Патриот. Жестокий роман о национальной идее

Гера поставил точку и размял одеревеневшие от быстрого перемещения по клавишам пальцы.

– А зачем это? Хотите мне моими же руками компромат на шее затянуть?

– Дурень, какой компромат? Два последних предложения перечитай. Ну? А ты говоришь «компрома-ат». Это письмо – приманка для моих бывших заклятых друзей. Говорят, после того как я от них все-таки ушел, в ЦРУ большой был тарарам, и голов слетело много. Эх! – Генерал Петя блаженно прищурился. – Вот время-то было. Господи! Жизнь! Настоящая! Не то что это, – он презрительно кивнул почему-то в сторону окна, – говнокопание. М-да… Ну, ладно. Сохрани письмо. Теперь в строке браузера набери www.cia.gov, выбери «контакты». Видишь форму для онлайнового мыла? Скопируй в нее текст. Ни телефона, ни адреса не пиши. Ни к чему. Адрес своей почты укажи просто, и все. Сделал? Отправляй.

Гера с ужасом посмотрел на клавишу «SEND», чуть замешкался…

– Отправляй, не бзди, тебе говорят, – пророкотал над ухом генерал Петя, и Гера нажал на кнопку. Письмо ушло по назначению.

Генерал Петя, насвистывая себе под нос какой-то замшелый мотивчик, извлек из бара коньяк, два больших хрустальных стакана «сделано в СССР» и блюдечко, на котором сиротливо лежали три подсохших кружка лимона. Налил оба стакана до краев и придвинул один из них Гере. Тот даже не стал раздумывать и залпом выпил половину. Генерал Петя неодобрительно крякнул:

– Для чего, скажи ты мне, придумали тосты? Для того, чтобы красиво было, со смыслом, а ты лакаешь коньяк словно собака из лужи. Давай-ка за успех. Надерем американцам задницу!

Гера вылил в себя остатки коньяка и стал с нетерпением ждать, чтобы забрало. Забрало сразу и чуть сильнее, чем ему того хотелось бы. Речь стала вязкой, мысли же, наоборот, обострились, и от этого диссонанса, который и бывает-то только от хорошего коньяка, на лбу у Геры появилась испарина.

– А это… Я спросить хотел…

– Чего? Давай спрашивай.

– А как письмо попадет туда, куда нужно? Кто его переводить станет?

– Гера, ты, главное, не суетись. Ты все узнаешь в свое время. Я тебе сейчас говорить ничего не стану, а вот когда прилетишь в Нью-Йорк, к тебе в отель придет человек один. Зовут его Славой. Он тебе сам расскажет столько, сколько сочтет нужным. Ты пойми: мы же не официально действуем, мы никто, а вот Славик у нас человек государственный. На правительство работает.

– На наше?

– У нас, – назидательно покачал пальцем генерал Петя, – на правительство никто не работает. Оно у нас само на себя работает.

– О как… Тогда я чего-то не понимаю.

– Забудь. До Штатов забудь.

– Слушаюсь, товарищ генерал. Тогда у меня вопросик еще имеется кой-какой. Даже не вопросик, а просьба.

– Валяй.

– Тут мне Кира эта какого-то урюка советует напечатать. Помните, я вам рассказывал, что хочу еще издательским бизнесом заняться, ну, была у нас с Рогачевым такая мысль, помните?

– Помню, разумеется. У меня память стариковская – ничего мимо не пролетит. Ты нашел первого автора?

– Да не я нашел. Нашла его Кира. У меня задача поставлена: бороться с национальной нетерпимостью с помощью Рунета, вот я и пытаюсь как-то начать. Создать, так сказать, движение с помощью провокации. А чего с ней вообще-то бороться, с нетерпимостью этой?

– А тебе нужна вторая, третья, четвертая по счету Чечня? Или фюрер в президентском кресле? А насчет провокации мысль дельная. С провокацией в нашем деле нужно дружить. А провокатор-то есть?

– Так я же и говорю, что есть. Ник в сети Свин, а так зовут Альберт Бухиев.

Генерал Петя скривился и хотел было плюнуть на пол, но спохватился и вместо этого трубно высморкался:

– Ну, эта дрянь мне, положим, известна. Мне о нем Мишаня-Змей рассказывал как-то. Но ты знаешь, дрянь-то дрянью, но шуму наделает много, а это как раз то, что нужно. Так что права твоя Кира.

– Да теперь получается, что не моя…

– Ну, «ваша». – И генерал Петя обидно рассмеялся, отчего у Геры начал дергаться лицевой нерв, и казалось, что он ни с того ни с сего быстро-быстро подмигивает. – Ладно-ладно. Не буду больше, извини. Так что мое мнение тебе теперь известно.

– А вы знаете, что он сидел?

– Нет. Змей про это ничего не говорил. А за что сидел, не знаешь?

– Вроде за воровство…

– Ну, это несложно проверить. Я распоряжусь, чтобы запрос в ГУИН послали, завтра скажу тебе. И вот еще что, – генерал Петя остановил Геру этим «еще что» почти на самом выходе, сделал приглашающий жест, мол, «пойди-ка сюда, скажу кой-чего на ушко». Гера вернулся:

– Забыли что-нибудь, Петр?

– Да нет. У меня все отрепетировано заранее, ха-ха-ха. Ну, а теперь серьезно: если тебе Славик будет чего-нибудь предлагать…

– Что именно?

– Тьфу! Да что ж это за манера-то старших перебивать?! Рот на «цыц» и слушай: если он тебе ненароком чегой-то покажет, а потом предложит взять, ты бери и держи при себе – глядишь, сгодится…

…Уже после нескольких «перекладных», сидя в своем уютном автомобиле на заднем сиденье, Гера достал из кармана бумажник, а из бумажника фотографию Насти, ту самую, которую он сделал тогда, в самом начале своей новой карьеры. С чем же он остался в результате? Да ни с чем!!! Герман стиснул зубы, понимая, что сотворил несусветную глупость, променяв Настю на какую-то фантастического полета мегастерву. «Попал», одним словом. Но, как ни странно, чувства любви к собственной, еще официально не разошедшейся с ним жене у него не было. Все перегорело, и осталась лишь досада на себя, на собственный неправильный ход. «Поставил не на то поле. Надо было на «красное», а я, кретин, свалил все на «черное», а фифти-фифти – самый обидный результат вероятности на свете, когда твоя большая надежда вдруг оборачивается огромным разочарованием», – изъяснялся Гера сам с собою, при помощи рулеточных терминов. Коньяк требовал надрыва, и Герман набрал номер своей бывшей поднебесной квартиры. Но вместо голоса Насти он услышал голос какого-то мужика, который, видимо, учился говорить по-русски и с ужасным прононсом поинтересовался у Геры, кого ему, собственно, позвать.

– Да какого черта! – выругался Гера. – Что за день сегодня, куда ни плюнь, везде какие-то иностранные шпионы! – И, угадав по прононсу в незнакомце англичанина, перешел на английский: – Who’s the hell are you?

– Меня зовут Артур, – отозвался воспитанный англичанин.

– А какого ты черта делаешь в этом доме, Артур? – с издевкой продолжал Гера, убежденно не собираясь становиться на путь джентльменства.

– Я здесь живу, сэр, – все так же вежливо ответил Артур, для пущего эффекта затянув гласную в слове «сэр».

– Вот как? А где же в таком случае моя, э-ээ, где же тогда Настя? Она что, сдала тебе квартиру?

– Анастасия вместе с ребенком и няней на приеме у детского дантиста. У мальчика режутся зубы, он плохо спит, сэр.

– А ты тогда что делаешь один в чертовой квартире?

– Я уже сказал вам, сэр, что я здесь живу.

– В качестве кого?

– Я друг Анастасии. С кем имею честь?

– Друг… – Из Геры будто разом выкачали весь кислород и вместо него напустили сернистого газа. Дышать нет теперь решительно никакой возможности. – Вот как… Знаешь что, друг. Да пошел ты…

– Простите, сэр?

– Пошел на хуй, я сказал! – выпалил Гера и бросил трубку так, что она попала в голову шофера, тот от неожиданности «потерял руль», и они чуть было не ушли с дороги. «Водила» был опытный, сумел выровнять машину и вопросов задавать не стал: он слышал разговор и почти все понял.