Дом, который построил Майк

Забрали паспорта, сфотографировали нас "Поляроидом" в фас и профиль у белой стены под портретом Любимого Учителя и молча удалились в большую, но неприметную с первого взгляда дверь.

"Зэй вил би виз ю шортли", - пояснили нам китайские товарищи на английском языке, который мы с Петром не поняли. Мы вообще не понимали ничего к тому времени. Трубы после "Белого Аиста" горели жесточайше, отвлекая от происходящих вокруг бытовых проблем современности.

ПУЭРТО-ПЛАТА

Однажды я сбежал из этого Торонто, от бытовых проблем современности, от всего и от всех, от жены с её "Гденьги!? Гденьги?!", от детей с их соплями и конфетами. От этих идиотских друзей с их идиотскими вопросами ("Ну как ты, брат, когда за базар отвечать будешь и обмоем продажу картин твоих на твои?"), от своих сумасшедших картин, в которых каждый норовит увидеть что-нибудь пошлое, от этих менеджеров с калькуляторами в глазах, и просто толпы на улицах.

Сбежал я на Карибские острова, в орденоносный город Пуэрто Плата, что в солнечной Доминиканской Республике. Всего шесть часов полета из Торонто авиакомпанией "Канада-3000" в битком набитом самолете, и ты "переносишься из тридцатиградусной злобы зимы в ласковые объятья тропиков".

Так, по крайней мере, обещало туристическое агентство Ай-Пи-Ти Трэвэл, где хозяйкой сидит красивая носатенькая евреечка Мария Абраамовна Крон, разучившаяся почти говорить по-русски и не научившаяся таки говорить по-английски.

Совсем как моя дочка Стешка.

СТИХИ

Там где площадь Пятого Года была

Красавица Фудзи возникла

Свердловск - префектура Куроки теперь!

Первых, кого я увидел в аэропорту Пуэрто Плата, (а совок совка видит издалека) это двух "клубней", сидевших в приседе и куривших под табличкой "No smoking area". Они были небриты и пьяны от холявского коньяка после десятичасового полета, их коротко стриженые головы потели под ласковым субтропическим солнцем, а их некрасивые лица украшали "маски смерти".

Прилетел Аэробус-330 чартерным рейсом из Москвы. Двести с лишним до боли знакомых лиц, до сласти знакомых разговоров.

- Штэм, братан, ну не твою маковку мать! Чё ты как петрушка! Чё мы с этой вонючей чернотой, мазутой в одном автобусе поедем? Давай тачку возьмем по человечи, затянемся!

"Клубнями" мой знакомый из Питера Сашка Седякин, по кличке Сашка-Ирландия, называл молодых людей, настолько явно показывающих свою любовь к местам заключения, что им не достаточно только имиджа бритой головы, лампасов и разговора на пальцах, но и разговаривают и курят они, исключительно находясь в приседе, сидя на корточках.

И, как учил меня друг Лом, ныне покойный, - "Пальцовка у нас, брат Миха, бывает вертикальная, горизонтальная и хаотичная".

ПИТЕР

Сашка-Ирландия, удивительной судьбы человек, прохиндей и циник, будучи в Амстердаме, поженил на себе девочку по имени Шинэйд О"Конор из солнечной Ирландской деревни Вестхилл. Нет, нет - не лысую певицу и борца за свободу и независимость Ирландии. Другую Шинэйд.

Просто подавляющее большинство женщин в Ирландии носят "на себе" такое имя. Сашка - парень расчётливый, поженил девку, та от него понесла и принесла дитяти. Поматросил её и бросил навзничь.

"А чё мне там делать то было в этой деревне - говорит Сашка - темнота, никто ничего не делает, все только играют в футбол и пьют виски по барам, испражняются и дерутся на задворках. Вот и всё развлечение.

Научил их после футбола все-таки ходить мыться, следить за собой. В сауну с вениками ходить. Взялся за гуж - не забудь сходить в душ!

Типа, мойте руки перед и зад!

Хозяйка сауны потом на меня намолиться не могла, пол деревни туда стало ходить. Я ей грю, а чё ты пиво в сауне не продаёшь (представь, они даже в сауну без пива ходят), она попробовала, так через три дня прибежала, грит, сынок, ты ко мне в сауну можешь до конца своих дней бесплатно бегать.

Сам же знаешь, пиво с утра не только вредно, но и полезно.

А чё туда ходить? Мужики все - быдло, бабы - ой! лучше не спрашивай! Чем меньше девушек мы любим, тем больше времени на сон.

Вот и поехал я в Питер, брат. А чего мне бояться, гражданство Ирландское мне обеспечено, так как по их дурацким, представь, законам разводиться нельзя, приеду через три года за паспортом и махну в Штаты! Там классно. Я когда там был в 1990, работал у одного еврея на Брайтоне. Пиво разбавишь немного водичкой, считай, домой полтинник грина несёшь, плюс кое-какая зарплата, плюс некоторые идиоты на чай дадут. Малина, брат!"

Сашку посадили на пику в Питере в Ночном клубе "Red Devil" за то, что он слишком резво после Ирландской деревни прижался к какой-то девахе во время медленной пляски. Закололи его в туалете и посадили, прижав к стенке, в тёмном углу. Закололи мастерски - кровь даже не выступила наружу - вся протекла внутрь. Провалялся он, по виду - пьянь-пьянью, почти до утра. Охрана пыталась распинать, а он уже и не отражает ничего.

К больнице подвезли его уже холодного.

Интересная фраза, совсем как на надгробной плите, была залихвацки выведена красной помадой над писсуаром, под которым валялся Санёк-Ирландия. Я уже потом, когда на похороны прилетел в Питер из Стокгольма, заходил с Жориком Поляковым-партийным-председателем в этот клуб. Так сказать на место действа.

Вот она, как будто не дешёвой помадой написана в моём мозгу над писсуаром, а топориком на полешке Наденьки Городской.

"Не льсти себе - подойди поближе".

Такие дела.

ВАНУА-ЛЭВУ

Я тоже на этих похоронках присутствовала. Марэнта, с Шестого канала, толд ми, что девочка, к которой прислонился слишком крепко Санька, принадлежала какому-то простому на вид мужчинке, лысоватому такому, с мягким взором теплых глаз, вкрадчивой улыбкой полутрепетного рта и на костюме дорогом. Он бывал в этом клубе несколько раз, посещая родной Питер.

Девочку ту звали, по Марэнтовской версии скромно и по-русски - Оксана Фёдорова.

А вот мужчинка тот симпатичный носил скромную, русскую же фамилию Путин.

Догадайтесь с двух раз, откуда на нас, на всех грешных покатилась эта фраза, про мочиловку в сортирах?

МГ.

КОМСОМОЛЬСК-НА-АМУРЕ

Приседают мужички, когда выводят их из Столыпинского и конвой дает команду сесть, если автозак еще не подъехал, чтобы повезти их "на тюрьму" или зону по этапу.

Вот тогда то они все и сидят как клубни, ведут свои тяжелые беседы, а иногда и курят, если разрешено.

Сколько раз я наблюдал таких пареньков, когда случалось мне подзалететь с употреблением спиртных напитков (в виде клея БФ) на территории полка, или после застуканной самоволки в орденоносном городе на Амуре - Комсомольске.

Тогда командир нашей роты вытаскивал меня за шкварник из Комсомольской комнаты, где я два года менял на выцветших стендах старых или умерших членов Политбюро новоявленными, и бросал коротко:

- В конвой!

И уезжал я в вонючем автозаке, с водилой армянином Арменом, колесить по просторам Дальневосточного края, вдоль Байкало-Амурской Магистрали, построенной, как и в предыдущие тридцатые годы, город Юности на крови да слезах зэка Петровых и Сидоровых зэка. От Комсомольска-на-Амуре до тех же Хурмулей на ИТК-10, ходу на разваленном заке часов пять. Совсем как от Амстердама до Парижа во временном эквиваленте.

И понаслушаешься ты разговоров и рассказов уголовной братии, да попьешь с ними чифиря, который сам же и заваришь на таблетке сухого спирта, одеколончиком тройным или огуречной водой угостишь, да еще может, и сам зелья этого хлебнешь, так тебя по тернистым сопкам так растащит, что непонятно уже становится, кто кого конвоирует. А приедешь на зону, пересчитаешь пареньков, сдашь их, болезных, пьяному прапорщику, пожрешь какой-нибудь парашки в карауле и - в обратную дорогу с новой партией зэка Петровых на новый этап. Уже на "вагонку". В Совгавань или в Хабаровск.