Большие чемпионы

Здесь самое время вспомнить, что же все-таки заметил Шмелинг, просматривая бои Джо. Макс обнаружил, что после джеба левая рука Луиса всегда как бы немного зависает, вместо того чтобы идти назад и прикрьшать челюсть. Более того, она еще и опускалась на несколько сантиметров, полностью открывая левую сторону головы Луиса для правого кросса. А правый кросс навстречу — это был как раз коронный удар Шмелинга. И именно этот удар из раза в раз обрушивался на голову ничего не понимавшего Луиса.

Катастрофа произошла в четвертом раунде. Джо нанес свой левый джеб, который, как обычно, слегка завис и съехал вниз на несколько сантиметров по правому плечу Шмелинга. В ту же секунду просвистел кросс, пришедшийся точно в челюсть. На свою беду, Луис не упал, хотя полностью потерял ориентировку, и Шмелинг успел всадить еще две серии ударов. Джо сел на пол. Потом встал, но это уже был совсем другой боксер.

Шмелинг, как человек опытный, решил не форсировать события, прекрасно понимая, кто перед ним. Макс не собирался особенно атаковать и рисковать нарваться на левый хук или правый кросс Луиса. Вместо этого он методично из раза в раз повторял свою контратаку.

Раунд шел за раундом, а Макс снова и снова проводил свой прием. После боя подсчитали, что всего Максу удалось провести за бой 91 кросс в челюсть Джо, последний из которых — в двенадцатом раунде — и поставил точку в этом бою.

Много лет спустя, когда взошла звезда Мохаммеда Али и все эксперты стали сравнивать двух предположительно самых великих тяжеловесов в истории, многие из них заметили, что у Луиса по сравнению с Али был один существенный недостаток, который ярче всего проявился в бою со Шмелингом, но от которого он так и не смог до конца избавиться, — неумение перестраиваться по ходу боя.

Ну а Макс вернулся в Германию, где еще раз пережил свой звездный час, даже более блистательный, чем первый, и где против своей воли стал любимчиком Гитлера и особенно Геббельса, который широко использовал победу немца над негром в качестве подтверждения идеи расового превосходства арийцев. Отголоски этой кампании дошли до Америки, где Шмелинга окончательно возненавидели. Между тем, когда несколько лет спустя Джо Луиса спросили, верил ли он когда-нибудь, что расистские высказывания, приписываемые Шмелингу, действительно исходили от Макса, он ответил, что никогда не сомневался, что автор этих слов Геббельс, так как хорошо ему знакомый Шмелинг просто не мог сказать ничего подобного.

Джо быстро оправился от поражения. Уже через два месяца после боя со Шмелингом он встретился с его старым противником, Джеком Шарки. Тот после победы над Харри Уиллсом считал себя большим специалистом по негритянским бойцам и собирался окончательно развенчать легенду по имени Джо Луис. Однако потом говорили, что Шарки во время боя больше лежал, чем стоял. Луис несколько раз послал его в нокдаун, а уже в третьем раунде нокаутировал.

С сентября 1936 по февраль 1937 года Луис провел еще шесть боев, которые показали только, что он по-прежнему лучший тяжеловес своего времени. Одна из этих встреч закончилась грустным курьезом уже в первом раунде. Цосле удара Луиса довольно известный тяж Эдди Симмз неожиданно повернулся к рефери и сказал ему: «Пойдем, прогуляемся по крыше». В ответ на это арбитр принял единственно верное решение — остановил бой.

К этому времени его главным менеджером или, точнее уже будет сказать, промоутером (от менеджера его отличают принципиально иные финансовые возможности, а также способность самостоятельно организовывать матчи) стал Майк Джекобе. Джон Роксборо и Джулиан Блэк были слишком умными людьми, чтобы не понимать: надо делиться, если не хочешь потерять все, и они поделились с одним из самых сильных игроков боксерского бизнеса. Майк Джекобе вместе с Джо Гоул-дом, менеджером чемпиона мира Джеймса Брэддока, и провернули всю операцию по организации боя Брэддок — Луис. Как уже говорилось, это было непростым делом, так как нужно было обойти Макса Шмелинга, который, как победитель Луиса, разумеется, имел приоритетное право на бой за чемпионский титул. Но бизнес-элита профессионального бокса вместе с американской публикой, не желавшей видеть иностранца, да еще представителя нацистской Германии, чемпионом мира, хотела боя Брэддок — Луис, а потому он не мог не состояться.

Он и состоялся 22 июня 1937 года. В первом раунде Луис несколько увлекся атакой и пропустил апперкот навстречу. Нокдаун. Джо тут же вскочил. Брэддок бросился его добивать, но Луис выдержал его атаки, хотя явно был потрясен, а в конце раунда сумел даже вернуть себе инициативу, которую больше уже не упускал. Он выигрывал раунд за раундом, и только чрезвычайное мужество держало чемпиона Золушку на ногах. Но чудеса для него давно уже кончились, и никакая фея не могла его спасти. В восьмом раунде Джо нанес левый апперкот по печени и правый кросс в голову. Брэддок не рухнул на пол, а опустился, как будто решил прилечь отдохнуть, но встать он не смог даже тогда, когда рефери уже закончил счет, и секунданты отнесли его в угол.

После боя Майк Джекобе зашел в раздевалку Луиса. Тот возлежал на массажном столе как римский император, а вокруг суетились люди, которые казались очень маленькими рядом с ним. Массажисты приводили Джо в порядок, хотя он явно не слишком пострадал. За все это время Джо сказал лишь две фразы: сначала — что уже поздно, и неплохо бы поспать, а потом — что неплохо бы перед этим еще съесть цыпленка. До 23-летнего парня еще не дошло, что он уже второй человек в стране после президента. Потом Джекобе пошел в раздевалку к Брэддоку. Тот был ужасен. В ответ на три вопроса журналистов он трижды покачал головой и промычал что-то нечленораздельное. На следующий день Джекобс с большим удивлением прочитал в газетах подробные интервью с чемпионом и экс-чемпионом.

Может быть, Джо Луис и не сразу понял, кто он такой теперь, но, когда понял, тут же попросил всех своих друзей, знакомых, а также журналистов не называть его чемпионом до тех пор, пока он не разберется со Шмелингом. Друзья и знакомые послушались, а журналисты, разумеется, нет.

Однако до второго боя с Максом Джо успел трижды защитить свой титул. Самым примечательным был его первый соперник — британец, а точнее, валлиец Томми Фарр, который, как и все уроженцы Уэльса, очень не любил, когда его называли англичанином.

Фарр провел прекрасный бой и сделал максимум возможного. Встречу в целом он, конечно, проиграл, но несколько раундов выиграл. Луис обрушил на челюсть и корпус Томми всю свою артиллерию, но тот ни разу не упал. У Фарра, как боксера, было множество достоинств, но один существенный недостаток — очень слабый для тяжеловеса удар. Если бы не это, то еще неизвестно, как сложился его бой с Луисом.

С Луиса Фарр начал свои «гастроли» в США Он провел еще четыре боя: с экс-чемпионами мира Максом Бэром и Джеймсом Брэддоком, а также с очень сильными тяжеловесами Лу Нова и Редом Берманом. По мнению практически всех экспертов и зрителей, Фарр выиграл все эти бои. Тем не менее судьи ни разу так и не решились дать ему победу. За это безобразие стыдно стало даже американской спортивной прессе, которая начала всячески превозносить Фарра. Репортеры прозвали его Томми Львиное Сердце по аналогии с известным королем-рыцарем Ричардом, но все это никак не могло компенсировать несправедливость, совершенную по отношению к нему.

Ровно через год после боя с Брэддоком, 22 июня 1938 года, Джо наконец-то встретился со Шмелингом снова. Когда Макс в начале весны приехал в Штаты, он был потрясен тем, как изменилось отношение к нему. Только что прошел аншлюс Австрии, и весь мир гадал, что Гитлер будет делать дальше. В Америку уже приехало много беженцев из Германии, и то, что они рассказывали, потрясло американскую общественность до основания. В результате Шмелинга объявили нацистом. Макс как мог объяснял, что он не нацист и не антисемит, и в подтверждение этого указывал на своего менеджера и друга Джо Джекобса, еврея. Джекобс, который относился к Шмелингу как к близкому родственнику, тоже, надрывая глотку, рассказывал всем, какой Макс замечательный человек, но в результате только нажил себе множество врагов.