"Двадцать седьмая..."

Так состоялось моё "крещение".

А потом занялся, как ныне говорят, "пиаром", или "саморекламой", что один чёрт, и хвалился "открытиями" в старославянском языке.

И дохвалился:

— Можешь "отчитать"? — это был "второй заход".

— Почему бы "нет"? Могу. А кого?

— У знакомых сына машина на переходе сбила… Наповал… Студент. Мать от горя почернела… — на сердце какая-то тяжесть появилась… Казалось: какое расстояние в родстве между мною и матерью убитого сына? Посторонний человек, что-то вроде магнитофона: вставили в тебя "Псалтирь" — вот и озвучивай без помех, а остальное тебя не должно трогать!

— Куда явиться? — сотрудник назвал адрес.

— Солнце сядет — буду на месте. Скажи, чтобы пару свечей купили. Не церковных свечей, а простых, стеариновых — сам сходил в соседний приход и купил ладана: знал ранее, что запах горящих ароматических смол успокаивает. Да, древние кое-что знали!

К закату был на месте. Девятиэтажная "панель", зашёл в подъезд — на лестничной площадке третьего этажа крышка гроба. Обычай: "смотрите, у нас — покойник"!

Прошёл в комнату с покойным, снял покрывало с лица убитого: красивый, рослый парень.

и посмотрел:

"красивый и высокий парень: гроб длинный… Поверь есть: если гроб сделают большего размера — ждите ещё одного покойника. Нет, у этого размеры "домовины" были в "норме"… — сделал примитивные подставки из табуреток, установил две свечи, на что какая-то особа за семьдесят, наблюдавшая за моими манипуляциями, заметила:

— Почему две свечки, а не три?

— А где третью зажигать нужно: в "голове", или в "ногах"? И для чего вообще-то свечи зажигать? Разве лампочка в люстре меньше свету даёт?

— Не знаю…

— Ну, вот! "Не знаю", но настаиваю на трёх свечах… Может, двух хватит? Или одной? Не знаете? Если зажечь свечи "крестом" в "голове" — душа в рай не попадёт, если в "ногах" — в ад направится! — врал напропалую и ждал уличения во лжи, но никто "ловить" не собирался.

"Благословен бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков"! — "аминь" вторить некому, поэтому "аминь" пропускал. Грешил: "омен" — "истина", значит. Такими словами договорились начинать всякие службы в православии, а я, хотя и в малом, отходил от правила и грешил.

Через какое-то время, когда в комнате собрались друзья и подруги убитого, прекратил чтение и, обратившись к старой "контролёрше", что требовала огня от трёх свечей, сказал:

— Пламя свечи — всего лишь индикатор присутствия души покойного в этом месте: колеблется пламя — тут она, с нами, ровно горит свеча — освободившейся от тела душе нет до вас дела, нет её тут, в иных мирах пребывает. Скучно ей с вами — хотел добавить "дураками", но мгновенно вспомнил, где я и чем занят…

Как и глубоко расстроил молодёжь рассказом о душе убитого — не спрашивал! Было отчего скорбеть присутствующим: душа не видит их печали!

Ни поправок, ни возражений из прочитанного из Псалтири от друзей-студентов не последовало: в институте никто не читает лекций по мистике и прочим общепринятым заблуждениям.

Часа полтора читал легко и свободно. Удивился:

"это ж надо! Ни малейшего изменения в голосе! Что за явление!? Неужели…" — что псалмы могут привлечь душу усопшего на место, где читается Псалтирь — верить не хотелось

Чтение слушала красивая девушка в чёрном одеянии. Как и положено в траурные моменты. Догадался: "невеста"…

Тогда-то и заметил: "что такое!? Читаю "святое писание", думаю не о святом и не сбиваюсь в чтении!? И легко так читается! Даже сказал бы "в удовольствии", но какое быть "удовольствие", когда перед тобой в гробу лежит красивый парень? И мысли, далёкие от "святости момента" припёрлись: "два дела одновременно делаю! Хотя и не Цезарь, тот, говорят, мог в одно время четырнадцатью разными делами заниматься, но и то, что появилось — много"! — "…дивчина женой не стала, а вдовой — вот вам, пожалуйста! Почему так!? И войны нет, а убитый — вот он… И как далее жить будет? Любила-то этого, а вдруг нужда заставит связаться с другим!? Будет жить с одним, и вспоминать другого? Или забудет? Такая жизнь хуже смерти! Ну, убили бы какую-нибудь никчемность, какого-нибудь уголовного паразита — так это слёзы одного сорта, или их нет, а то ведь убит хороший парень! И пьяному "педерасту со связями", что оборвал жизнь человеку, присудят предельно малый срок по статье "убийство по неосторожности". Если к тому пьяная сволочь на суде покаянным голоском промемекает магические для судей слова-заклинания "не хотел убивать" — глядишь, прямо в зале суда сволочь и освободят из-под стражи!

Ценность наша: никто и никогда не говорил ранее, и впредь не ожидается:

— "Да, преступник я, и судите таким судом, какой заслужил"! — так нет, защитников изворотливых найдёт, никаких денег не пожалеет, отвертится от "воздаяния за грех"! И рыло на судилище у педераста будет не "покаянное", но наглое:

— "Обойдётся! Мине усё можнА"! — "псалмы Давида" не очищали сознание от "греховных" мыслей в сторону "соотечественника".

4.

Ночь прошла на удивление легко и быстро. Удивился:

— "Будто и не читал…" — с первыми лучами солнца закрыл убитому лицо:

— Что дальше делать? — хотел ответить "ничего не нужно делать, всё уже сделано", но не решился. Не знали люди тонкостей церковного обряда погребения:

— Сходите в церковь и возьмите "земли". Обычный пакетик песка. Спросил:

— Когда будут выносить? — назвали время: "во второй половине дня"

— Приду. Сделаю что нужно — а какая особенная работа предстояла? Крестообразно насыпать "освящённый" песок и прочитать молитву на старославянском? Молитва "отпустительной" называется. Церковь говорит:

— Если не прочитать над умершим "отпустительную молитву, то его душа не найдёт покоя и вечно будет торчать на земле! — интересно, а души миллионы убитых в войну солдат получали "отпустительные" молитвы? "Нет", и, стало быть, их души до сего времени, а прошло более шести десятков лет, скитаются в нашем мире? Перспектива, однако!

Время не остановить, движется оно. Когда читал чужие песнопения над убитым парнем, первая греховная мысль появилась: "что дальше будет? По какому "сценарию" всё это пойдёт? Интересно"!

На поминальном обеде, как большого "мастера по отпеваниям", усаживали в центре стола:

— Простите, на уголке посижу — о пище думать не хотелось, "кусок в горло не лез": убитый не уходил из сознания. Или устал от бессонной ночи? Сколько бессонных ночей было в прошлом? Много! — и ничего, "держал удар", проходили ночи без следа, а тут… Есть, есть что-то такое в мёртвых, основное и главное, большее и куда важнее, чем "псалмы Давида"!

— Как далее карьера чтеца сложилась?

— Никак… Слава пошла: "хорошо читает и мало берёт", но с такого "почёта" коробить стало.

Многое заметил за короткое время "чтения напутствий": покойники смирные, отсуетились в этом мире, и никто, как в повести Николая Васильевича, в гробах по квартирам не летает, но читка над каждым — своя, особая.

Одна старуха была такая мерзкая, что не успел прочесть и двух глав из Псалтири, как язык с чего-то распух, сделался сухим и не хотел шевелиться. Немедля удивился: "такого никогда не было", и следом страшно, до мата, но без воспроизведения, только мыслями разозлился: "видно ты, старая сука, приличной тварью при жизни была и не одному доброму человеку жизнь отравила! Ошиблась, отрава, не на того напала! Чего стараешься? Хочешь опозорить мои способности чтеца Псалтири!? Не получится, не пытайся запугать, старая портянка, не перевирай древние слова! Благодари судьбу, старая падаль, что кофе в термосе без коньяка, а то бы показал "где раки зимуют" — врал: ничего не мог "показать", не знал способов борьбы со злобными душами! Что за мода: и "оттуда" пытается пакостить! Когда угомонишься? Видно, никакие молитвы и псалмы тебя не исправят и хорошей не сделают, всё, аут! У тебя и в гробу рыло злое на весь мир!

Как-то неожиданно пришли слова "отпетая сволочь": "а-а-а, вот оно что! "Отпетая сволочь" — мёртвая сволочь, но не лишённая чтения Псалтири за плату! А что сволочи слова из Псалтири? Разве она лучше будет? — о какой "святости момента" речь вести, когда такие ужасные мысли одолевают!? Над собой читать "очистительную" молитву" нужно!