Презумпция смерти

Тимур сложил руки на столе, как школьник.

– Я весь внимание.

– Я ничего не говорила Оззи о тебе.

– Правильно.

– Я сказала, что меня интересует подноготная их первичного размещения. Что это чисто по-дружески, не для записи.

– Так.

– И он сообщил, что у Подвирного, разумеется, все схвачено заранее. Он сейчас ведет большую кампанию пропаганды их нью-йоркского размещения, задействованы пиар-агентства в Европе и Америке, так что к четырнадцатому июня покупатели будут готовы. Как только POP Electronics выйдет на фондовую биржу – а выйдет она с большой помпой, андеррайтеры советуют выпустить сто миллионов акций с номиналом тридцать, – последует предложение о приобретении большого пакета акций от консорциума китайских инвесторов.

Тимур удивился:

– А на фига же эти китайцы ждут размещения? Не дешевле ли инвестировать в бизнес сейчас, пока он еще не перегрет фондовым рынком?

– Помнишь, как говорит Сергей? «Китайцы…» – Ника карикатурно подняла указательный палец и величественно продолжила, – «… очень умные!»

Тимур рассмеялся:

– Да, точно!

– Ну вот, так мыслят эти умные китайцы. Они не хотят покупать по дешевке предприятие, которое пока еще не до конца доказало свою состоятельность. Они подождут размещения, и потом купят акции. Конечно, втридорога! Но таковы уж китайцы!

Тимур поскреб нос:

– А ведь после массового приобретения акций Подвирного китайцами они еще выше взлетят? В смысле, акции?

– Ну, да, конечно…

– А если такого приобретения не случится? И китайцы публично объявят, что они отказались от плана приобретения акций POP Electronics? Они тогда не должны рухнуть до нуля? Акции, естественно, а не китайцы.

– Пожалуй, что должны. Определенная логика в этом есть.

– Ну что ж, отлично!

Тимур гордо замолчал, оглядывая интерьер «Старбакса».

Ника нетерпеливо спросила:

– Что отлично-то?

– Ты спрашивала о плане. Он есть.

– Да что ты? Может, расскажешь?

– Обязательно! Первым пунктом мы переселяемся в мой отель и ложимся спать. А завтра идем на «Кошек».

Ника рассвирепела:

– Тим, блин! Ты можешь серьезно?

– Я серьезно! Я же обещал представить тебе доказательства своей истории! А для этого нужно хорошее освещение, которое в твоем номере отсутствует!

Ника скорчила гримасу:

– О-о, прекрати паясничать. Твой шрам на пузе я уже видела. А про вмятину на черепе забыла, но ты мне ее и здесь можешь показать…

– Не могу, – покаялся Тимур. – Нет никакой вмятины. Там были совсем раздроблены какие-то кости, и их пришлось заменить титановой пластиной… Давай, поехали отсюда. А?

– Не двинусь с этого места, пока ты не расскажешь о своем плане, – твердо сказала Ника.

– Вот черт. Ну, смотри. Помнишь, как ты учила меня, что такое игра на понижение?..

– Да помню. Погоди-ка!

Ника вытащила что-то из сумки, потом схватила со стола сдачу и, размахивая двухфунтовой купюрой, обратилась к молодому человеку в униформе «Старбакс» и с разноцветными волосами, который убирал соседний столик:

– Excuse me! Could you please help us?..

Часть VI. Игра

Глава 25

В пятницу, 25 мая, в девять утра по тихоокеанскому времени «Тимоти Крейн» бодрым шагом вошел в лос-анджелесский офис своего адвоката, брокера и управляющего Р. Антонио Кавасоса. Тот, слегка привстав за рабочим столом, поприветствовал босса.

– Как «Кошки»?

– Прекрасно! Жаль, что мы… э-э, я не попал на шоу, которое было 11 мая, в день двадцатилетия постановки. Говорят, это было нечто феерическое.

– Какие планы?

– Рикки, я предлагаю с понедельника начать играть на бирже по-крупному. Я не зря мотался в Вегас и Лондон. У меня есть инсайдерская информация об одной компании, которая в ближайшее время выходит на нью-йоркскую биржу. Я знаю, что это противозаконно, но источник информации отследить невозможно. Вы хотите заработать гораздо больше денег, чем за последние семь лет?

Одновременно, а именно в восемь вечера по московскому времени, Ника вызвала Сергея с Лерой и Оззи на военный совет в квартиру на Плющихе. Рассадив троих друзей в своей гостиной, Ника сделала объявление, поразившее всех, словно громом. Сказала она всего два слова:

– Тимур жив!

После немой сцены Сергей осторожно осведомился:

– Ника, ты здорова?

Ожидавшая этого вопроса Ника аккуратно выложила на стол несколько квадратиков «Поляроида». На фото – она и Тимур за столиком кофейни «Старбакс». Она и Тимур на фоне афиши «Кошек». Она и Тимур у входа в лондонское метро – с характерной эмблемой «трубы».

Еще одна немая сцена, сменившаяся восторженным гвалтом. Но после того как Ника была допрошена с пристрастием, восторгов поубавилось.

– Что скажешь, Андрей?

Оззи рассказал все, что мог.

Решение было единодушным. Все четверо вооружились ноутбуками, бутербродами и кружками кофе…

Глава 26

В девять утра понедельника, 28 мая, сотрудники полиграфического предприятия, принадлежавшего супругам Ян, были ошарашены срочным заказом, которому был выставлен максимальный приоритет. Текст для фальцованного буклета, который необходимо было сдать в печать к концу рабочего дня, был написан не на русском, и даже не на английском языке – четыре страницы целиком состояли из китайских иероглифов. Вычиткой и корректурой заказа занимался лично Сергей Ян, глава фирмы.

Был и англоязычный заказ – тоже срочный, но куда более простой – одна страница убористого текста, обычная листовка. Правда, доведись человеку, читающему и по-английски, и по-китайски, сравнить тексты двух заказов, он обязательно обратил бы внимание на то, что в обоих документах речь шла об одном и том же. Но такой человек на фирме супругов Ян был только один – Сергей Ян.

Параллельно нужно было подготовить – что характерно, также с использованием китайских иероглифов – двести конвертов. Правда, конвертов именно такой формы типография раньше не производила, поэтому нужно было изготовить особый штамп для их вырезки. Валерия Ян сама руководила работой.

Спустя два часа начался рабочий день по среднеевропейскому времени в одном не очень крупном и не очень дорогом, но очень профессиональном австрийском агентстве по связям с общественностью, поднаторевшем на том, что называется «вирусным маркетингом». В полном соответствии с пожеланиями Олега Подвирного агентство запустило по многочисленным каналам world of mouth информацию… нет, даже не информацию – намеки на то, что «есть основания полагать», будто акции POP Electronics после первичного размещения поползут вверх, как на дрожжах. Как водится, разные источники противоречили друг другу. Одни говорили, что вскоре после размещения акций POP Electronics объявит о значительном расширении продуктового портфеля. Другие – что компания намерена поглотить одного из своих крупнейших конкурентов на восточноевропейском рынке, что значительно увеличит ее активы и капитализацию. Третьи полагали, что крупнейший пакет акций POP Electronics будет выкуплен иностранным инвестором – в качестве кандидатур называли в основном европейских и американских магнатов, но кое-кто предсказывал, что в игру могут вступить и «азиатские драконы».

Несмотря на кажущуюся спонтанность, кампания «сарафанного радио» была просчитана самым дотошным образом, с тем, чтобы ее пик пришелся на определенную дату – а именно, 13 июня.

К пяти часам вечера по московскому времени китайский буклет был утвержден и ушел в тираж на большую типографскую машину. Тексты для конвертов были признаны годными и отправлены на аппарат цифровой печати только к восьми часам вечера. Печать тысячи англоязычных писем цифровая машина к этому моменту уже закончила.

К этому моменту на западном побережье США было девять утра, а на восточном – уже полдень. Buzz-компания, аналогичная европейской – но запущенная американским агентством и для Америки – шагнула через все три часовых пояса североамериканского материка, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. И это было только начало.