Спасатель (СИ)

В школе нас пугали ГИА. Под прикрытием ГИА многие заречные поцаки проводили время с девушками - по нашим хулиганским улицам катилась молчаливая волна любви. Бассейн наши заречные не пропускали, велы тоже, а бегать перестали.

Уже треть секции состояла не из наших поселковых. Дядя Боря больше был занят с младшей группой. Иногда всё же проводились общие тренировки на новеньком асфальте шоссе. Наша четвёрка - я, Михайло, Киря и Влад -- из младших, уходили в отрыв. Остальные наши, хвалёные заречные, сачковали с новичками - любовь выбила их из спортивного ритма.

-- Возраст опасный, - говорил дядя Боря о любви наших поцаков. - А с новой группой - это уж как повезёт. Вы-то дружные. С детства по улицам вместе бегали. А городские все из благополучных семей. Это не есть хорошо. Может девочек начать брать?

-- Ой! -- ойкнул Мишаня. - Девочек?!

-- Вот и я пока в раздумьи.

Летом после девятого я не подвёл дядю Борю. Я не мог, не имея официального разряда, заявляться от региона. Но дядя Боря и не хотел, чтобы я сразу официально выступал на чемпионате среди юниоров.

-- Надо приглядеться, -- говорил он.

Я, шестнадцатилетний, выступал вне конкурса, и вошёл в десятку - значит, стопроцентно заработал себе путёвку от региона. В Москве же, на спринт-триатлоне в Крылатском, в десятку среди любителей не вошёл, но триатлон - не молодёжный вид. Среди взрослых раньше двадцати успеха никто не добивается.

29 Подготовка

Я готовился к следующему году.

Дядя Боря говорил:

-- Или на следующий год, или никогда.

И я пошёл в десятый класс с одной целью -- победить на Первенстве России среди юниоров.

После девятого класса наши заречные ушли из школы, разъехались по городам и колледжам.

Михайло Иваныч остался только потому, что мы с дядей Борей упросили его. Я бы пережил, если бы Мих ушёл. Но дядя Боря сказал:

-- Михайло Иваныч! Ты нужен Василю! Останься и дальше в школе.

-- Не могу, -- сказал Миха, -- мне работать надо. Матери платят всё меньше и меньше. А расходов всё больше и больше: сеструха теперь мать-одиночка. Батя всех один тянет.

-- Потерпи! - умолял дядя Боря. - Если совсем прижмёт в смысле денег, решим вопрос.

Дядя Боря очень боялся вредительства на будущем чемпионате, он был просто помешан на этом.

Он говорил:

-- Не просто так наши тренировки стали смотреть из спортшколы эти тренеры. Да и пацан вертлявый, сын тренера, не зря на трибунах иногда наблюдает. Ты знаешь, что он с тобой на юниорах выступал?

-- В триатлоне? - подскочил Михайло как ужаленный.

Я-то уже знал эту новость, хотя на дистанции Стёпу невидел. (Или не узнал?)

-- Именно. Ваш Стёпа теперь в триатлоне. Он вкаждой бочке затычка. Это неспроста, -- чесал свою лысую репу дядя Боя. -- Они что-то замышляют. Я заявлю, Михайло, тебя тоже. Если нам что-то сделают в транзитке с велом, ты пожертвуешь свой вел Василю.

Мы с Михой ухмылялись: навязчивая идея, да и что можно ожидать от человека, который прятался от неминуемой смерти в холодильнике ЗИЛ.

-- Он везде и всех подозревать будет - так говорила мама, -- Борис Александрович никому не верит.

Оказалось, что Ева перешла в нашу школу. И не в девятый, а в восьмой. Она очень плохо училась в своей школе, так плохо, что наша школа приняла её только "на низ". Но Киря с Владом говорили, что Ева не тупая, просто пока тренировалась, вообще не училась. Гимнастику она бросила, поговаривали, что она лежала в больнице. Но мне она такого ни разу не говорила. Все два года я носил Еве холодцы или просто рульки - мама заставляла.

-- Раз обещал, носи.

Папа уже привык, что надо закупаться и на Евину долю.

Ева выбегала за калитку, улыбалась, благодарила, целовала меня в щёку. Один только раз я не донёс субпродукты. На меня напал чей-то барбос, пришлось всё отдать ему.

Ева стала ходить на наши тренировки и смотреть. Сначала я нервничал, потом привык. Дядя Боря отнёсся спокойно:

-- Возраст. Тем более девочка из спорта ушла. Это всегда больно.

Ева не просто сидела. Она помогала дяде Боре в подвале, где он налаживал-настраивал велы. Она носила в огромных термосах питьё, когда мы плавали в октябре в Тужиловом озере.

Но я запретил себе разговаривать с Евой не по делу. Я сконцентрировался только на будущем чемпионате. По глупости я ещё надеялся, что выступлю когда-нибудь и в чистом плавании. Пусть меня повороты тормозят, пусть я на них время теряю, но хочется поплавать в бассейне на серьёзных соревнованиях...

Дядя Боря монотонно повторял и повторял:

-- Амбиции, амбиции. Можно биться лбом об асфальт, можно учиться на своих ошибках. Можно пройти через множество проигрышей и только потом придти к победе. У тебя реальный шанс в юниорах. Часто в жизни бывает так. Выстрелил. И жизнь повернула на взлёт. А бывает и так. Выстрелил неудачно и всю жизнь двигаешься, двигаешься к удаче, и остаёшься от неё в сантиметре. Ты должен выстрелить. В плавании проходят через фильтры - в триатлоне нам не надо отбираться. Можно после твоего восьмого места смело заявляться. У нас официальный клуб, в триатлоне можно от клубов, спортшкол-то по триатлону и нет. А плавание? Придётся умолять любимую твою Анну Владимировну, чтобы заявила на отборочные, она ж всем заправляет в бассейне. Тебе оно надо?

30 Сон

С Ростом мы начали разговаривать. Он воспрял духом. Он провожал Еву после тренировки, и она не сопротивлялась. Мне было почти не обидно. Я был настроен на цель, на единственную цель. В бассейне на наших дорожках стал плавать и Демьян. Он по-прежнему был хилый и тощий, Коле по плечо, всё рассказывал мне про массажи, сколько ему сделали разных процедур за эти годы.

-- Жалко что ли. Пусть ходит для массовости, -- сказал дядя Боря. - Старших мало, а пустые дорожки нам не нужны.

В январе на дэ-рэ Демьян подарил мне керамическую фигурку: велосипедист едет на велике, но велика почти и не видно, он как бы входит колёсами в подставку. Это была красотища!

В мае дядя Боря торжественно объявил:

-- Мужики! У нас два официальных места. Из Владимира отказались на юниорские ехать. Так что, Михайло, ты с Василем - надежда города. Час "икс" настал.

-- Да уж, - отозвался Миха без всякого энтузиазма. -- А сколько по области мест? - Миха пугался всё больше и больше.

-- Три.

-- Третий кто? - спросил я наивно.

-- Догадайся с трёх раз, -- зло огрызнулся Миха.

- Стёпа, тренерский сынок, кто ж ещё, -- шумел дядя Боря. -- Так ещё меня в администрации чихвостить стали: почему третьего не воспитал, почему тренерский сынок в клубе у вас не занимался? Не! Ну вообще - сказанули. Пришлось им Влада и Кирю на будущее обещать. - Тут дядя Боря заговорил о другом: -- Оденем, Михайло, тебя по высшему сорту! Тридцать тысяч на экипировку для каждого выделили!

- А можно деньгами? - молниеносно среагировал Михайло.

- Нельзя, -- вздохнул дядя Боря: -- безналичка.

Борис Александрович тяжело замолчал и серьёзно сказал:

-- Марфа приснилась. Жена. Пальцем грозит, как будто предупреждает. Она мне ещё только раз снилась, перед тем днём, когда меня убить хотели. Это не к добру. Михайло! Если у Василя в транзитке с велом что случится, тебе придётся отдать ему свой вел. Сможешь?

-- Вы же мне об этом говорили!

-- А я повторяю! - дядя Боря был очень серьёзен.

Впервые у меня холод прошёл по спине - неужели мне постараются навредить, как тогда в бассейне. Дядя Боря просто не говорит, он что-то знает...

-- Сможешь пожертвовать? - пытал дядя Боря Мишаню.