Записки купчинского гопника

Из Тюмени нас привезли в Тобольск. И сдали на руки женщине, начальнице штаба.

Женщина статная. Кустодиевская Венера. Настоящая сибирячка. Кровь с молоком.

Нас она невзлюбила с первого взгляда. Я думаю, она нас даже до первого взгляда невзлюбила. Как услышала, что мы приедем, так и невзлюбила.

Мне показалось, что она любила нашего кандидата. И ревновала. В профессиональном плане. А может, ей денег много платили, и она боялась, что часть из них уйдет нам.

Надо сказать, парапсихолог тоже не удосужился сделать так, чтобы Сибирская Венера отнеслась к нам хоть чуточку лучше.

– Показывайте, чем вы тут занимаетесь, – с важным видом приказал парапсихолог.

Венера вставила в видеомагнитофон кассету и показала фильм про кандидата. Вполне себе кондиционный фильмец. Я, дескать, ваш кандидат – добрый, честный и заботливый.

– Полная чепуха, – вынес приговор парапсихолог. – Никакой энергетики, сплошная фрустрация. С сегодняшнего дня за дело принимаюсь я. Так и быть, научу вас, как надо работать.

Венера поднялась с кресла и встала руки в боки:

– Если сегодня же вы отсюда не уедете, вы отсюда вообще не уедете.

– Почему? – спросил парапсихолог.

– Потому что я вас урою.

– Чего-то, – говорю, – кушать хочется.

Все-таки сибиряки отличаются от нас. Недаром они говорят: «У вас в России». Сибирское гостеприимство – не миф и не фигура речи. Сибирское гостеприимство – это факт. Проверено на личном опыте.

Венера посмотрела на часы – золотые, между прочим, – и всплеснула руками.

– Господи, мальчики, – закричала она. – Простите ради бога. Время обедать, а мы тут лясы точим.

Венера, минуту назад грозившая урыть и меня, и парапсихолога, потащила нас к себе домой, где уже был накрыт стол.

Ледяная водка в графине. Строганина. Уха. Пельмени размером с человеческую голову средней величины.

– Кушайте, мальчики, – бегала вокруг нас Венера. – Простите, что так скромно, не успела как следует приготовиться.

Я наелся до невозможности встать со стола, а парапсихолог даже рыгнул от удовольствия. Говорят, в Корее рыгнуть после обеда – признак хорошего тона. Очень, мол, сытно. Премного вам благодарны.

– Наелись? – спросила Венера.

– Спасибо, – ответили мы, – все было очень вкусно.

– Ну и хорошо, – сказала Венера. – Теперь продолжим разговор. На чем мы остановились?

– Мы остановились на том, что с этого момента я беру кампанию в свои руки, – уверенно отчеканил парапсихолог.

– Да я тебя, сморчок, в вечную мерзлоту законопачу, – заорала Венера.

А что? Время обеда прошло, началось время деловых переговоров.

– Мне нужно отлучиться, – заявил парапсихолог. – Пойду погуляю по городу. Нужно ощутить ауру.

– Иди. Погуляй, – сказала Венера, и что-то недоброе – очень недоброе – сквозило в ее словах.

– На редкость противный тип, – проворчала Венера, когда парапсихолог ушел за аурой.

Я не стал спорить.

– Как ты с ним работаешь? – поинтересовалась Венера.

– Я первый раз с ним работаю.

– Да кто он такой, в самом деле?

Я пожал плечами:

– Псих. Говорят, из психушки сбежал. А неделю назад к нам прибился.

Мне кажется, я был недалек от истины, но Венера мне не поверила. Зато ненависть ко мне прошла и сменилась чем-то вроде симпатии. Но, вероятно, запас ненависти в ее душе был величиной постоянной. Константой. Поэтому венерина ненависть к парапсихологу удвоилась.

К вечеру в штабе собралась самая почтенная публика. Явился кандидат. Звали его Чванов. И выглядел он соответственно – важный, надутый. Пришел спонсор кампании – мужчина худой и строгий. Ну и кое-какие сотрудники штаба. Из руководителей.

Обсудили действующего мэра. Оказалось, что он алкоголик. Я не удивился. Странная особенность: в каких бы городах я ни участвовал в мэрских выборах, везде действующие мэры были алкоголиками. В Тобольске, Йошкар-Оле, Арзамасе. Видимо, должность обязывает.

Наконец, подошел парапсихолог. Обвел всех суровым взглядом и сказал:

– Сейчас мы проведем небольшой тренинг. Выясним, кто будет работать в нашей команде, а с кем мы вынуждены будем расстаться.

– Это еще что? – поморщился кандидат Чванов.

– Это специалист из Москвы, которого вы сами вызвали, – злорадно прогудела Венера.

Делать нечего. Если сам вызвал, пришлось подчиняться.

– Берите стулья и садитесь в круг, – скомандовал парапсихолог.

Все расселись.

– А теперь возьмитесь за руки и закройте глаза.

– Это новая московская технология? – не без ехидства спросила Венера, схватив меня за руку.

– Да. Без этого выборы не выиграть. Многие пытались, да только без толку.

Две минуты мы сидели с закрытыми глазами.

– А теперь, – сказал парапсихолог, – каждый расскажет, что он чувствовал в эти две минуты.

Народ в штабе подобрался ответственный. Вымуштрованный. Коли велели чувствовать, они чувствуют.

Бабушка в вязаной кофте соврала, что испытывали дрожь. Впрочем, бабушка, может, и не соврала. Может, ее от неожиданности в дрожь бросило. Или со страху. У старушек, как известно, нервная система хлипкая.

А юноша-компьютерщик – тот точно соврал, будто прилив сил испытал. Прямо-таки необычайный. Наверное, думал, что ему за прилив зарплату поднимут или премию выпишут.

Дошло до спонсора.

– Я ничего не испытал, – нервно сказал спонсор.

– Такого не может быть, – заявил парапсихолог. – Вы лжете.

– Как вы со мной разговариваете!?

Все притихли. Слышно было, как муха пролетает, если бы в Сибири мухи зимой летали.

– Отстань от него, болван. Это спонсор, – прошептал я парапсихологу.

Парапсихолог неожиданно перешел на «вы»:

– Замолчите, – сказал он мне. – Не мешайте делать опыт.

В тишине его слова были хорошо слышны. Слишком хорошо.

– Какой еще опыт!? – возмутился спонсор. – Я вам что, подопытный кролик?

– Скорее, собака Павлова, – невозмутимо парировал парапсихолог.

От такой наглости спонсор смутился. Не привык, видимо, к такому обращению, вот и смутился. Заозирался по сторонам в поисках поддержки. А все только плечами жмут. Не знаем, мол. Наверное, так положено.

– Так что вы почувствовали? – повторил вопрос парапсихолог.

– Я усталость чувствую, – начал оправдываться спонсор. – Уже половина двенадцатого, а мне завтра в шесть утра вставать. У меня деловая встреча. Отпустите меня, – попросил спонсор уже совсем жалобно.

– Вы можете идти, – строго сказал парапсихолог. – И можете не возвращаться. Вы нам не подходите.

Пристыженный спонсор встал и ушел.

Опыт мне определенно нравился. Только вот сохранять серьезное выражение лица удавалось с трудом.

– Теперь вы, – обратился парапсихолог к кандидату Чванову. – Теперь вы нам расскажите о своих чувствах.

Чванов издавал нечленораздельные звуки:

– Э… гм… хм…

Вряд ли он что-то чувствовал, пока сидел с закрытыми глазами. Он вообще производил впечатление мужчины нечувствительного. Мужчины практического склада, как говорили в давние времена.

Я думаю, он начал чувствовать, когда парапсихолог изгнал спонсора. И чувствовать он начал нечто нехорошее. Нечто, о чем нам лучше бы и знать.

– Смелее. Четче формулируйте свои мысли, – трендел парапсихолог.

– Я сформулирую. Я сейчас все сформулирую. Здесь, понимаете ли, собрались серьезные люди. Нам, понимаете ли, некогда в прятки играть.

Не знаю, почему Чванов назвал нашу игру прятками. Видать, от волнения.

– Я понял, – сказал парапсихолог. – Вас в детстве часто наказывали?

– Что? – вылупил глаза кандидат.

– Наказывали вас часто? Как именно? Ремнем или руками?

– Ну, знаете ли, – выдавил из себя кандидат и с возмущенным видом покинул помещение.

– Он нам тоже не подходит, – заявил парапсихолог.

Я встал со стула:

– Я, пожалуй, тоже пойду.

Дошел до гостиницы. Позвонил начальнику. Не маленькому, а побольше.

– Как дела? – поинтересовался начальник.