Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043 (СИ)

– Кстати, Ваня, а где ты тогда взял песо на мороженое? – спросил я у Вани.

– У Макаровн!. Нам тут типа суточных положены. По три песо в день на брата. Правда, песы эти все разные. Но в магазинах любые берут! Ты у своего человека на этаже спроси!

Последний день с командой мы провели в разных хлопотах. Приходил Санчес. Мне он вручил видеосамоучитель испанского языка и русско-испанский переводчик размером с большую пуговицу. Потом долго записывал имена и адреса тех, кто поплывёт на Гуам, а также имена погибших в Сан-Диего и на корабле во время шторма. Мы указали на электронной карте место захоронения, и мексиканец заверил, что как только эта часть Мексики вновь станет Мексикой, героев войны похоронят с почестями, и обязательно всех позовут на открытие памятника. Никаких документов ни у кого не было, но всё обещали быстро восстановить, и переслать с диппочтой прямо на Гуам. Потом я подошёл к своему портье, и дипломатично поинтересовался: не мог бы он выдать мне несколько песо на карманные расходы? Тот без разговоров достал из сейфа прозрачную коробочку из-под плавленого сыра с разными монетами. Каких там только не было! Жёлтые с надписью "1945. Dos pesos", белые с портретом мужика в беретке и надписью "1990. Tres pesos", по краям жёлтые, посредине – белые, с примелькавшейся уже троицей орёл-кактус-змея и надписью "Estados unidos mexicanos" и даже большая тяжёлая белая монета с хитрым гербом. На гербе в виде короны, двух колонн, ленты и щита было написано "plus ultra", а по краю – "Isla de puerto rico. 1 peso=5P.tas.v.", из чего я заключил, что я – не просто боёб, а в кубе.

– Тебе нужна сумма на что-то конкретное, или просто положить металл в карман, чтобы ветром в море не унесло? – пошутил дежурный с серьёзным видом.

Пока я думал над таким простым вопросом (Ещё пять минут назад ничего покупать я не собирался.), он пояснил:

– У нас в ходу разные монеты. Немножко безобразие, конечно, но зато все они – честные песо, никаких долларов. У правительства есть задачи поважнее денежной реформы.

– Я бы хотел купить книгу по истории Мексики. Несколько книг! – сообразил я.

Парень кивнул головой, и высыпал передо мной в белую тарелочку все монеты, какие были в коробке.

– Бумажные книги сейчас дорогие. Их мало. Я бы рекомендовал купить электронную, и закачать в неё всё, что хочется. Закачивать можно, не выходя из номера. Я тебе помогу, если надо. Книжный магазинчик в двух кварталах восточнее, а любая электроника продаётся в "Карусели" на площади. Вы там проезжали.

Через два часа я уже сидел в номере с новой электронной книгой, и читал про Порфирио Диаса. Тема Мексики тесно переплеталась с историей северной, центральной и южной Америк, и я понял, что мне не просто некогда скучать – часов в сутках будет мало! (Дежурный слово своё сдержал, и накачал мне столько всего национального от какого-то Хуана Ареолы до не более мне известного Карлоса Фуэнтоса, с рекомендацией начать чтение с Октавио Паса, но не забыть и Клавихеро с Асуэлой, что я растерялся, и решил начать с того, что посоветовала проходившая по лестнице Макаровна.)

Вечером мы пошли в церковь. Православных церквей тут не было, но мы зашли в первую попавшуюся, и объяснили, что хотели бы зажечь свечки Николе и Андрею, и поблагодарить богородицу. Церковь была небольшая, снаружи вся белая, с двумя высокими шпилями. Я в вопросах религии разбирался, как кот в помидорах, поэтому решил, что это католический храм. Потом достал русско-испанский разговорник, и попытался с его помощью объяснить, что мне нужен крестик на шею, но я русский. Местный поп (Или как он там называется, дядька преклонных лет в очках и длинной чёрной спецодежде.) изумился, но потом понял, что я от него хочу (Как оказалось, я по-испански попросил проповедника крестиком обмотать мне русскую шею.) и пояснил, что он не католик, а протестант, и его крестики православным носить можно, ибо протестантам с православными даже можно вступать в брак при каких-то там условиях, а с католиками – грех. (Я сразу подумал про свою Машу, вспомнил её небольшой крестик в ложбине между гор, и решил, что она тоже из наших, из православных протестантов, что впоследствии полностью подтвердилось.) Себе я выбрал небольшой рельефный серебряный крестик на суровой верёвочке. Он обошелся в одну монету "1 peso republica de cuba". Матросы побрызгали меня водой, побормотали, дали пинка под зад, и сказали, что я с этой минуты крещёный и нарекаюсь Володимиром.

– Спасибо, хоть не Карлом! – засмеялся я.

После этого неожиданного обряда мы купили два десятка свечек, зажгли, и поставили под иконами каких-то святых. Поп сказал, что это – святая дева Гваделупская, святой Франциск и святой Хуан. Но он ручается за то, что они непременно передадут все наши просьбы и благодарности Николе и Андрею. Мне показали, как надо правильно по-православному креститься, и мы пошли обратно в гостиницу по вечернему городу.

То и дело где-то бахали фейерверки, кто-то пел, где-то играла гитара и скрипка. В открытых кафе бурлила жизнь. День был рабочий, новый год тоже не предвиделся. Что же тут творится, когда проходит какой-нибудь ежегодный карнавал? Или когда тут пройдёт финал чемпионата по футболу? Или объявят победу в войне, которая тихо продолжается уже без малого двести лет? Не сказать, что народ в России веселиться не умеет, но наше тридцать первое декабря – это похороны по сравнению с победой их боксёра за звание какого-нибудь чемпиона штата Юкатан.

Мы зашли в "Паб эль торито", в котором девчонки под аккорды ансамбля мариачи отплясывали так, что русские матросы не зайти в него просто не имели морального права. Заказали литровую бутылку водки на всех, по коктейлю с зонтиком, да по порции креветок с лимоном. Я почувствовал, что в этой бухте матросы кинули якорь надолго, пожелал им не опоздать на китайский пароход, выпил рюмку за компанию, и пошёл в гостиницу. Веселиться мне не хотелось. Настроение было скверное, да и дел много: учить испанский и историю региона, в котором мне предстояло прожить – бог знает сколько времени.

– К вам пригласили преподавателя испанского. Он ждёт вас в номере! – серьёзно предупредил меня дежурный.

Этого мне только не хватало! Ночью сидеть за учебником – толку никакого! Я лучше завтра пораньше встану, провожу мужиков, и засяду за испанский. А пока – увольте! Сейчас так ему и скажу: "Сори, мол, кабальеро, их бин бай-бай до самого морнинга".

Я открыл дверь номера. В комнате стоял знакомый запах духов, а на столе – нестыкующийся набор: вино, конфеты и котлеты.

– Мы начнём учить испанский со слов "Вино" и "Котлеты"! (Слово "Котлеты" она говорила по-русски, получалось что-то вроде "Котлиетто", от чего у меня учащался пульс, а по морде расползалась дурацкая улыбка.) – сказала Маша из темноты балкона. – Только сначала я бы хотела знать, где это ты лазишь по ночам?

– Слова "Котлеты" в вашем языке нет! – сказал я, наливая в бокалы красное вино. – Я его уже начал изучать. Мы с товарищами были в церкви. Я теперь крещёный. К тебе у меня тоже есть вопросы. Так что нам будет, о чём поговорить, товарищ преподаватель!

– Начнём говорить прямо сейчас! Мне к семи утра на службу.

В шесть тридцать она вышла из номера, пообещав вернуться после пяти, и всё-таки поговорить о делах и заняться-таки изучением испанского. Я проводил своих боевых товарищей, потом проспал до обеда, позавтракал, и сел за чтение. Около шести вечера пришла она, и дело, наконец, дошло до разговора. Мы спокойно беседовали часа два, хотя оставаться спокойным в её присутствии мог, наверно, только покойник. (Блондинка с моего старого плаката не годилась Марии даже в качестве чистильщика обуви.) Из разговора выяснилось следующее: она – дочь военного, командира танковой роты. Мама сидит дома, не работает, если не считать работой двух младших братьев-школьников и целый зверинец домашней скотины. У неё звание сержанта, служит в батальоне связи. Майор Камачо – друг её папы, недавно зашёл к ним на рюмочку текилы, и рассказал про нашу группу морских десантников. Ей стало интересно, что это за русские герои, которые ухлопали кучу амеров, и с боями прорвались к ним в Мексику. А майору как раз требуются русские с головой на плечах и знанием языков. Несколько русских тут есть, но официальная Москва ограничила своё присутствие в месте, где идёт фактическая война с пиндосами, чтобы не нарываться на скандалы в ООН. При этом техники присылают много, разных вопросов возникает – масса, а когда весь запад окажется очищенным от оккупантов, необходимо будет устанавливать дипломатические, экономические и другие отношения с разными странами, в первую очередь – с Кубой, Венесуэлой, Россией и Китаем. Поэтому майор Камачо, глядя далеко вперёд, расписал в превосходных тонах русского парня, про которого, возможно, будет снят фильм, и у которого большое будущее благодаря его мужеству, силе и таланту. Поэтому свои дурацкие обвинения я могу утопить в океане, а то она – девушка горячая, может и зарезать, не посмотрит на мои седые волосы. Только в этот вечер я понял, почему Микола называл меня седым, и разглядел, наконец, что мои волосы побелели через один.