Черное солнце

Мусульмане Северного Кавказа принадлежат суфийским орденам — таррикатам. Поэтому, когда в Чечню попали ваххабиты, они не были приняты чеченцами, потому что оскорбляли их правила.

Кот Трофим прыгнул Павлу на колени и замурлыкал. Пора пить чай, подумал Павел, и пора кормить кота. Хозяин знал, что его животное никогда не ласкается просто так, от большой любви. Если он трется головой, мурлычит и смотрит в глаза, значит, хочет есть. Как только он поест, равнодушный, уйдет по своим делам. А дел у Трофима в квартире было немало. Например, поймать муху или моль, достать из-под дивана закатившийся туда грецкий орех и долго катать его по комнате, поточить когти о тот же диван (Павел давно собирался купить Трофиму когтеточку). Ну и, конечно, нужно было посмотреть в окно на пролетающих птиц, посидеть перед аквариумом, грустно глядя на недостижимую (Трофим это знал очень хорошо) добычу. Стоило только Трошке опустить в аквариум лапу, как тут же появлялся хозяин и, если ловил кота, больно бил его. Поэтому Трофим смирился с тем, что красивых плавающих рыбок он никогда не достанет, и удовлетворялся тем, что подолгу просиживал перед аквариумом, как его хозяин перед компьютером, наблюдая за перемещением разноцветной маленькой живности.

Павел выключил компьютер, решив, что в следующий раз начнет с женского фанатизма, эта тема сейчас была ему интереснее всего. А пока надо отдохнуть. Впереди сеанс с Олигархом, и это тяжелый труд, гораздо тяжелее, чем писать работу о фанатизме. Сеансы с Сергеем Кудрявцевым еще раз подтверждали старую истину, что деньги просто так не платят. Пока психолог и его клиент находились в стадии самораскрытия Кудрявцева. Бизнесмен рассказывал о себе, о своей работе, о депрессии, которая, на его взгляд, возникла совершенно неожиданно, неоправданно, беспричинно. Она, по мнению Сергея, была какой-то мистической, потому что не имела никаких корней.

Павел не старался переубедить его. Зачем? Он всегда считал, что надо подвести клиента к тому, чтобы он сам понял, насколько он заблуждается, и чтобы в процессе своей долгой исповеди сам наткнулся на причины депрессии. Если он, конечно, человек неглупый. Но успешный бизнесмен не может быть лишен интеллекта, и Павел знал, что рано или поздно Кудрявцев сам вплотную подойдет к осознанию причин своей депрессии. И тогда задача психолога будет состоять в том, чтобы окончательно открыть клиенту глаза на эти причины и заставить захотеть от них избавиться.

Депрессию Сергея Кудрявцева Павел не рассматривал как что-то неожиданное, не имеющее корней, и тем более мистическое. Он сталкивался с подобным явлением не раз. Богатые тоже плачут — так он называл эту депрессию. Сторонник экзистенциального подхода в психологии, то есть психологии, рассматривающей проблемы человека через призму смысла жизни, Павел, когда увидел бизнесмена, сразу понял, с чем ему придется работать.

Апатическая депрессия — бич нашего времени, бич бизнесменов новой волны. В вечном поиске все новых острых ощущений они доводят себя до безжизненного состояния, которое рождает смертельная скука. Острые ощущения, которые они вызывают самыми разными путями — кто экстремальными ситуациями, кто извращениями, становятся настоящим и очень сильным наркотиком. Требуется все большая доза и все чаще. Все как с героином. А когда доза отсутствует, возникает своего рода моральная, душевная ломка — апатия, которая заполняет собой все пространство души. Когда она наступает, ничего не хочется, даже жить. Лекарство? Воспитание чувств, тренировка эмоций, умение радоваться всем проявлениям жизни. Медитация, любовь. Одним словом, заполнение внутренней пустоты.

Эти мысли в который раз пронеслись в голове Павла, и он подумал, что ему надо заполнить внутреннюю пустоту своего желудка чем-то материальным — с утра у него во рту не было ни крошки, а, несмотря на лишний вес (он давно хотел заняться бегом и сбросить килограммов десять), голодать он не любил.

Кроме яиц, в холодильнике ничего не было. Ничего, Катька вечером купит чего-нибудь вкусного, успокоил себя психолог. А пока и глазунья сойдет.

— Ну что смотришь? На вот, только сухой, другого нет, извини. — Он насыпал в блюдечко Трофиму сухого корма, и тот как бы нехотя, как будто делая хозяину одолжение, подошел к блюдцу и стал грызть сухарики. — Катерина придет — вот тогда, наверное, получишь какое-нибудь лакомство. Она тебя не забудет, не бойся, — говорил Павел коту.

Павел включил магнитофон и, посмотрев на часы (слава богу, еще двадцать минут), стал пить кофе и слушать 40-ю симфонию Моцарта. Он всегда ставил ее, когда надо было взбодриться. Психолог опасался, что, слушая рассказы Кудрявцева о его похождениях, он может уснуть. И тогда прощай триста долларов за сеанс. Рок-музыка ему быстро надоедала. Старые группы он слышать просто не мог, они набили оскомину, а новые были не такими интересными. Павел следил за новинками, но никогда больше двух раз не слушал новый диск с современной музыкой. Этническую музыку и музыку для медитаций он слушал в соответствующие моменты, когда хотелось расслабиться, отключиться. Джаз никогда не любил и не понимал его прелестей, как ни пытался. А вот классику с недавнего времени стал ценить, хотя сам музыкой никогда не занимался. Классика была универсальна. Она наполняла его энергией и никогда не надоедала. Он слушал все: Моцарта и Бетховена, Равеля и Берлиоза, Шостаковича и Дебюсси. Он не был знатоком классической музыки, никогда бы не смог отличить исполнение Святослава Рихтера от Глена Гульда и не пытался этого делать. Он просто слушал музыку и радовался тому, что в сорок лет открыл для себя новую радость в жизни.

До конца дослушать 40-ю симфонию, как и ожидалось, ему не удалось, потому что раздался звонок, и Павел пошел открывать Сергею Кудрявцеву. Вот уже второй раз он приходит минута в минуту. Как будто ждет под дверью, чтобы позвонить вовремя, подумал Павел и усмехнулся сам себе — такие люди, как Кудрявцев, никогда и ничего не ждут. Они просто приходят и берут то, что им нужно, в любое время. А их пунктуальность — это вежливость королей.

От кофе Кудрявцев отказался, и они расположились в двух креслах друг против друга. Между ними стоял журнальный столик. На нем пепельница, чашка кофе Павла. Как Павел и ожидал, Кудрявцев начал с сексуальных откровений. Секс — такая область, которая волнует людей всегда, и, как показывает жизнь, способные заниматься им люди не оставляют его даже в периоды депрессии. Кудрявцев во всех подробностях описал эпизод в клубе, как он сначала занимался любовью со своей девушкой, а потом вдруг неожиданно для самого себя стал издеваться над ней, перейдя к более извращенным видам, а потом вообще стал мочиться ей в лицо.

Павел слушал, время от времени отхлебывая кофе. Он пил уже вторую чашку, чтобы не заснуть. Наверное, я тоже в какой-то степени нахожусь в апатической депрессии, подумал он, если от таких откровений меня клонит в сон. Хотя нет, дело не в этом. Действительно, ничего скучнее, чем апатия новых русских бизнесменов, пусть теперь не распальцованных, а окультуренных, ничего скучнее их излияний быть не может. Но вот преодолевать эту апатию совсем не скучно. Потому что делать это очень трудно. Ну и хорошо, есть над чем работать. Павел допил кофе как раз тогда, когда Сергей закончил свой первый рассказ.

— И что самое интересное — это то, что после всей этой мерзости я вдруг почувствовал себя легче! — сказал Кудрявцев. — Пришел домой к жене, даже поговорил с ней, как давно не говорил, нормально, по душам, лег спать и спал сном младенца.

Павел молча кивал:

— Хорошо, продолжайте, вы же хотели рассказать мне еще многое. Итак, мы в прошлый раз остановились на том, как вы пытаетесь побороть скуку. Последний случай с девушкой — из этой же серии. В прошлый раз вы хотели рассказать о Багамах, но мы отложили этот рассказ на сегодня. Вы сегодня хотите рассказывать о Багамах? Как вы отдыхали неподалеку от Бермудского треугольника?

— Да, очень хочу, — вздохнул Сергей.