Возвращение

– Думаешь, родители спят уже?

– Да, нет. Не думаю.

Пороть и пороть надо бы! С другой стороны – меня отец не порол, – Дмитрий смотрел на запад.

– Туда поглядывай, – он указал рукой поверх гор, – Захмарится или облачко небольшое появится и начнет так – туда–сюда – ходить, – идите в тайгу. «Крупу» может нанести. Снега не будет, а крупой может посыпать.

– Понял. Ну, давайте – идите. Максим подошел к группе.

– Претензии к руководителю группы, к руководству базы, ко мне лично есть? – он опять встал «по–американски».

Группа молчала.

– Вы молодцы, что правильно поняли ситуацию, – сказал он, глядя на белобрысого и его товарища.

– Дмитрий Иванович! Если Вы не против, можем мы сейчас назначить вашим дублером и его помощником этих двух молодых людей? – повернулся к Дмитрию.

– Думаю, что можем, – Дмитрий удивленно смотрел на Максима.

– Основная ваша обязанность – заменить руководителя группы в его отсутствии или при отсутствии в расположении группы хоть на минуту, хоть на час. Понятно? – Максим опять повернулся к парням.

– Вам Дмитрий Иванович, провести контроль за руководством группой в последний и предпоследний день похода, которое будет осуществляться Вашими дублерами.

В случае положительной оценки, выдайте соответствующий документ о стажировке в качестве «руководителя спортивно–туристической группы при походах в горах» и сообщите мне с указанием координат для связи этих молодых людей.

Дмитрий молча кивнул.

Группа с удивлением смотрела на то на Дмитрия, то на Максима.

В их глазах почти тридцатилетний Максим выглядел ровесником «дублеров», однако они не могли не обратить внимание ни на его экипировку, ни на уверенное поведение, а больше всего их, конечно, убеждало его спокойствие и присутствие здесь.

Максиму же было очевидно, что в состав группы вряд ли входили люди, для которых такой поход был первым в их жизни.

... Ребята окружили Ольгу. Максим и Дмитрий, молча, смотрели на них, каждый думал о своем.

Что ни говори, редко приходится видеть, когда группа не по собственной воле, а в силу обстоятельств должна неожиданно разделиться.

И тому и другому было хорошо известно это чувство вины и грусти, которое неизвестно почему и неизвестно откуда появляется, разрастается, охватывая всех присутствующих, и начинает напоминать вокзальные проводы с их всхлипыванием, а то и слезами.

– В любом случае я знаю, где вы. А это уже хорошо. Там отложили вам провизии, муки,...– сказал Дмитрий и протянул руку.

– Не беспокойся. Не та ситуация, – Максим пожал её.

– Думаю, что если чего про озеро не понятно будет, – догадаешься. Как там у вас – «Урал – опорный край державы»? Во–во... Вот и мне пришлось опереться, – улыбнулся Дмитрий и пошел к группе.

Группа цепочкой потянулась к склону.

Ольга встала и, стоя на одной ноге, глядела им вслед.

...Максим пошел, достал ружье, взял рюкзак и подошел к костру, где совсем недавно было многолюдно и шумно.

– Ружье! – удивленно сказала Ольга, – Здесь же нельзя с оружием. Запрещено.

– Может быть. Может и запрещено. Правильно – если запрещено. Правильно, – сказал Максим, доставая котелок и кружку.

Он налил в котелок воды: – Чай заваришь? Протянул мешочек.

– А Вы куда? – без испуга спокойно спросила Ольга.

– Травок соберу. Компресс делать будем.

...Кричи – если страшно будет! – улыбнулся он, – И давай «на ты». Я тебе не доктор, ты мне – не пациентка. Ночевать здесь будем. Палатка – вот. Будет желание – поставь и приберись здесь. На ногу не вставать. Мох – коленки не собьешь. Смешить тоже не кого. Ты одна. Я там, – он махнул рукой в сторону низинки, которую проходил, идя сюда, – Скоро буду.

Ольга осталась одна.

Максим ушел в направлении, по которому ушла группа.

От его ухода Ольге стало спокойнее.

Солнце еще было достаточно высоко.

Вода закипела, она бросила в него небольшую порцию чая.

– Завари чай! Кто его пить будет? – подумала она и сняла котелок с огня.

Она налила себе немного в кружку. Чай был еще горячий. От прикосновения кружки к больному суставу стало легче. Она выпила чай, налила ещё и опять прижала кружку к ноге.

– В соответствии со знаниями, или руководствуясь исключительно инстинктом? – услышала она голос Максима и увидела его подходящего с какими-то кустиками в руках. Максим глазами показал на кружку и ногу.

– Скорее всего – инстинктами, – сказала Ольга.

– Теперь говори – как первую ночь спала, после травмы? – он присел на корточки к её ноге, – давай правду и только правду. А то я тебе вынужден буду сказать, что лучше бы уж сломала, чем что-то... другое.

– Сначала спала. А потом..., – Ольга не знала, как сказать.

– А потом вспомнила, как в детстве баюкала куклу, но до ноги не могла дотянуться, – перебил её Максим, – Снимай носок, – будем ещё раз смотреть.

Максим положил стопу себе на колено и стал аккуратно рассматривать и ощупывать ступню.

– А это... цвет такой надолго? – спросила Ольга.

– Цвет беспокоит? Цвет – это да! Цвет получился... Хороший цвет – от фиолетового к солнечному. Радостный цвет – прямо скажем. На подиум спешим? Надевай носки, – он аккуратно положил ногу на мох.

– Не взяли на подиум. Ростом не дотянула двух сантиметров.

– Так ты бы на каблучках, на каблучках...

– Без каблучков измеряли.

– А ты на подиум рвалась?

– Да, нет. Не рвалась. Просто хотела себя попробовать.

– Ну–ну. Чай, – почему не допила. Нам сегодня таблетки пить. Воды в организме должно быть много. Допивай чай.

Палатку не ставила – не знаешь как, или с мыслями разговаривала – некогда было?

– Рано ещё. Позднее поставлю, – Ольга взяла подогретый чай и вылила остатки в кружку.

– Позднее? – Максим посмотрел в сторону солнца, – Когда?

– Солнце сядет, – тогда, – Ольга тоже посмотрела на небо.

– Ну–ну. На тебе мои носки, – надень сверху и следи, что бы эта нога всегда была выше вот этой, – он посмотрел сначала на травмированную ногу, – Вот тебе мой спальник, держи ногу пока на нем. И пальчиками ноги старайся... вот так, – Максим показал пальцами руки «перебор», – и старайся представить каждый пальчик в отдельности. Мизинец и сосед его плохо будут слушаться – уговаривай. Не ругайся – уговаривай.

Максим сел к костру и стал разбирать траву, которую принес.

– Вот эти завтра посадишь сама, – он протянул три шаровидные головки, похожие на шишки чертополоха, с семенами, – процарапаешь палкой бороздки и посадишь.

Он стал мелко крошить какие-то корешки и листья на тряпицу.

– Это что? – спросила Ольга.

– Маралий корень.

– Почему маралий?

– Скоро у маралов брачные турниры начнутся, так вот они пред битвой на диету из этих корней садятся. Да и кабаны приходят. Нравится им она, – улыбнулся Максим, вспомнив совет Дмитрия – не пить отвар левзеи, – Ты как здесь оказалась-то? Что-то Дмитрий Иванович намекнул, да я не понял.

– Длинная история.

– У нас с тобой времени много, начинай с краю.

– У меня есть два младших брата. Мама с папой – старые туристы. Ну... сами-то они не старые ещё, а вот в походах давно. У них компания таких же, как они... Одним словом, то на велосипедах, то на байдарках, то в горы, то... И раньше всегда со мной. Потом с нами. Со мной и с братьями. Потом иногда одни. Два года назад, я только поступила в универ, они уехали сюда, а я осталась с братьями дома. Привезли кучу фотографий, кино, рассказы там то одним гостям, то другим. Я по сто раз пересмотрела.