Большие чемпионы

Когда Джо было 7 лет, его мать Лилли вышла замуж за Патрика Брукса, у которого, как и у нее самой, было восемь детей. В 1926 году это огромное семейство переехало в Детройт. Когда Джо исполнилось 16, мать решила, что ее здоровенному стеснительному парню, очень похожему на отца, не помешают уроки музыки, подарила ему скрипку, дала немного денег и отправила к учительнице. Однако Джо потратил эти деньги на то, чтобы пойти в один из местных залов, где тренировались боксеры-любители. Обман раскрылся, когда учительница сама пришла к Лилли и сказала, что Джо у нее ни разу не был. К его удивлению, мать не рассердилась, а предоставила ему полную свободу действий, и Джо стал заниматься боксом на легальных основаниях. Ходили слухи, что, записываясь в эту секцию, Джо должен был заполнить анкету. Он очень крупно написал Джо Луис, а на Бэрроу места уже не хватило. Так появился его псевдоним. Однако, скорее всего, это легенда, а псевдоним появился несколько позже.

Джо сам точно не помнил, когда состоялся его первый официальный бой, то ли в конце 1932 года, то ли в начале 1933-го. Но своего соперника запомнил хорошо. Против новичка выставили члена сборной, недавно выступившего на Олимпиаде 1932 года, прошедшей в Лос-Анджелесе. За два раунда Джо побывал на полу семь раз, получил за это купоны на семь долларов, на которые мог купить продукты в определенном магазине, и отдал их матери.

Бросать бокс после этого печального опыта Джо и не подумал, но решил устроиться работать на завод Форда. Однако его боксерские заработки начали быстро расти, и очень скоро он ушел с завода.

Всего на любительском ринге Джо провел 54 боя, выиграл 50, из них 43 нокаутом. Завоевав в 1934 году титул чемпиона страны в полутяжелом весе, Луис решил, что пора переходить в профессионалы.

Его первыми менеджерами стали два полуподпольных дельца афроамериканского происхождения Джон Роксборо и Джулиан Блэк, а в качестве тренера они наняли для него бывшего боксера-легковеса Джека Блэкберна. Трудно оценить то, что сделало это трио для будущего Джо Луиса. Роксборо и Блэк разработали для него оптимальный имидж (кстати, именно они, видимо, «отсекли» его фамилию Бэрроу и создали «сценическое» имя Джо Луис). И если перед тренером в общем-то стояла задача отполировать бриллиант, то менеджерам пришлось создавать нечто совершенно новое, правда, они тоже работали на • натуральной основе, не корежа природу. И все же...

В начале 30-х белая Америка еще очень хорошо помнила Джека Джонсона и меньше всего хотела повторения чего бы то ни было в этом роде. Поэтому нужно было создать имидж полной противоположности Джонсона. Для Луиса был разработан целый кодекс поведения, включавший в себя множество всяких «не»: никогда перед боем не оскорблять соперника, тем более белого, и уж подавно не показывать свое торжество, стоя над ним поверженным, не грубить представителям прессы, нигде и никогда не появляться с белыми женщинами и так далее.

Надо сказать, что все это давалось Джо без большого труда, потому что он сам был очень близок к имиджу, вылепленному его менеджерами. Абсолютно безжалостный на ринге, за его пределами он казался вообще лишенным агрессивности. Хамить кому бы то ни было он, кажется, вообще не умел. К тому же Луис нес в себе негритянскую робость перед белым человеком, которая в наши дни вылилась в свою противоположность, но где-то в глубине все равно осталась все той же робостью. Белые были для него безусловно старшими братьями. По крайней мере, это так выглядело, и белое сообщество приняло его на удивление легко. Ну и времена, конечно, изменились. Когда в конце 30-х в Голливуде снимали «Унесенных ветром», актеры-негры отказывались работать до тех пор, пока из сценария не было исключено слово «ниггер», изначально повторявшееся там много десятков раз. Еще недавно представить себе такое было просто невозможно.

Тренеру Блэкберну тоже пришлось поработать. Гениальному ученику нужен и гениальный учитель, а Джек именно таким и оказался. Он быстро обнаружил, что Луис не может быстро передвигаться по рингу и вообще предпочитает стоять на одном месте. Насиловать природу Блэкберн не стал. Так как Луис в высшей степени обладал двумя главными для боксера качествами — чувством дистанции и интуитивным чувством соперника, называемым в Америке боевым инстинктом, особая быстрота ног ему оказалась не нужна, то есть она бы, конечно, не помешала, но без нее можно было обойтись. Вместо этого тренер поставил Луису слегка шаркающий шаг. Для боксера, обладавшего худшим чувством дистанции, чем у Джо, этого было бы явно недостаточно, но Луису, чтобы уходить от ударов, нужны были сантиметры, а то, что он оставался рядом с соперником, позволяло тут же контратаковать.

Хорошую устойчивость Луиса Блэкберн тоже превратил в достоинстю. Это позволяло Джо максимально вкладываться в удар, который у него и без того от природы был нокаутирующим. Кроме того, Блэкберн поработал и над ударом. Он сделал его максимально коротким, компактным, как и все другие действия Луиса на ринге. Короче говоря, Джек сыграл роль великолепного настройщика, которому попался прекрасный рояль, — он выжал из него абсолютно все, что было возможно. По сути дела, он реализовал потенциал Джо на все сто процентов.

О достоинствах Луиса как боксера можно говорить часами, но в любом случае нельзя не сказать еще об одном его качестве, которое, кстати, особенно выделял Майк Тайсон, — точности удара. Пожалуй, в этом у Джо не было равных не только среди современных ему тяжеловесов, но и среди всех без исключения потомков.

В общем, если еще прибавить достаточно высокий рост, 186 см, и приличный вес, за 90 кг, можно сказать, что Джо Луис был абсолютно совершенной боевой машиной. Оставалось только проверить ее на практике.

Свой первый профессиональный бой Джо провел 4 июля

года с неким Джеком Крэкеном, которого нокаутировал впервом раунде. А дальше пошло-поехало. В этом году он провел еще 11 боев, и только двум его соперникам с огромным трудом удалось закончить бой на ногах. За первые пять месяцев года Джо также провел 11 боев, и снова только двоим избитым и измочаленным соперникам удалось услышать финальный гонг, а остальные не смогли и этого.

25 июня 1935 года, меньше чем через год после начала профессиональной карьеры, Джо Луис встретился с экс-чемпионом мира в тяжелом весе — Примо Карнерой. Джо использовал старую добрую тактику работы с более высоким противником: бил по корпусу, а когда противник опускал руки, бил в голову. В четвертом раунде Карнера решил вспомнить молодость, когда в цирке поднимал самого толстого зрителя, и попытался поднять Джо. В ответ тот поднял Карнеру и отбросил в сторону, а в шестом раунде послал итальянца сначала в нокдаун, а потом в нокаут.

С Максом Бэром Джо расправился в четыре раунда. Макс так и не смог ни разу нанести свой коронный правый кросс. Вскоре в одном из интервью он сказал, что после очередного нокдауна «увидел так много Джо Луисов, словно против него вышел драться весь Гарлем».

Баск Паолино Ускудун тоже не смог оказать сопротивления Луису, но этот бой очень внимательно смотрел Макс Шмелинг.

История боя Луис — Шмелинг стала классической в том отношении, что она как никакая другая показала, что опыт в сочетании с наблюдательностью бьют класс.

После боя Луиса с Ускудуном репортеры, уже знавшие, что в скором времени Шмелингу предстоит встреча с Джо, несколько снисходительно спросили немца, увидел ли он у своего будущего соперника хоть какие-то недостатки. Макс добродушно улыбнулся и ответил, что кое-что заметил, но что именно, не скажет. Тогда над этим много смеялись, сочтя, что Шмелинг блефует. Все помнили, что с ним сделал Макс Бэр, и все помнили, что с самим Бэром сделал Джо Луис. Конечно, серьезные эксперты, которых хватало и среди журналистов, понимали, что предсказывать результат поединка, исходя из таких сравнений, нельзя, но все же и они очень скептично смотрели на перспективы Шмелинга в этом бою.

Бой состоялся 19 июня 1936 года. То, что Шмелинг действительно что-то заметил, стало ясно в первом же раунде, как и то, что Джо плохо тренировался и даже не позаботился привести в порядок свой вес. В первых трех раундах никаким нокаутом для Шмелинга и не пахло, а ведь большинство специалистов предрекало, что больше трех раундов он не продержится. Более того, Макс вел абсолютно равный бой.