Презумпция смерти

Сотрудники пришли аж втроем. Молодой человек в галстуке и белой рубашке с закатанными рукавами принялся объяснять Тимуру, что в случае крупного выигрыш автомат подлежит тщательной проверке, так как возможны технические ошибки. В случае ошибки игрок получает не означенный на табло приз, а некую утешительную сумму. По сравнению с выигрышем Тимура, очевидно – весьма скромную.

Тем временем двое в синих комбинезонах вскрыли покер-автомат и залезли в него буквально по пояс. Вылезли они оттуда слегка растерянные, и доложили клерку с закатанными рукавами, что с автоматом все в порядке. Клерк жалобно улыбнулся, и пригласил Тимура пройти с ним к менеджеру зала.

Менеджер наградил Тимура щедрым рукопожатием, и рассказал, где находится касса. К этому моменту доза адреналина, недавно выброшенная в кровь Тимура, видимо, иссякла. Поэтому сердце Тимура колотилось уже не так яростно, а руки почти не дрожали, когда он принял у кассира чек на четыре миллиона долларов.

– Сэр, это чек на предъявителя, поэтому я советую вам, не мешкая, перевести его в наличные или пополнить этими деньгами свой банковский счет. Только тогда ваши деньги будут полностью защищены. Разумеется, такой доход подлежит декларированию, и облагается налогом… Сэр?

– Да, да, я все понимаю… Огромное спасибо!

Пожалуй, теперь-то уже точно пора зарегистрироваться в отеле и получить ключ от комнаты.

– Кстати, не подскажете, где стойка регистрации гостей отеля?

– Пройдите до конца зала и поверните в коридор направо, сэр. Спасибо, сэр.

Пальцы слушались с трудом, поэтому Тимур не стал утруждаться, расстегивая и застегивая поясную сумку, а просто запихнул чек в задний карман джинсов. Он прошагал до конца зала и повернул направо, но почему-то увидел не ресепшен, а вход в ресторан.

Вот черт. Ему бы выйти подышать.

Глава 16

Ему пришлось признать:

– Нет, я не помню этого.

Кавасос сокрушенно вздохнул:

– Этого следовало ожидать. Ваш врач говорит, что память может восстанавливаться довольно медленно. Но мы с вами можем вместе попытаться ускорить этот процесс.

– А почему мы это делаем с вами, а не с врачом?

– Видите ли, сэр… На этом настоял я. Что бы вы ни вспомнили, это должен первым услышать я, как ваш юрист. И только я. Для вашего же блага.

– Послушайте…

Он обхватил голову руками.

– Я не понимаю. Что я такого сделал, что могу общаться только с юристом? И как давно вы мой юрист?

Он немного покачался взад-вперед, сидя на кровати.

– Я все-таки кое-что припоминаю. Я регистрировался в мотеле в ночь с шестнадцатого на семнадцатое января. Вчера было – вы сами сказали – восемнадцатое. Вы что, уже целых двое суток мой юрист? Ба, да это полжизни!..

Кавасос дружелюбно заметил:

– Может и полжизни… Начнем с того, почему нам с вами стоит держаться друг друга. Потому что вы, дружище, человек довольно состоятельный – благодаря мне. Ну, и я – тоже, благодаря вам.

Он откинулся на подушку и прикрыл глаза:

– Продолжайте.

– Причина потери памяти – травма головы. Это часто бывает. Вы упали и ударились головой о камень. Это случилось после того, как вы вышли из казино «Стардаст» в Лас-Вегасе.

Вот как, я был в казино?

– Но теперь ведь я не в Лас-Вегасе?

– Вы в Беверли Хиллз, это Лос-Анджелес, Калифорния, – терпеливо, как ребенку, объяснил Кавасос. – Вас перевезли сюда из Мемориального госпиталя Лас-Вегаса… некоторое время назад.

– А в тот госпиталь я попал из-за травмы головы? А почему я упал – я был пьян?

– Что ж, дружище, я думаю, вам знакомо выражение «раскрыть карты». Начнем с конца – вы упали и ударились головой не от усталости, и не под действием алкоголя. Это произошло потому, что вас проткнули ножом, вот здесь, – Кавасос похлопал правой рукой свой живот.

Глава 17

Когда Тимур, так и не найдя стойку регистрации гостей, добрался до запасного выхода из отеля, его увидел человек, который ждал этого момента уже несколько часов.

Как тут хорошо. Пальмы, свежий воздух, и никого вокруг. Вот только этот тип в дорогом костюме, который направляется к нему.

– Excuse me, can I ask you for a smoke, please?

От неуместности вопроса Тимур на мгновение онемел. Господин в костюме внимательно посмотрел Тимуру в лицо («Похож на кого-то из наших артистов, вот только на кого? На Тихонова?», – пронеслось в голове Тимура) и уточнил по-русски:

– Закурить, говорю, не найдется?

«С чего он взял, что я русский?» – подумал Тимур, и тут же вспомнил о затравленном русском взгляде. Русский язык под сенью отеля «Стардаст» звучал настолько же неуместно, насколько неуместен был… нож в левой руке «Тихонова». Или уместен? Ведь все так и было – и в его снах, и в том фильме.

Глава 18

Улыбчивого Р. Антонио Кавасоса, казалось, распирало от гордости:

– От такой раны любой умрет через несколько минут! Ведь здесь у человека печень, а с печенью шутки плохи. Но вы – настоящий счастливчик, знаете почему? Потому что таких как вы – один на сто тысяч. У вас тотальная декстрапозиция внутренних органов, или, как говорит доктор Бриджес, situs viscerus inversus. Говоря по-английски, сердце и селезенка у вас располагаются справа, а печень и аппендикс – слева. Так что удар ножа поразил преимущественно полость живота. Декстрапозиция, как говорит наш друг Бриджес, часто бывает вызвана инфекционным заболеванием, перенесенным матерью на ранних сроках беременности. Поэтому я не удивлюсь, если окажется, что ваша матушка тяжело перенесла роды…

Его сердце гулко застучало – да, справа.

Он как будто слушал сразу двоих собеседников – Р. Антонио Кавасоса, который вещал снаружи, и кого-то внутри себя. Причем голос внутреннего собеседника становился все громче и громче.

– Теперь о вашем чеке – ведь это единственный документ, который был при вас, и он же стал гарантией вашего благосостояния. Вы еще не припомните, при каких обстоятельствах он вам достался?

– Кассир… Мне его выдал кассир… Он говорил о декларировании доходов… и о налогах…

– Все это мы уже сделали для вас. Знаете, налоги – ужасная вещь, и если бы не биржа, неизвестно, как бы мы с вами выкрутились. Правда, и доходы с биржи облагаются налогом, да и за больничное обслуживание надо платить, ну и, сами понимаете, мой гонорар… Но время шло, и ваши доходы росли все быстрее.

Время? Вот черт…

– Что значит «Р. Антонио»?

– Плевать на формальности, зовите меня Рикки…

– Рикки, неужели прошел целый год?

Глава 19

Ноги Тимура подкосились, и он упал на колени. А как же шоу «Enter the Night», а как же Инга?

Сильная рука придержала его слабеющее тело, ловкие пальцы стащили пояс с сумкой.

Услышать удаляющиеся шаги Тимур не успел – падая на бок, он с размаху ударился головой об один из декоративных камней, которыми были обложены стволы пальм.

Глава 20

– Сэр, вот нехитрая математика. 17 января 1994 года вы вышли из казино «Стардаст» в Лас-Вегасе, с чеком на четыре миллиона долларов, и оказались в больнице. Операция на черепе и головном мозге, обеспеченная вашими деньгами, спасла вашу жизнь, но в сознание вы тогда не пришли.

Все точно. Он был в Лас-Вегасе, и выиграл в видеопокер четыре миллиона. У него сердце справа, его мать умерла при родах.

– Кому-то нужно было взять на себя заботу о вас и ваших деньгах – тут-то и появился я. Дядя Сэм оставил вам после уплаты налогов всего один миллион девятьсот пятьдесят тысяч долларов. Я полностью вложил эти деньги в надежные акции. Определенная часть игроков считает, что на акциях можно зарабатывать стопроцентную прибыль ежемесячно. Отвечаю – исходя из ваших интересов, я выбрал стратегию низкого риска. Я приобретал для вас акции только с высокими ставками, максимальной ожидаемой прибылью и при этом минимальным риском… Таким образом, я смог гарантировать вам ежемесячную прибыль с опережением индекса «Стандарт-энд-Пурс». От этой прибыли дядя Сэм всякий раз требовал тридцать процентов – налог на биржевые операции. Столько же вы платили и мне – стандартный гонорар юриста, знаете ли. Ну и больничное обслуживание, которое тогда стоило три тысячи долларов в месяц. В общем, после первого года операций ваш капитал, вложенный в акции фондовой биржи, не достиг и трех миллионов, а мне вы заплатили за весь этот период менее восьмисот тысяч. Не правда ли, довольно скромно?