Идеальный финал (СИ)

Обыденность клевера и детские мечты. Джимми долго не мог прийти в себя. Злоба переполняла душу. Парень закрыл глаза, словно он оказался в лодке, стремящейся к грани водопада, чтобы слететь вниз, разбившись о скалы. Это падение в пропасть часовых поясов и минут, которые возвращали Джимми в самые яркие моменты детства. И ей было плевать! Сколько мерзости и крови способна вынести наша душа?! Парень цеплялся руками за трезвость разума, стараясь выбраться из пелены тумана, которая уходила в самое дно, покрытое мерзкими моментами прошлого! Тяжело дышать. Темнота овладела глазами. И вот уже бессознательное тело Джимми падает в самый низ, скрываясь за мглой, окутывающей каждый миллиметр дна воспоминаний.

Какое раньше было лето! Тогда, в самом детстве, оно было превосходно. Казалось, чей-то чистый разум придумал идеал совершенства. С крупных мегаполисов приезжали родственники, чтобы навестить матерей, друзей, бабушек. С учебы возвращались студенты, наполняя город ночной жизнью, смешивая горький алкоголь со своими венами. И что такое забота, проблемы, дела? Да кто знал о них?! Детские глаза ловили свободу, чтобы закрыть ее внутри своего сердца, продлевая на несколько лет вперед. Человек свободен лишь в детстве, когда фантазия рисует множество узоров, спаянных вокруг одной жизненной нити. Фантазия — свобода. Пока мы способны ловить мир грез, впадать в него, как осенний лист, брошенный на землю, чтобы быть уничтоженным, люди смогут поймать величие раскованных ошейников.

Неподалеку от Джимми проживал старичок. И каждое лето к нему приезжали внуки. Они не отличались огромным складом ума, воспитанием, манерами. Знаете, глупые малолетние твари, старающиеся жить не без приключений. За плечами у обоих уже имелись судимости, проблемы с законом, но все обходилось условным сроком или штрафом. Они были старше Джимми года на три. В то время, так называемые братья, уже дышали бензином, травмируя детскую психику и сознание. Они всегда гуляли во дворе, где рос Джимми, поэтому для парня открывался весь спектр событий, которые окружали этот дивный мир. Молодой человек уже не помнил их лица, но в его фантазиях тот вечер остался навсегда.

Жаркое июньское солнце медленно скатывалось за огромные небесные массивы. В воздухе пахло свежестью и тенью, которая дарила незабываемую и такую долгожданную прохладу. Странно, но Джимми помнил даже запах того вечера. Братья сидели за столиком, пили, о чем-то гневно спорили.

— Он меня убьет — кричал один из них, а по его щекам бежали капли слезы

— Еще бы! Ты же пропил деньги, которые откладывались на подарок! Отец будет в ярости — дальше шло обилие матов, которые лишь затрагивали соседей, вызывая их недовольство и злость — Что нам делать?!

— У меня есть идея! — воскликнул первый, начав собирать со стола ненужные инструменты и посуду — Пошли со мной!

Джимми слышал весь разговор, а сейчас помнил его до мельчайших подробностей, лежа на неудобной кровати. Он даже мог сказать, сколько ярости было в их глазах. Мальчик, как отважный герой, крался за двумя фигурами, которые скрылись в заброшенных гаражах неподалеку от дома Джимми. Он старался думать, о чем был разговор. Дело в том, что мать этих парней ушла из жизни, когда им было всего лишь три, бросив детей на растерзание тирану. Одна смерть — три жизни. Хм. И кем может стать человек, оставленный в одной клетке с хищной гиеной? Животным! Диким и наглым зверем, воспитанным по природным законам. Мораль? Она так же мертва, как и юная психика, изуродованная скальпелем боли, побоями, вызывающими кровь и рвоту. Одна деталь способна уничтожить шестеренку механизма, постараться сорвать гневные печати!

На улице темнело. Вечером окраины становились тихими, лишь редкие крики пьяной молодежи сотрясали воздух, стараясь высечь в нем свой мерзкий лик. Джимми слышал тихий разговор братьев, подбираясь все ближе.

— Я скажу, что меня обокрали — радостно кричал один из братьев

— Ты думаешь, он поверит в это?

— Если ты постараешься, то поверит! — яростно прошипел первый — Усек?

Джимми слышал их голоса, подобравшись очень близко. Мальчик выглядывал из-за тяжелых и больших досок. Его глаза улавливали двух людей, который еле держались на ногах под действием алкоголя и легких наркотиков. Они яростно кричали друг на друга. Твари. Мальчику было очень интересно, чем же закончится этот вечер.

Наверное, даже незначительные решения могут привести к катастрофе. Именно секундные моменты, когда пути расходятся, и позволено выбрать только один, являются сильнейшим механизмом жизни. Единственный шанс добавить в колесницу катастрофы еще одну деталь. Любой человеческий поступок ведет за собой последствия. И только вы сможете осознать ужас этого синдрома. В назначенный час ответа, будет лишь один вопрос: готов ли ты принять последствия? И что говорить о детском воображении, восприятии, если большинство взрослых не готово к таким вопросам.

— Ты хорошо подумал? — спросил второй брат, сжимая руки в кулаки

— Да — приподнимаясь, ответил собеседник

— Будет больно

— Плевать! Делай!

Страх. Какой силой должно обладать это чувство, если человек готов встретить боль? Сколько ужаса помещается в одном взгляде господина? Страх всегда граничил с мужеством. Тонкая линия, которую можно разорвать голыми руками! Боязнь криков, побоев, дрессирующих в ребенке зверя. Страх заставляет чувствовать боль.

Джимми не успел отвести глаз, как в его зрачки ворвался момент удара. Глухой звук, способный разрезать чистоту летнего вечера. Казалось, мальчик слышал, как хрустнули кости, причиняя сильную боль одному из братьев. Еще удар. Юшка красной, как кроны осенних деревьев, крови сильными ударами закапала изо рта брата. Зубы окрашивались в багровый цвет, выдавая легкую симфонию жизни. По его подбородку текла кровь, превращая человека в зверя. В глазах второго виднелась лишь ненависть. Казалось, он уже давно мечтал выместить ту злобу, пожиравшую его органы и душу. Удары стали чаще, сильнее. Фрэнк, именно так звали младшего брата, уже стоял на коленях, принимая удар за ударом, обессиленное тело тянуло вниз, он ухватился руками за почву, приподняв голову, посмотрев в глаза, пропитанные ненавистью и злобой.

— Еще! — сорвался крик с его уст, подхватив молчание летнего вечера, и устремился ввысь, пронзая небо

Старший брат, долго не думая, отвесил сильный удар в область челюсти, повалив избитое тело на землю. Джимми даже чувствовал ту ненависть, которая кипела в воздухе, застилая разум твари неведомой пленой, которая, словно иллюзия, рисовала новые сюжеты, заставляя сходить с ума. Бешеные удары ногами по корпусу, лицу, голове. Кровь большими каплями застывала на старых поношенных кроссовках. Он был готов убить Фрэнка. Непонятное хрипение вылетало из пасти младшего брата, смешиваясь с багровой жидкостью и рвотой. Еще несколько минут сильные удары пронзали тело Фрэнка.

— Все — еле слышно, прохрипел младший брат — Хватит!

Удары продолжались, пока Фрэнк умолял остановиться. Вскоре, старший брат поднял его с земли и усадил на небольшой пенек, находившийся около стены гаража. Джимми продолжал наблюдать за братьями, задыхаясь от страха и любопытства. А что еще должен испытывать ребенок, увидевший подобную картину? Детские глаза, которые способны на чистоту и грезы, были заляпаны ошметками ненависти и крови, одаривая Джимми сладкими капельками жестокости. Впервые, он видел ее. И этот лик, изуродованный и мерзкий, сливался в памяти с летним вечером, когда должна происходит магия. Рождаться в глубине плотских желаний. Лицо Фрэнка было изувечено. Нос, переломанный в нескольких местах, скривился, обрисовывая потоки крови, которые медленно переходили на разбитые губы, и дальше, вниз, до самого подбородка, с которого капали на багровую землю. Фрэнк едва проговаривал слова.