Черное солнце

Религиозный фанатизм изначально построен на страхе. Постепенно он претерпевает метаморфозы, когда страх божьей кары отрывается от реального страха смерти и переходит в область идеального. Происходит расщепление — смерть не страшна, если она за идею, но при этом страх божьей кары (а какая кара может быть? все та же смерть) очень силен: смерть не страшна и при этом очень страшна, если она — наказание. Поэтому фанатик готов идти на добровольную смерть — жертвенное поведение, лишь бы смерть не была наказанием. Фаната нельзя перевоспитать или переубедить. Его можно изолировать, заколоть нейролептиками или дать ему жесткую установку на ожидание. Фанат может годами жить с мыслью о мщении врагу, а может и претворять эти идеи в жизнь. В этом случае фанат — что-то вроде бомбы замедленного действия. В случае идеи мщения пусковым механизмом становится сильный негативный эффект, который остро переживается. У некоторых людей он может вылиться в реактивную депрессию. Это, как правило, люди слабого типа нервной системы. В постстрессовой обстановке они ведут себя по типу самоуничтожения. Другая часть людей с сильным типом нервной деятельности может активизироваться. Эмоция сохраняет свою силу, порождая сильные чувства (скажем, чувство патриотизма в период военных событий, чувство ненависти и как вытекающие из него идеи мщения). Идея мщения существует, пока эмоция не поменяет своего вектора (то есть ненависть не сменится жалостью или чем-нибудь в этом духе). Чтобы эмоция поменяла вектор, нужно пережить сильное аффективное состояние, например, любовь. Тогда идея сама по себе нивелируется. Если же идея мщения, имеющая аффективную природу, ложится на паранойяльную личность, то происходит самое страшное. Получается маньяк-убийца, озлобленный и беспощадный.

Но людей, страстно убежденных в своей правоте, немало в том или ином деле, однако далеко не каждый переходит к насилию, как это делает террорист.

Ну вот я и дошел до терроризма, подумал Павел. И что дальше? Создать комплексный образ террориста, его портрет? Еще никому до него этого сделать не удавалось, хоть терроризм — явление далеко не новое. Павел вспомнил «Балладу об историческом недосыпе» Наума Коржавина и улыбнулся. Он любил вслух читать ее, еще когда учился на психфаке МГУ, приводя в восторг девушек. Сейчас он стихотворение наизусть не помнил и стал вспоминать его по кускам.

Да, декабристы разбудили Герцена,

тот недоспал, оттуда все пошло.

…И разбудил случайно Чернышевского,

не зная сам, чего наделал он.

…А тот, со сна имея нервы слабые,

стал к топору Россию призывать,

чем потревожил хрупкий сон Желябова,

а тот Перовской не дал всласть поспать…

И улеглось бы это все со временем,

Пришел в порядок бы российский быт.

Какая сволочь разбудила Ленина?

Кому мешало, что ребенок спит?

Заканчивалось стихотворение словами:

Ох, декабристы, не будите Герценов,

нельзя в России никого будить!

Выходит, мы чуть ли не первые террористы в истории, террористы массового масштаба. И здесь мы впереди планеты всей. Нет, теперь уже далеко не впереди. Нас давно опередил исламский фундаментализм. Причем он имеет более глубокие корни, чем декабристы и Герцен. Ваххаб, от которого пошел ваххабизм, существовал гораздо раньше. Старая восточная история, похожая на легенду… Он вспомнил, что знал о Ваххабе, и решил включить эту историю в работу. А то получается слишком научно. Даже ученый-исследователь должен быть хорошим писателем, его исследование должно быть похоже на историю. И Павел начал писать такую историю.

Плоскогорье Надж — один из самых унылых и негостеприимных пейзажей на планете. Пустыня, кругом, пустыня. Растительности почти никакой. Постоянно дует сильнейший ветер, летом он жаркий, зимой — холодный и пронизывающий. Пророк Мухаммед когда-то проклял эту землю за ее неплодородность и климат. И люди долгое время не жаловали эти места. Но ближе к закату Османской империи население тут появилось. Кто мог поселиться в таком забытом Аллахом месте? Бедуины — бандиты, которые занимались в основном разбоем, грабежом, нападая на мирные караваны, кто же еще.

Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб после долгих странствий возвратился на эту землю, которая была ему родной. Чем он только не успел позаниматься! Был и религиозным учителем, и купцом, и разбойником, и… Кем он только не был! Побывал в Басре и Багдаде, Кургистане и Иране, Китае и Индии. Повидал много красивых мест и привез из своих скитаний целую колонию чернокожих рабов. Он многое повидал и решил, что его миссия — очистить ислам, сделать его более радикальным, только так он может противопоставить свой бедный родной край богатству мира, которое не восхищало его своим многообразием, а приводило его в бешенство. И он нашел хороший предлог для своей безудержной агрессии. Он решил сделать ислам таким же, как пустыня в его родном крае — злым и холодным, очищенным от возможностей различных художественных толкований. И Ваххаб написал трактат «В защиту единобожия». Новоявленный реформатор выступил в первую очередь против широко распространенного в исламе, как и во многих других религиях, обычая почитания усопших и святых. Таким образом, Ваххаб не боялся замахиваться на самое святое — на пророка Мухаммеда и его соратников. Ваххаб объявил себя мессией и наложил запрет на молитву о заступничестве, подобную христианской молитве Всех святых.

Ваххаб ненавидел искусство, музыку. И подверг любые проявления творчества абсолютному запрету. Все книги лишние, поскольку есть Коран, они не нужны. Сам Ваххаб — глава ислама, ровня пророку.

Ваххаб объявил джихад, то есть священную войну, практически всему реальному исламу и пошел в кровавый поход, сея свою веру. Разгромив ближайшие поселения, он двинулся к территориям Сирии и Ирака. Везде приход армии Ваххаба сопровождался массовыми изнасилованиями и зверствами, уничтожением религиозных памятников, сожжением книг, мечетей и могил. Все совершалось под предлогом утверждения новой веры. Армия Ваххаба захватила большую часть Аравийского полуострова.

Мусульманское духовенство объявило Ваххаба вне закона. Оно провозгласило фетву — официальный религиозный вердикт (аналогия христианской анафемы). Но противопоставить огромной бандитской армии так ничего и не смогло. Разбой и кошмары, которые учиняла его армия, все сметая на своем пути, продолжались до 1812 года. До тех пор, пока правитель Египта Мухаммед Али Паша не двинул войска на Аравию и не разбил армию Ваххаба.

Может, я поэтому и вспомнил эту древнюю историю, потому что освободителя звали Паша, подумал Павел. И тут же продолжил писать краткую историю ваххабизма:

Но ваххабизм возродился в начале XX века. И возродил его Ибн-Сауд. Он организовал ваххабитов в так называемые отряды «Ихван», что означает «братство». И вновь возобновились кровавые походы, напоминающие одновременно и большевизм, и фашизм. Опять начались бандитские набеги. Ибн-Сауду удалось свергнуть короля Хиджаз Хусейна и захватить почти весь Аравийский полуостров. Он разорил святые для мусульман места — Мекку и Медину, снес исторические памятники, сжег библиотеки, сровнял с землей кладбища и уничтожил дом самого Мухаммеда. В 1932 году он основал династию и провозгласил новое государство — пожалуй, первое в истории, которое правитель назвал собственным именем, Саудовскую Аравию. Так фанатики создали целое государство. И возможно, основанное на крови, оно бы долго не продержалось, если бы не открытие огромных месторождений нефти. Божья кара, если таковая предусматривалась, пока была отложена на неопределенный срок.