Допустимые потери (Пер. И. Полоцк)

Стоя в баре и глядя на недопитое виски, он испытывал стыд за то, что взвалил собственные беды на плечи его верных и все понимающих друзей. Тут его посетила одна идея, и настроение сразу улучшилось. Он купит подарки мисс Уолтон и Оливеру и предложит их как знак примирения, как признание своей вины и обещание, что в будущем он будет вести себя более по-товарищески. Необходимость что-то покупать для другого человека, стремление доставить ему удовольствие будет противоядием чувству жалости, которое он испытывал к себе. Думая о тех, кто ему предан, он решил купить что-то и для Шейлы.

Когда вышел из бара, показалось, что улицы стали светлее, и почувствовал себя хорошо — впервые с момента ночного телефонного звонка.

Во-первых, мисс Уолтон. Бедная женщина, она слишком толста, трудно найти для нее что-то элегантное, что сделает ее хоть немного привлекательнее. Он подумал, что в магазине «Сакс» может быть нечто приятное для нее. Подойдя к магазину, он щелкнул пальцами. Наконец-то понял, что купит. Мисс Уолтон постоянно мерзла. Они с Оливером любили прохладу, и ей приходилось смиряться. Чтобы вынести постоянный холод в конторе, она вынуждена была тепло одеваться, сетуя на климат Нью-Йорка. Даже летом она надевала под платье свитер, когда они включали кондиционер. Сколько Деймон ее помнил, на ней всегда был как бы один и тот же темно-коричневый шерстяной джемпер. На самом же деле о годами она все толстела и толстела и вязала бесконечные новые свитера, большего размера — чтобы вместить в них свое полнеющее тело, но они всегда были одинаковые, как близнецы. Он решил, что купит ей вязаный джемпер, постаравшись подобрать того же покроя, что она любила, но более веселого цвета.

Довольный собой, Деймон ускорил шаги. Голова старая, но еще работает, подумал он. Впервые за десять дней он принял решение, не имевшее отношения к Проблеме, как он теперь ее мысленно называл — с заглавной буквы.

В магазине стоял мелодичный гул, производимый женщинами. Это было куда приятнее, чем гвалт ресторанного зала, где женщины высокими голосами требовали скорее принести ленч.

Он нашел отдел, где продавались женские свитера. Когда симпатичная чернокожая девушка, обслуживавшая его, спросила: «Какого размера, сэр?» — он замялся. Он знал, какой размер носит Шейла, — сорок второй. Мим Уолтон была раза в два толще Шейлы, но ниже ростом. Он не очень разбирался во всех этих тонкостях, но знал, что просить восемьдесят четвертый размер не должен.

— Видите ли, — сказал он продавщице, — я не совсем уверен. — Он сделал руками движение, описывая полукруг, который, по его мнению, должен был дать представление о груди мисс Уолтон, — Я бы сказал, что в этом месте она такого размера, — предположил он.

Продавщица засмеялась, обнажив белоснежные зубы, и он рассмеялся вместе с ней. Купля-продажа оказалась веселым представлением, укреплявшим дружеские узы между расами.

— Боюсь, сэр, — сказала девушка, — что здесь вы не найдете ничего подходящего. Может, вам обратиться в отдел для мужчин?

— Благодарю вас, — сказал он и, раздумывая, направился к лифту. Кто бы ни нанимал девушек для работы здесь, его надо поблагодарить.

Он купил свитер из легкой голубой шерсти, который оказался слишком велик для него, когда он попытался его примерить, но все же приобрел его. Продавец заверил, что, если леди он не подойдет, его можно будет принести обратно и обменять. Он видел, что стоит свитер очень дорого, но был не в том настроении, чтобы беспокоиться о деньгах. К тому же, расплачивался кредитной карточкой «Сакса», а счет придет только в конце месяца, так что он отбросил сомнения.

Очутившись в отделе для мужчин, он подумал, что должен присмотреть что-нибудь и для Оливера Габриелсена. Он знал его размеры, потому что Шейла под Рождество купила ему лыжный свитер.

Деймон с удовольствием бродил вдоль прилавков и стоек с одеждой, радуясь этим небольшим каникулам в магазине, понимая, почему женщины проводят окончание дня в покупках, которые становятся для них сильнейшим наркотиком.

Он купил для Оливера темно-синий блейзер с медными пуговицами и попросил, чтобы его завернули как для подарка.

— Это все, сэр? — спросил продавец. — А что-то для вас?

Деймон помедлил мгновение.

— А почему бы и нет? — решился он. — Что вы можете предложить?

— У нас большой выбор кожаных пиджаков, — сказал продавец. — На прошлой неделе они были у нас в витрине. И им почти нет сноса. И особенно хороши, если вы проводите много времени на свежем воздухе.

— Да, пожалуй, — Еще одна прекрасная идея. — Скоро я вообще все время буду жить на свежем воздухе. — Внезапно мысль, что он может выйти на пенсию и смотреть на все свысока из Коннектикута, которая все время казалась ему нелепой фантазией, стала вполне реальной.

— С вашего разрешения, сэр, — сказал продавец, подводя его к длинной стойке, где висели пиджаки, — Какой у вас размер, вы сказали? Пятьдесят второй?

— Вы мне льстите, — улыбнулся Деймон. Этот день радовал его все больше. — Пятьдесят четвертый — так будет вернее.

Продавец с сомнением посмотрел на него, но снял с вешалки кожаный пиджак натурального цвета. — Примерьте вот этот.

Сидел он прекрасно.

— Вы куда крупнее, чем можно подумать с первого взгляда, — сказал продавец.

— Увы, — ответил Деймон. — Будьте любезны переслать мне его. — Он дал свой адрес. — И попрошу вас доставить пиджак утром, когда дома будет служанка. Я скажу ей, чтобы она подождала.

Он снова вынул из кармана кредитную карточку. Пиджак стоил больше, чем весь костюм, который он когда-то купил, но новых пиджаков он не покупал вот уже лет шесть. Инфляция, небрежно подумал Деймон. Плюнь и не обращай внимания. Он увидел, что бумажник старый и потертый — уж и не помнил, сколько лет таскал его в кармане.

— Где у вас отдел кожаных изделий, скажите, пожалуйста?

— Внизу.

Что-то мурлыча про себя, Деймон спустился вниз в купил бумажник из свиной кожи. Инфляция на этом отделе не сказалась.

— Завернуть? — спросил продавец.

— Нет. Это я купил для себя. И если вы ничего не имеете против, сейчас положу в карман.

Он вынул свой старый бумажник и опустошил его: кредитные карточки, водительское удостоверение, деньги — доказательства его существования и свидетельство того, что он является гражданином страны, которую сам себе выбрал. Аккуратно уложил все документы в новый бумажник и засунул его в нагрудный карман. Когда повернулся, чтобы уйти, продавец спросил его:

— Простите, сэр, что вы собираетесь делать вот с этим? — Он прикоснулся к старому, потрескавшемуся куску кожи с таким видом, словно тот пачкал ему пальцы.

— Выкиньте его, — великодушно разрешил Деймон.

Затем подумал о Шейле. Мыслимо ли забывать душу этого праздника, который он для себя устроил. Она сердилась, если он ее называл рулевым, ибо была непоколебимо убеждена, что все решения в их доме принимаются путем согласия. Это было неправдой.

— Кстати, — спросил он у продавца, — не скажете ли мне, где меховой отдел?

Продавец показал ему, и он снова двинулся к лифту, небрежно неся коробки с покупками. Роджер Деймон, провозвестник мира между народами, носитель золотых слитков, доброй воли и гармонии, пришел в мир «Сакса».

Продавщица, которая встретила его в меховом отделе, была симпатичная седоволосая женщина с изящной прической; извинившись, что в связи с весной отдел предстанет не во всем блеске, она сказала, что с удовольствием покажет джентльмену все, что его интересует.

Время года не имело для Деймона никакого значения.

Шейлу ждет еще много зим. В воскресном приложении к «Таймсу» он видел объявление о спортивных мехах. У Шейлы спортивная подтянутость, подумал он.

— У нас есть норка, — предложила элегантная леди.

Это была светлая шубка на три четверти, с поясом и шалевым воротником. Деймон не представлял себе, каким спортом может заниматься женщина в таком одеянии, но спрашивать не стал. Не поинтересовался он и тем, каким спортом занимались норки на ферме. Им исчезновение не угрожает.