежнюю уверенность.

– Хорошо. Я быстро, – Оля повернулась ко мне. На её красивые глаза набежали слезы, заблестев в отражении скудного света из комнат. – Ей очень плохо, Андрюш. Я нужна ей.

– Ты решила остаться здесь, – я на удивление для самого себя спокойно рассуждал о том, что моя любимая девушка, вся моя надежда на радость будущих дней, оставляет меня неизвестно насколько и неизвестно чем это обернется. – Я понимаю Оля. Наверное, ты должна поступить именно так.

– Я не пропаду. Я не отпущу тебя вот так! Я вернусь! – она уткнулась в моё плечо, и её обнажённые плечики задрожали от душивших слёз. – Мы остаемся вместе. Только не теперь… Я уже не смогу без тебя!

Я не выдержал и сам дрогнул сердцем. Кусал губы и молчал, боясь обнаружить охватившую меня тоску. Боялся сделать ей ещё больнее.

– Я должна жить с ней, мой родной. Это мой крест. Моя судьба и мой долг… Она нуждается в постоянной заботе. Ну что ещё сказать? Отпусти ты меня, – её слезы жгли моё плечо, разливаясь теплом намного глубже. До самого сердца.

– Оленька, не всё потеряно для нас, – я справился с собой и, отстранив Олю, чтобы видеть её лицо, продолжил. – Мой сосед… мой бывший сосед… одним словом, он зовёт нас с собой в загородный дом. Уверяет, что в нём есть всё необходимое для жизни. Он находится рядом с Москвой, там есть телефон и необходимые вещи. Пока не знаю, что точно. Мы с ребятами обсудили и согласились, что для всех это предложение очень заманчиво. В городе становится не безопасно по многим причинам. Не хотел тебе говорить, но ты вскоре и сама поймешь. В квартирах домов умирали люди. И если раньше оставались, те, кто мог позаботиться о них, то теперь умерли как раз те, кто заботился. Я думаю так… Этот запах, Оль, в домах. Это трупный запах. Знаешь ли ты о нём? Мы посмотрели с Сашей. Это чертовски опасно для нас, живых! Вещества, выделяющиеся в процессе распада органических тканей, сверх токсичны. Высокая концентрация таких веществ в замкнутом пространстве может нанести серьёзный ущерб здоровью. Это не только отравление, милая. Это… опасность заражения для людей с открытыми ранами, как у твоей матери. Когда гниение станет массовым, заведутся мухи, насекомые. Крысы. Зараза поползёт вокруг. С этим нельзя мириться. Прости, что говорю об этой гадости, но ты должна знать…

Оля прикрыла рот рукой, и только по расширенным зрачкам от страха и отвращения я видел, с какими эмоциями ей приходится справляться.

– … Поедем со мной. Возьмём с собой маму и поедем. Пожалуйста. В большой компании и ей будет спокойней. Давай, Оля. Это ли не шанс для всех нас?! Можешь не торопиться с ответом. Но, умоляю тебя, заставь её себя услышать. Даже ради неё самой.

– Оля, я тебя жду!.. – Раиса Георгиевна, как заведенный таймер, вновь подала предупредительный сигнал.

– Сейчас мама, – Ольга прижалась ко мне. – Я не хочу расставаться Андрей. Мне так хорошо с тобой. То, о чём ты говоришь, это ужасные и мерзкие подробности… Но ты прав. Сто раз прав. Я-то согласна, но мама… Её придется убеждать. Она не тот человек, чтобы согласиться сразу. Ее надо подвести к этому решению. Чтобы она сама это захотела. Поверь, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы у нас получилось. А сейчас тебе нужно уйти. Прости…

– Оля!

– Я всё знаю. Спасибо тебе за нас! Пока, – я поцеловал её и пошел из квартиры. На пороге я обернулся: – Я тебя люблю.– Я тоже, – Оля послала воздушный поцелуй и закрыла дверь.Сашка стоял у машины. Из динамиков звучал «Dazed and confused» Led Zeppelin.

– Филин! Ты живой? Не покусанный?

– Нет. Умаслил старушку. Посулил ей медовый месяц с молодым человеком с запахом бензина изо рта. Она долго не ломалась. Так что помчались до салона за брачной парой!

– Ну, нет! Сначала к экзорцисту её. Хочу быть уверенным в чистоте невесты.

– Да ну тебя, – я рассмеялся.

– Если ты в хорошем настроении, значит всё прошло удачно? Давай рассказывай.

– Я сказал Ольге всё как есть. Она поняла. И, главное, хочет быть со мной. Но без матушки не обойтись.

– Берём её к себе?

– Если бы. Дай им как минимум день. Впрочем, хотел тебе сказать, вам не обязательно ждать. Езжайте уже сегодня. Я останусь.