Иллюзия вечности

Оперативно выполнив поставленную задачу, мы тронулись подальше от дома. Когда Саша поворачивал с выезда из района на Люсиновскую улицу с односторонним движением в сторону области, навстречу в ста метрах от нас двигался уже знакомый минивэн Мерседес. Мой друг дал вправо и прибавил газу. Через секунду наши глаза встретились с глазами двух личностей в Мерседесе. На пассажирском сидении я сразу узнал парня с пистолетом. Он был в той же куртке, в которой несколькими часами ранее убил человека.

Его глаза. Они преследовали меня позднее в отдалённых воспоминаниях как живые. Яркие. Горящие ненавистью, казалось ко всему живому на свете. Впившиеся в нас и будто гарпуном поймавшие мою волю. Вселяющие страх и отвращение. Они чуть ли не горели жёлтым демоническим огнём на белках.

Не думаю, что этот монстр мог узнать наши лица также как мы его. Расстояние, когда он стрелял, было, все-таки, весьма велико, и мы были большей частью за стеклом окна. Но я уверен, что он понял кто мы такие именно в тот момент, когда разглядывал меня и Сашу через лобовое стекло минивэна. Поэтому, я не удивился, увидев в заднее зеркало, как у Мерседеса зажглись стоп огни, когда мы миновали их машину.

– Шура, дави! – я закричал.

И мой друг утопил педаль почти в пол. Иру отбросило на спинку сиденья. Она испуганно смотрела на мое лицо, оборотившееся к заднему стеклу, но молчала. Мерседес медленно развернулся за нами.

– Давай, Саня! Не дай им стрелять!

Наш Форд резво рванул вперед. Шустрая коробка передач охотно отозвалась на резкие переключения моего друга. Машина быстро набирала высокую скорость. Мерседес, отправившийся в погоню был куда тяжелее и неповоротливей. Я благодарил Господа за удачный выбор, сделанный нами при угоне машины. Будь мы на Жигулях, шансы наши были бы весьма призрачны.

Когда мы выскочили на Загородное шоссе, я уже не видел Мерседеса. Тот либо отстал, либо не решился ввязываться в погоню по каким-либо другим причинам. И всё же Саша не снижал скорости. Только оказавшись в районе Каховки, мы спрятались в незнакомых дворах, припарковавшись за незнакомым серым ЦТП.

– Ушли… – выдохнул мой друг, откинувшись на спинку кресла водителя.

– Ты молодчина! Когда он посмотрел на нас, я уже подумал всё. Песня наша спета. Сейчас начнет стрелять. Но ты умница! Не растерялся.

– Он упустил момент. А скорее сам испугался стрелять на большой улице. Патрульные машины, так или иначе, в городе. Те сейчас тоже не церемонятся, и предлагать выходить с поднятыми руками при случае не станут. Покрошили бы их в капусту из автоматов как не хер делать!

– Ребят, что происходит? – Ира подала испуганный голос, но с требовательной интонацией.

Делать нечего. Пришлось ей рассказать о причинах нашего скорого отъезда. А из повествования вытекал следующий закономерный вопрос: что нам дальше делать? Возможно, мы отметили, возможно, предполагая мстительность характера этих ублюдков, ориентировки на нашу машину будут у членов их шайки, размеры которой оставались загадкой. В таком случае передвижение по городу стоило бы ограничить во избежание даже нечаянного столкновения. Оружия у нас по-прежнему не было и когда оно появится, было сложно представить. А значит способов защиты не так уж много. У первобытных особей и то было больше, принимая во внимание их навыки метания камней и примитивных копий. Я и снежком зимой в большинстве случаев промахивался с десяти метров.

Значит, надо было срочно линять из города к Скворцову. Наплевав на ранний час, мы решили ему звонить, для чего надо было идти в ближайший подъезд и искать в квартирах телефон. Саша захватил монтировку и молоток и втроём мы покинули машину. Если нас станут искать, то найдут её пустой.

В подъезде воняло мертвецами. Причем сразу было понятно, из каких квартир, когда мы пешком поднимались по лестнице выше. На четвёртом этаже запах показался слабее. Я обнюхал каждую из дверей, расположившихся на площадке по трём сторонам прямоугольника. Вроде чисто. Мы стали стучать в двери. Ответа не последовало. Тогда Саша выбрал самую незащищенную дверь и уже по отработанной методе расколол щеколду замка ударом долота через полотно двери в месте её расположения. Затем выбил личину. От простого толчка дверь открылась вовнутрь.

Пустая однушка. Всем своим видом свидетельствующая о проживании некогда в ней пожилого человека. Вероятно старухи, судя по вешалу в прихожей и забытой посуде на столе кухни. На том же столе старый дисковый телефонный аппарат красного цвета. Борясь с застревающим в отверстиях диска пальцем, я набрал номер Сорокина.

– Алло-о-о, – подавляя зевок, ответил бывший сосед.

– Олег Петрович, прошу прощения за ранний звонок. Обстоятельства вынудили. Олег Петрович, если всё в силе – не могли бы вы приехать по адресу моей подруги? – я продиктовал адрес по просьбе Сорокина. – Через сколько вы могли бы быть?

– Теперь пробок нет… Думаю, через час буду.

– Отлично! Спасибо вам огромное. Я в долгу не останусь!

На часах было около шести утра. Электричества не было. Саша попробовал газ на плите. Тоже тишина. В холодильнике кроме древнего уксуса и головки чеснока тоже ничего не обнаружилось. А есть хотелось.

Ира нашла старый альбом с фотографиями и сидела, листала его. Мы с Сашей пока вскрыли соседнюю квартиру. С замком провозились дольше, чем с предыдущим. Оказался крепким и никак не удавалось расколоть щеколду. Я уже хотел перейти к другой, когда мой друг плечом высадил дверь вместе с наличником.

В этой квартире царил бедлам, словно на скорую руку владельцы выгребали, что есть ценного для них, не заботясь о том, что и как останется после. Холодильник и вовсе стоял распахнутым, источая вонь протухшего мяса в стеклянной плошке, пожелтевшего салата из огурцов и прочей забытой снеди. Я захлопнул его, чтоб не видеть плодов гастрономической эволюции. Впрочем, неожиданно избавившей нас от чувства голода.

Мы наскоро продолжили начатое прежними визитёрами, исследуя содержимое шкафов, ящиков и полок. Через несколько минут мы вернулись к Ире. Саша с набором неплохих ножей из нержавейки, термосом, коробкой дорожных шахмат и собранием сочинений Достоевского в пакете. Я прихватил проигрыватель, качественную репродукцию Дали в металлической рамке, газовый баллончик для заправки зажигалок и также пакет с книгами, в который легли романы Агаты Кристи, История Даосизма и несколько детективов Р. Стаута.

– Ну что ж, пора, – я подошел к телефону и набрал Олин номер.

После доброго десятка гудков она взяла трубку: – Алло.

– Милая, извини, что рано. Обстоятельства против нас. Мы должны покинуть город. Через полчаса к вашему дому подъедет Скворцов. Мы будем примерно также…

Оля что-то начала возражать, но я перебил: – Пожалуйста, дай договорить. Нам угрожает серьёзная опасность. Медлить нельзя. Не стоит искушать судьбу. В Сашкину квартиру обратной дороги нет. Мы забрали оттуда всё… Мы едем к тебе. Буди маму.

На другом конце протянулось напряжённое молчание.

– Андрей, я не знаю, как она к этому отнесётся. Как бы, не вышло хуже.

– Увы, других вариантов нет. Прости… Мы выезжаем.

Я закончил разговор, и вскоре мы мчались в нашем Форде к Олиному дому.

У Ольгиного подъезда мы дождались Скворцова, перекинулись парой слов, а потом все вместе поднялись к квартире.

Дверь открыла мама: – О!.. Полный табор. – Она была в розовом костюме, оттеняющем в какой-то степени, неважный вид её лица. Нельзя было не признать, что за такой короткий промежуток времени, которым они располагали, Оля славно потрудилась над маминой физиономией. Если бы ещё не вчерашние впечатления, то можно было бы с уверенностью сказать, что она находится в неплохой форме. На носу мамы сидели знакомые мне очки на пол лица, а в руке покоилась красивая трость.

Мы зашли в квартиру, и я представил Олега Петровича. Раиса Георгиевна по виду с доверием отнеслась к нему, как к привлекательному мужчине, коим мой сосед без сомнения являлся. Пока она любезничала с ним, выказывая изрядную долю хороших манер, я бросился в комнату к Ольге. Прижав её к груди, я ощутил блаженство сродни тому, что обретает заблудившийся путник, обнаруживая в лесу людей.