Черное солнце

— Нет.

— Однако его можно обмануть. Детектор лжи реагирует на любые изменения в организме и психике. Человек при вранье волнуется, как правило. У него повышается давление, учащается пульс, он потеет, даже температура тела повышается на доли градусов, не говоря уже о движениях глаз и вегетативных реакциях. Обмануть детектор лжи практически невозможно, потому что физиология почти не зависит от нашей воли. Но только почти. Если ввести себя в особое состояние, найти внутри себя некоторое психологическое убежище, непроницаемое для внешних воздействий, и научиться вовремя в него прятаться, то можно регулировать таким образом свои физиологические реакции. Это понятно?

— Да.

— Отлично. Но единого убежища для всех не существует. Тебе предстоит найти психологическое убежище в твоем подсознании, которое спрятано глубоко на его дне. Понимаешь?

— Да, понимаю. — Гульсум с трудом скрывала свой интерес.

— Ну вот, например, была у тебя любимая сказка в детстве?

— Была. «Алиса в стране чудес».

— Отлично. Ты часто о ней вспоминала?

— Часто. Я много раз перечитывала ее.

— Гульсум, это то, что надо. Я думаю, ты уже все поняла. Правда?

— Кажется, да. Я должна вспоминать эту сказку, когда хочу соврать?

— Почти. Вспоминать — это мало. Нужно полностью войти в нее. Стать Алисой. Ты наверняка не раз воображала себя Алисой.

— Да, такое было. Причем это было, когда я ехала к вам сегодня.

Катрин с интересом посмотрела на Гульсум.

— Не зря ко мне попала именно ты. Я в тебе не ошиблась. Так вот, Гульсум. Ты должна стать Алисой, провалиться в этот мир, в Зазеркалье, и полностью жить в этом мире. Из этого мира, издалека откуда-то тебе будут задавать вопросы, ты слушаешь их и отвечаешь наоборот, ты же в Зазеркалье. Поняла?

— Да.

— Что значит войти в мир Алисы? Надо представить себя на экране, обязательно цветном, как будто ты играешь Алису, нет, не играешь. Ты Алиса, и все. О том, что играешь, думать не надо. Просто живи Алисой, и все. Текст ты знаешь хорошо?

— Знаю почти наизусть.

— Если забудешь, придумывай свой. Но одного цвета не достаточно. Звук, обрати внимание на звук. Звук должен быть таким, как мы говорим в нашей жизни, но чуть погромче. Представь, что ты можешь настроить звук. Сделай его громче. Постарайся сделать это сейчас. Если это твоя любимая сказка, это не составит для тебя труда. Закрой глаза и делай, что я говорю.

Гульсум подчинилась. Ей было интересно. Она в первый раз в лагере чувствовала себя хорошо. Сказать, что у нее было хорошее настроение, она не могла, в этом она себе не признавалась. Ей было интересно, что там еще придумает эта психолог.

— Итак, ты разговариваешь с героями сказки достаточно громко, но не настолько, чтобы не слышать, что я тебе говорю. Теперь запах. Пахнет… Сама чувствуй запах. Травой, цветами, дождем. Пирогом.

Гульсум вспоминала Алису в Зазеркалье и видела себя в главной роли. Где-то играла тихая музыка. Алиса-Гульсум в Саду живых цветов. Пахнет розами. Роза и Львиный Зев спорят с Фиалкой. Алиса играет в шахматы с Шалтаем-Болтаем. Подходит Королева. Знакомит ее с Пудингом. Подползает Гусеница. Она спрашивает Алису: «Вы будете завтра на концерте у королевы?» — «Я бы с удовольствием, но меня пока не приглашали».

Гульсум открыла глаза. Перед ней в кресле сидела Катрин и улыбалась. Играла тихая фоновая музыка. Кажется, это Моцарт, сонно подумала Гульсум. Или Шопен? Она удивилась, что не смогла узнать музыку, хотя раньше узнавала классику с первых аккордов.

— Ну, как в Зазеркалье? Хорошо?

— Да, — Гульсум слегка покраснела.

— Давай попьем кофе, — сказала Катрин, встала, подошла к столу, нажала какую-то кнопку, и в комнату вошел охранник, которого Гульсум видела у входа. Он был одет в защитную форму зеленого цвета.

— Принесите нам, пожалуйста, кофе.

Через несколько минут у них на журнальном столике стоял поднос с двумя чашечками ароматного кофе. Катрин взяла чашку и, поймав взгляд Гульсум, показала ей на вторую. Гульсум взяла чашку, сахар класть не стала и сделала маленький глоток. Кофе был горячий и вкусный. Гульсум даже закрыла глаза от наслаждения. От Катрин не ускользнула мимика ее подопечной.

— Но вот что тебе надо знать еще. Когда человек врет, он всегда смотрит влево и вверх, обрати как-нибудь внимание. Детектор лжи, конечно, ничего не видит. Но зато тот, кто им руководит, внимательно следит за твоей мимикой. Так что, отвечая на вопросы, всегда смотри вверх и вправо, так смотрит тот, кто вспоминает. Таким образом, ты обманешь детектор лжи, а заодно и свое подсознание, что тебе облегчит задачу, когда ты будешь отвечать на следующие более трудные вопросы. Вот так, Гульсум. А теперь можешь отдохнуть, я провожу тебя в твою комнату. Когда нам надо будет продолжить, тебя позовут. Пойдем.

Катрин провела Гульсум по коридору, открыла комнату, вошла и пригласила войти Гульсум. В комнате стояли кресло, телевизор, небольшая кушетка. Все здесь было как в недорогом номере гостиницы. Можешь принять ванну, у тебя есть часа три. Отдыхай. Потом продолжим. Пока.

Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Гульсум осмотрела ванну, душ, разделась, пустила воду, закрыла затычкой ванну и впервые за месяц легла в теплую воду. Она закрыла глаза и оказалась в Зазеркалье. Шалтай-Болтай жаловался, что она не слушала его стихи, а между прочим, вся королевская конница и вся королевская рать проявляли к нему большое уважение. Гульсум нашла гель для душа, губку, шампунь, вымылась, помыла голову, вытерлась большим махровым полотенцем, надела свой костюм защитного цвета, думая о том, что хорошо бы уже сменить его на джинсы и какую-нибудь легкую майку. Как только вернется в Грозный, обязательно сделает это.

В Грозный… На глазах выступили слезы. Нет, в Грозный она не поедет. Ей все там напоминает о доме. Она поедет в Гудермес, к Марьям. И потом еще неизвестно, что за жизнь у нее начнется. Она должна отомстить за свою семью, она ведь решила. Как она это будет делать, Гульсум еще не знала. Но теперь ей помогут, не зря же ее отправили в такой лагерь.

В рубашке и брюках она легла на кровать и тут же уснула. Проснулась оттого, что кто-то мягко теребил ее за плечо и поглаживал по голове. Гульсум открыла глаза. Катрин.

— Отдохнула?

— Да, спасибо, я долго спала?

— Часа два, наверное. Ты готова к работе?

— Да, конечно.

— Тогда вперед.

Гульсум соскочила с постели, надела ботинки типа мокасин и пошла вслед за психологом по длинному коридору.

12

Это был настоящий рай. Домик в игрушечной деревеньке неподалеку от Турина в апельсиновом саду, в горах. Когда улетали из Москвы, в Шереметьеве шел дождь, было по-осеннему промозгло, противно, несмотря на разгар весны. А тут — солнце, лето, просто кайф. Еще в дороге Александр и три девушки — Маша, Настя и Аня — почувствовали, что они летят в другой мир. В самолете обхождение не как на внутренних рейсах (по России им приходилось летать немало), вино, вкусный обед. В аэропорту Милана их встретила милая девушка. «Симона», — представилась она и отрекомендовалась, как их сегодняшний гид. Она пригласила гостей в симпатичный маленький автобус. У водителя играла итальянская музыка 70-х годов.

И вот она — Италия, Милан, еще недавно казавшийся недостижимой мечтой. Вокруг Альпы. Все сверкает, переливается на солнце, красивые дома, машины. Саша вспомнил Жванецкого: «Как хорошо за границей: одни иномарки».

Они проехали через Турин и вскоре остановились у ограды, за которой были сад и двухэтажный коттедж.

— Вот здесь вы будете жить. Вам нравится? — спросила их гид Симона по-английски.

Нравится ли им? Они были в восторге. Но вежливо улыбнулись и кивнули Симоне.

— Вот машина. Подходит?

«Фиат» новой модели, в Москве таких нет. Вот это класс! Похоже, машина только из магазина, тут же оценил автомобиль Александр. Он даже забыл выразить благодарность Симоне. Саша с трудом удержался оттого, чтобы сразу не пойти и не сесть в машину.