Дорога к небу

Ангел засмеялся, впервые ему было так хорошо. Ощущение долгожданной победы, хотя и на очень маленьком промежутке времени, подняло его состояние высоко вверх. Понимание того, что ему удалось отобрать любимую игрушку демона, приносила радость и сладкое состояние собственной значимости. Но одна маленькая, тёмная точечка в огромном пространстве его белой души всё-таки была видна его сознанию и портила вопросами идиллию света.

Ангел видел, как суетились вокруг Глеба врачи, видел, как лекарства входили в его кровь, видел и знал, что теперь его власть бессильна. Черта, за которую он так убеждённо отправил Глеба, белая дорога, по которой должна пойти его душа, были владеньями Бога, и неясность происходящих там событий своей неизвестностью ставила вопрос и так беспокоящую его точку.

В реанимации наступила долгожданная всеми тишина. Главный герой, а именно так в этот момент можно было назвать Глеба, лежал посередине «сцены», и все силы, положив на него свои «руки», ждали Высшего решения.

Миг, когда один зубчик шестерёнки ангренажа, войдя в зацепление, сдвинул время, прошёл… и Глеб открыл глаза…

– Ну, вот. – Услышал он гулкое эхо отражённых слов. – Совсем другое дело. Везите путешественника в восьмую палату.

Лампочки и яркий, выдавливающий слезу свет поплыл перед его глазами, с каждой секундой возвращая понимание происходящего. Звуки работающих дверей, лифт, выбитая напольная плитка стуками колёс каталки возвращали его обратно в мир живых.

Неожиданно для сопровождающих его санитара и медсестры он стал смеяться. Первая мысль, пришедшая в их головы – пожалеть его, но, когда он остановился и стал пояснять причину смеха, они с удовлетворением поддержали его слова улыбками, но убедительно попросили воздержаться от разговоров.

«Не понимаете, – произнёс он про себя, – ничего вы не понимаете! Разве можно молчать в такой удивительный момент. Разве можно тратить время на больничное возлежание?»

– А скажите, когда я могу уйти отсюда? – произнёс он громко и именно в тот момент, когда его вкатили в палату.

– Да прямо сейчас и идите, – бодро произнесла женщина, принимающая у медсестры сопроводительные документы. – Чего тут прохлаждаться, – продолжила она говорить, перелистывая листочки, – сразу видно: здоровый, крепкий мужчина. Ну, подумаешь, сжало немного сосудики головы, ну, нарушилось кровообращение, ну перестали клетки мозга получать кислород, но ведь это всё мелочи по сравнению с мировой революцией!

Она наклонилась над ним и, заглядывая в лицо, стала спрашивать дату его рождения, название города, в котором он сейчас находится, номер мобильного телефона, прося пальцами рук касаться носа.

– Ну, что ж, дела действительно не так плохи, как показалось вначале, заканчивая своё обследование, подытожила заведующая отделением с красиво выведенной на бейджике фамилией Ангел.

– Анна Петровна, – прочитал вслух её имя-отчество Глеб и улыбнулся. – Вот, оказывается, куда я попал! Вот где духи, получив телесную оболочку, спасают человеческие жизни.

– Ой, чувствую, весёлый к нам пациент попал. – Она указала жестом, и два санитара с трудом перенесли Глеба на кровать. – Значит, так, Глеб Михайлович, будем считать, что вы попались и, хотите вы этого или нет, а неделю постельного режима я вам твёрдо обещаю. Сейчас вам поставят капельницу, и вы поспите, а завтра утром сделаем МРТ и кардиограмму.

– А сказку на ночь? – решил продолжить шутливую линию разговора Глеб.

– Это обязательно, – доктор подошла к дверям палаты, – даже, думаю, вы услышите свою самую любимую, потому что в вашем случае рассказчиком будет жена.

Она открыла дверь и вышла.

Глеб, словно увидевший привидение, побледнел и, пробежав мыслями и логикой по всем возможным вариантам прихода сюда Виктории, напрягся, услышав в коридоре шаги.

Секунды пока он думал и не верил, измеряясь шагами приближающего к палате человека, кольнули его нехорошим предчувствием, и он, зажмурив глаза, оставил только маленькую щелочку всегда жившего в нём любопытства.

– О, Господи! Лена! – Глеб протянул руку для приветствия и, попытавшись найти в себе бодрость, продолжил: – Как это вам, товарищ «жена», удалось обмануть доктора и пройти в отделение реанимационной терапии?

– Ты что, забыл, где я работаю! – Она села на край кровати, сложила руки так же, как делала его мама, и продолжила с утвердительных вопросов: – Ну, что, добегался! Получил звоночек от высших сил! Ощутил, как небрежное отношение к своему здоровью тут же наказывается больничной койкой! – Лена улыбнулась, взяла его за руку и уже более мягко, но иронично подвела черту: – Не будешь слушаться, своими руками прибью.

– Вот она, жизнь! Со всех сторон опасности! – он попытался рассмеяться, но противный, внутренний кашель вырвался наружу и смял его улыбку, заставив прикрыть ладонью рот.

– И кашель твой дурацкий тоже лечить нужно. Сколько лет назад ты уехал с Чукотки, а всё кашляешь по утрам, как туберкулёзник или курильщик заядлый. – Она подвинулась ближе к нему и нежно провела ладонью по его небритой щеке. – Врачи говорят, ты в реанимации «уплыл» на несколько минут. Мало тебе на земле дорог, решил полюбопытствовать и «туда» заглянуть?

– Что сделал? – удивлённо произнёс Глеб, пытаясь вспомнить свои ощущения в момент и после потери сознания.

– Так говорят, когда пациент на какое-то время выпадает из жизни. Я слышала, что некоторым даже удаётся запомнить подробности общения в «том» мире.

– A-а! Вот ты о чём! – Глеб придал лицу театральное выражение подчёркнутой серьёзности, сложил руки на груди и, закрыв глаза, громко произнёс: – Так-так-так, действительно что-то вспоминаю. Подожди-подожди, вот память открывает мне подробности моего общения с ангелом, потом я один куда-то иду… – Он открыл глаза. – Всё, вспомнил!

Однако Лене было не до шуток. Сейчас она с трудом сдерживала тяжёлые мысли. Как только ей позвонили и сказали, что произошло с Глебом, покой оставил её рассуждения, удерживая в сознании только одну мысль: вот так просто, закрыв за собой утром входную дверь, он мог уйти навсегда.

– Слушай, – дёрнул он Лену за халат, видя, как её мысли на секунду оставили больничную палату, – перестань летать в своих страхах, лучше послушай мой рассказ: вначале я ничего не видел, – начал он говорить, надеясь разговором снизить владеющее ею напряжение. – Мозг ощущал нарастающую головную боль, и потеря сознания стала для меня спасением. Медсестра, вошедшая в палату с капельницей, остановилась – интерес обездвижил ее, она замерла, немного склонив голову направо. – Потом свет, родившись из одной маленькой точки, стал умножаться и, по мере нарастания у меня лёгкости, съедать темноту со скоростью геометрической прогрессии. Какое-то время гармония окружившего меня белого света, попадающего в меня при каждом вдохе, уравновешивала моё состояние, но, как только ощущения слились в одно целое, появился ангел. Подойдя почти вплотную, он взял меня за руку и предложил идти вместе с ним. Дорогой, – если так можно назвать не имеющее очертаний направление нашего движения, он ругал меня за совершённые поступки и очень сожалел, что ничем не может помочь мне при разговоре с Богом.

– Вот, – неожиданно перебила его рассказ Лена, – даже ангел недоволен твоей жизнью!

Медсестра, очнувшаяся от игр своего воображения и продолжая хранить на лице интерес услышанного, подошла к Глебу и стала устанавливать капельницу.

– Нет, на самом деле ангел больше сожалел. Он сетовал на то, что не смог уберечь меня от ошибок выбора пути. Понимаешь, почти год назад, на Кипре, я увидел удивительный сон. Его необычность доказана моей нынешней жизнью. Хочешь – верь, хочешь – нет, но все события, кроме этого, были сначала увидены мной во сне, а потом повторены в чётком соблюдении последовательностей.

– Подожди, – снова перебила его Лена, – ты что, всё это с ходу придумываешь, головы нам… – она посмотрела на медсестру, – морочишь. Только, вот, не очень это хорошо, фантазировать на такие темы.