Жара в Архангельске

– Гоп-стоп,

Сэмен, засунь ей под ребро,

Гоп-стоп,

Смотри не обломай "перо"

Об это каменное сердце

Суки подколодной…

Олива вздрогнула и резко открыла глаза. Неподалёку сидело пятеро в телогрейках и пили бормотуху. Один лабал на гитаре, остальные рубились в карты и пьяно орали песню на весь вагон:

– Гоп-стоп,

Мы подошли из-за угла.

Гоп-стоп,

Ты много на себя взяла.

Теперь расплачиваться поздно,

Посмотри на звёзды,

Посмотри на это небо

Взглядом, бля, тверёзым,

Посмотри на это море -

Видишь это всё в последний раз.

– Эээ, блядь, он смухлевал! Я так не играю!

– Да не ори, Серёжа, выпей лучше…

– Нее, я так не играю!

– О, гляньте-ка, какая дамочка с нами едет! Э, фьюйть! Гёрл!

– Э, чур я первый!

– На кон ставим?

– А то!

– Да холодно щас ёблей-то заниматься! Хуи себе отморозите…

– Эй! Фьюйть! Куда побежала-то?

– Чувиииха!

Олива, не помня себя от страха, схватив свои узелки, прошмыгнула в другой вагон.

Забилась в тёмный, неосвещённый угол. "Может, тут не найдут… – со страхом думала она, – Господи, спаси… избави".

Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Олива сидела, скорчившись, в углу, стремаясь каждого шороха, со страхом ожидала, что вот-вот её тут найдут. А если найдут, то всё, шабаш – край волчий, дорога стрёмная, вступиться некому. Изнасилуют, обворуют, убьют, выкинут где-нибудь – никто и костей не найдёт…

Но, к счастью, никто её там не тронул. С горем пополам, доехав к ночи до Исакогорки, сошла с поезда, но на такси ехать пожадничала – таксист запросил до Архангельска восемьсот рублей. И она решила подождать автобуса. Едва сев на вокзальную скамейку и в первый раз за всю дорогу ощутив себя в относительной безопасности, Олива прислонилась головой к стене и заснула. …Пули свистели над полем и разрытыми траншеями. То там, то тут грохотали взрывы. С лязгом и скрежетом проехал мимо эшелон с солдатами. Рядом стояла Мими в белом халате и белом чепчике, с медицинским чемоданчиком. Вдруг неподалёку раздался оглушительный взрыв…

– Ложиииись!!! – крикнула Олива, хватая Мими за рукав.

Ба-бах!!! Трах-тах-тах!!! Эшелон – в щепки…

Олива проснулась в холодном поту. Вокруг громыхали петарды – народ мирно справлял Новый год. Нервы её не выдержали. "Господи, да что ж за люди-то такие, – была её первая мысль, – Даже в Новый год без войны жить не могут…" Наконец, подали автобус. Через сорок минут Олива была уже в Архангельске. От друзей-приятелей по-прежнему не было ни звонка ни хуя. Вот так клюква, подумала Олива. Делать нечего – надо было звонить Даниилу. Она покопалась в своём телефоне, где нашла его смску, и, выцепив оттуда номер, стала звонить. Гудков десять, не меньше, настырно пропели ей в ухо, пока трубку не взял чей-то до боли знакомый женский голос. Это была Никки. Голос сонный. Видимо, Олива её содрала с постели 1 января в 8 утра. С Новым годом, называется!

– Простите, а с кем я разговариваю? Никки, ты, что ли?

– Да, я… – отвечала она.

– Интересное кино, – произнесла Олива, – Ну пока, Никки.

– Хм…

– Что-что?

– Пока, говорю.

Вот так и поговорили. "Нет, ну надо ж было так лохануться! – подумала Олива, – Ай да 42, ай да падла! Это что же получается, он мне с Никкиного номера смски слал?" Делать нечего – пришлось звонить Даниилу на домашний. Договорившись встретиться с ним в четыре часа у высотки, Олива завела будильник на полвторого и тут же завалилась спать. …Без пятнадцати четыре она уже была у высотки. Народу там почти не было – все отсыпались дома после новогодней ночи. Только стояла неподалёку чья-то одинокая мужская фигура.

Олива обошла высотку кругом. Никого. Только чья-то фигура по-прежнему стояла на том же месте.

"В конце концов, ещё не так много времени, – подумала Олива, садясь на бордюр, – А если не придёт, подожду ещё пять минут и свалю".

Прошло пять минут. Семь минут. Десять минут.

Даниил не пришёл.

А фигура в чёрной дутой куртке и шапке, натянутой на глаза, по-прежнему стояла как столб. У Оливы на секунду шевельнулось какое-то смутное подозрение. Она окинула быстрым взглядом фигуру парня, но тут же отвела глаза. Через секунду опять посмотрела на него и вдруг решительно направилась к нему.

– Извините, время не подскажете? – спросила она у незнакомца.

Тот вдруг подозрительно заулыбался:

– Нет, девушка. Не подскажу.

Олива пристально посмотрела на лицо парня, наполовину скрытое шапкой-пидаркой.

Он, продолжая улыбаться, снял шапку, обнажив растрёпанные вихры русых волос.

– Даниил! – ахнула Олива, – А я тебя и не узнала. Богатым будешь.

– Зато я тебя сразу узнал, как только ты пришла.

– Противный! Что ж ты раньше не подошёл?! Я тут полчаса стою мёрзну…

– А я тебя гипнотизировал. Импульсы посылал на расстоянии.

– Чё ж так плохо гипнотизировал, – рассмеялась Олива, – Я-то думаю – ну, стоит там кто-то… Мне и в голову не пришло, что это ты…

– А я стою и думаю: что ты дальше будешь делать. Интересно было наблюдать…

– Противный, противный, противный!

Олива несильно пихнула его рукой. Даниил увернулся и схватил её сзади.

Завязалась небольшая потасовка, после чего молодые люди обнялись и простояли так минут пять.

– А куда мы теперь пойдём? – спросила Олива, лукаво глядя на его съехавшую набок шапку.

– Ко мне домой, – сказал он, – Не бойся, дома никого нет.

– Ну тогда пошли. …Дома у Даниила и вправду никого не оказалось. Олива, сняв дублёнку и сунув ноги в тёплые пушистые тапки, прошла в его комнату и села рядом с ним на диване.

– Ой, я ж совсем забыла! – спохватилась она, – Вот… держи… – и протянула ему праздничный пакет.

Даниил развернул пакет и, вынув оттуда две книжки по эзотерике и нумерологии, стал с интересом их разглядывать.

– Только не говори, что они у тебя уже есть, – сказала Олива, – Я долго думала, что тебе подарить…

– Я этого и не скажу, – ответил он, погрузившись в чтение. Олива склонила голову ему на плечо.

– Что за духи у тебя? – спросил он, положив голову ей на грудь, – Чёрт, вроде не пил. Я пьянею от твоего запаха…