Иллюзия вечности

– Не знаю… Мне кажется, объект был она, а чувак, по ходу не согласился. Вот его и шлёпнули.

– Её потрахаться взяли?

– Скорей всего. Для чего ещё баба таким козлам?! Вот твари… Была б у меня винтовка! Положил бы всех оптом. Ненавижу…

Я не нашелся, что ответить. Мы ещё посидели молча. Сашка курил одну за одной, пока от дыма мне уже не стало резать в глазах.

– Все, Саш. Раз решено, значит по койкам. Будильник заведу через два часа.

– Спокойной ночи, – он поднялся, шлёпнул мне по ладони и ушёл в свою комнату.

Я, не раздеваясь, завалился на диван. Мысли возвратили меня к Ольге. Я впервые порадовался, что сегодня её нет со мной. Ну зачем Стаф крикнул? А вдруг они вернутся раньше? А нам и ответить нечем. Да ещё беззащитная Ира в квартире. Новые революционеры… Вполне вероятно. В такое время неформалов повылазило немало. Мы как-то слишком идеалистично поделили мир на красных и белых, забыв про таких вот махновцев. А с ними придётся считаться. И возможно даже в первую очередь.

Проворочавшись в раздумьях почти час, я никак не мог обрести покой. И хоть мысли улетели уже далеко от последних событий, сон не шёл. Сперва я всё обдумывал как надо было бы поступить с теми бандитами. Примеривал то и дело разные ситуации, неизменно улучшая собственную роль, доведя её в результате до сказочного героизма. Все оставались в моих воспаленных грезах живыми, а враги побеждёнными. Причём окончательно и в самой унизительной для них форме. Но, переболев ситуацию и так и этак, я переместился мыслями в сферы куда более безопасные и реалистичные. Мне виделось наше будущее с Олей. Романтические вечера у камина. Ловля рыбы. Саша со своей новой девушкой. Которая выглядела, конечно, прекрасно, но все же лучше Ольги не было никого. Мне грезились наши дети. И никакой Раисы Георгиевны. Никакого больше негатива. Только приятные моменты…

Будильник у дивана отсчитывал последние минуты до трёх ночи. Уже через час вставать. Я поднялся, достал дневник и сел у окна.

Ночь с 22-го на 23-е сентября.

Ну что же… я сижу один, вновь при свете луны обращаясь к своим мыслям. На душе неспокойно. События вечера заставили изрядно понервничать. Но не хочу об этом.

Познав радость близости с любимым человеком, мне уже трудно довольствоваться одним лишь общением с друзьями. Не представляю, как мой сосед, Олег Петрович, мог прожить все эти дни в одиночестве. От этого свихнуться можно.

Может быть, мои страхи надуманы и Олина мамаша не так страшна? Почему бы и ей не измениться в лучшую сторону? Хотя бы просто оставить меня в покое…

Почему так все устроено, что необходима постоянная борьба за своё счастье? Если смысл этого постоянного брожения в очищении души, тогда зачем из поколения в поколение люди наследуют эту борьбу? Когда мир остановится в абсолюте истины и благочестии?

Порой, задаваясь такими вопросами, подумываешь о том, что все мы, родившиеся в России, обречены на вечные мытарства и эпилогом всё те же откровения в мгновения перед смертью: зачем жил, что сделал, чего хотел добиться, шагая по жизни, зачастую презирая совесть. Рудименты прошлого остаются с нами, в той же форме полученных наставлений в незрелой юности. Но что после?… Да здравствует практицизм новой эпохи собственного сознания?

Что ж, будем приспосабливаться к новым условиям. Тем более, что у нас теперь опять всё заново. Новый дом. Новые заботы. И не жаловаться можно только в отношении одного – скучать нам не придётся… Я сунул дневник под подушку. Откинулся на спину. Под тяжестью век глаза сомкнулись, и пришёл новый сон.

13 Сон: откровение

Мне снилось, что я еду в машине по сельской местности. Я вновь уезжаю из города. Убегаю прочь от его давления, которое отзывается болью в висках. Мимо пролетают улицы с деревенскими домами и плодоносящими садами во дворах. Я сижу на переднем сидении, а за рулём расположился некий субъект, укрытый с головой какой-то тёмной накидкой. Он молчаливо ведёт автомобиль, и я не испытываю никакого волнения, даже несмотря на то, что не вижу водителя. Я просто не в силах повернуться и рассмотреть его, не в силах даже поставить себе такой цели. Лишь боковым зрением мне дозволено воспринимать его нечёткий облик.

Мы удаляемся вправо от проселочной дороги и устремляемся прямо в лес. Автомобиль бесшумно врывается в насаждение низкорослых кустов и без помех углубляется в чащу. Как однажды уже случалось. Растительный мир постепенно приобретает вид, соответствующий южным частям Земли. Мы уже едем через джунгли и вдруг останавливаемся посреди леса в полуметре от толстого ствола многовекового дуба. Вернее, дерева похожего на дуб.

Я смотрю на водительское сиденье. Там уже никого нет. Таинственный шорох ветвей проникает сквозь металл обшивки машины и словно обволакивает меня. Внезапно мне становится невыносимо страшно, и я дрожащей рукой распахиваю дверь. Осторожно я вылезаю из автомобиля и встаю на землю. Тут же мои ноги погружаются по щиколотку в противную жижу, скрытую мхом. Я не представляю, что мне нужно делать и куда идти. Кругом лес и земля, таящая в себе невидимые ловушки болотной топи. Жуткое окружение пугает меня.

Моё состояние уже близко к панике. Я перепрыгиваю с места на место, боясь окончательно завязнуть в мерзкой жиже, и тут случайно опираюсь рукой на дуб. Через мою руку, голову, живот, ноги, через всё тело прошла какая-то вспышка, и окружающее озарилось вдруг ярким светом, прогнавшим страх и неприятные ощущения. Будто меня подключили к мощнейшему источнику питания, и я сам стал излучать чудесное свечение.

Я встал спиной к дереву, и на меня снизошла невиданная доселе благодать. Взгляд способен был проникнуть далеко за пределы обычной видимости и, казалось, уловить любые мельчайшие детали пейзажа, отдалённого на тысячи метров. Если бы меня теперь спросили о чем угодно, я ни на миг не сомневался в том, что знаю ответы на все вопросы. Я чувствовал себя ясновидящим, провидцем, вместилищем знаний всех окружавших меня духов леса. Этаким Вергилием, который способен провести человечество через круги ада, чтобы они отвергли дурное в себе и готовы были бы увидеть то, что уже вижу я. Этот рай. Эту красоту и силу.

Я набрал в грудь чудесных ароматов и стал подниматься всё выше и выше над лесом, землей. Я раскрыл объятия всему миру и… откуда-то неожиданный металлический звон. Назойливый. Разрывающий красоту…

Со звоном будильника я проснулся.

14 Мы покидаем город. Снова радио

Я открыл глаза в полной темноте. Очень непривычно. Плотно задёрнутые шторы закрывали от меня даже слабый свет луны. Я тряхнул головой. Сел. События сна остались в памяти, но, к огромному своему сожалению, я не ощущал в себе ничего необычного. Руки не лучились небесной силой. Судя по упомянутой тьме, нимб над головой тоже отсутствовал. Это всё просто сон. Очередной нелепый сон, пришедший ниоткуда и приведший меня обратно в мой мир.

Я зажёг свечу и, пошатываясь, вошёл в комнату к Саше. Тот так крепко спал, что пришлось огреть его подушкой, чтобы добиться желаемого эффекта. Сашка свесил ноги и принялся тереть лицо ладонями.

– Тебе дерево снилось?

Тот уставился на меня мутным взором.

– Что тебе снилось?

– Филин… не пей на ночь, – Саша встал и пошёл в туалет.

Запалив все имеющиеся в доме свечи, мы, насколько это было возможно быстро, принялись запихивать вещи, имеющие ту или иную ценность для будущей жизни, по сумкам. Мой друг опустошил даже холодильник, свалив его содержимое в пакет. Ближе к пяти утра сборы были завершены. Саша разбудил сестру и, рассказав наспех сооруженную историю о том, что Сорокин изменил время нашей встречи, мы убедили её поторопиться.

Первым вышел из подъезда я. Добежал до ближайшего угла дома. Убедился, что во дворе отсутствуют вражеские элементы и быстро открыл наш автомобиль. Саша бегом принялся подносить сумки, а я стал загружать их в багажник. В нескольких метрах от нашей машины я видел так и оставленного на газоне убитого парня. И искренне сожалел, что не хватает времени хотя бы прикрыть его чем-нибудь. О похоронах не шло и речи.