Счастье бывает разным

Если бросает миллионами в лагеря и отнимает у крестьян паспорта — это Родина или нет?

Или, как сейчас, когда, похоже, даже оборонительная политика строится с учетом конкретных частных экономических интересов, — это Родина или нет?

Да, наверное, Томчик права.

Вопросы неприятные и ответов однозначных не имеют.

Но Вадим, умный и образованный человек, готов отказаться от постановки и обсуждения этих вопросов вообще.

Он принял присягу и не станет обсуждать условия ее выполнения.

Он просто будет ее выполнять.

А вот и Томка. Какая же она у него красивая! Аж дух захватывает от мысли, что вернутся со свадьбы и лягут вместе в постель. Кстати, купленную уже на офицерские Вадикины деньги.

Господи, неужели нужно ждать до вечера?

— Вадька, ты что, сумасшедший?!!

Томка сердится, но как-то не очень грозно. Конечно, лучше бы потерпел до вечера. А еще лучше — что он так ее любит. Как и она его.

Короче, полчаса тяжкой работы насмарку. Снова в ванную, снова за косметичку. Хорошо хоть праздничное платье не придется подглаживать, успела от него аккуратно освободиться.

Ну, теперь, наконец, точно вышли.

У дома молодоженов уже собралась небольшая, радостно шумящая толпа.

— Вадька, Томка, давайте сюда! — Это Лена, озорная девица, работает у них в санчасти и тоже в скором времени надеется стать офицерской женой. — Вадик, иди, помоги ребятам. А мы с девчонками займемся выкупом.

Хорошее дело, хотя и шумное.

Народ собрался нарядно одетый. Яркие платья девушек, модные прикиды парней. Вадим усмехнулся, представив ребят перед выходом, в походных бушлатах: суровые, серьезные лица. А здесь — пацанва, дурачатся, как дети.

Хотя вон тот старлей как-то попортил Вадьке крови. Не по своей воле, конечно. Выполнял указания вышестоящих начальников. Проверял уровень бдительности вахты. Уровень подкачал.

В итоге выяснилось, что запечатанный почтовый пакет, переданный старлеем командиру корабля, — а пропустил его с пирса вахтенный матрос в Вадькино дежурство — содержал только одну бумажку, на которой, в свою очередь, было напечатано только одно слово «бомба».

Все, убит капитан третьего ранга. И если Николай Викторович погиб условно, то квартальной премии Вадим Чистов лишился реальной. Это был удар ниже пейджера: они с Томкой столько всего на эти деньги собирались купить. Даже посмеялись по этому поводу — мол, хорошо, что денег не дали, а то б замучились делить их между мечтами. Но все равно было чертовски обидно.

А праздник тем временем набирал обороты.

Жених вышел весь в черном, стройный и красивый. Невеста была уже немножко беременна, что, впрочем, никого по нынешним временам не смущало. Все, веселье началось. И чем дальше, тем более бурное.

Только почему-то показалось Вадику, что с ним как-то необычно общаются. Как будто у него большие проблемы и его лишний раз не хотят беспокоить.

Он даже костюм оглядел перед зеркалом: не вылил ли что на себя ненароком.

Да нет, даже если б вылил, сказали бы, наверное. Когда третий или четвертый сослуживец уклонились от общения, Вадим взял молодожена за горло.

— Миха, что случилось? Чего от меня, как от чумного, шарахаются?

Тот опустил глаза.

— Не хотел тебе говорить, Вадька. Ты — лучший из нас. И ты мой друг.

— Так что случилось-то? — не понял Чистов.

— Ну, ты же слышал: на три корабля дивизиона оставляют два штатных состава.

— Слышал. А как это нас касается? Мы же только из училища, года не прослужили.

— Касается, Вадька. По тебе приказ подписан. Я у бати спрашивал, можно ли что-то развернуть, — он говорит, это не местная инициатива.

— Какой приказ? — все еще не понимал Вадим.

— Ты увольняешься в запас. По сокращению штатов.

— Как в запас? — ахнул Чистов.

Они незаметно ушли со свадьбы.

Вадику хотелось плакать. И чтоб папа Вова гладил его по голове рукой и говорил: будущие офицеры не плачут.

Будущие — и не плакали.

А бывшие?

Томка молча шла рядом, тревожно посматривая на любимого.

Она не знала, радоваться ей или печалиться. По всему выходило — радоваться. Сам бы Вадька никогда с флота не ушел, а значит, торчать ей здесь, без работы и развлечений.

Но как здесь порадуешься, когда твой любимый человек похож на большую, смертельно раненную птицу?

Томка не выдержала, подошла, обняла мужа. Нагнула его голову к себе.

Поцеловала прямо в глаза. Почувствовала на губах соленую влагу.

Что же ты делаешь, Родина?

10

Утром Чистов проснулся в неожиданно хорошем расположении духа. Точнее, он всегда просыпался в хорошем расположении духа. Пока не вспоминал, что Катя от него ушла.

Однако сейчас, вспомнив про это несуразное обстоятельство, в глухую тоску — как все последние времена — не ушел. Не сразу, но сообразил — почему: скоро, очень скоро он поедет осуществлять мечту своего детства, а также детства его детей.

Он поедет покупать щенка странной породы кане корсо.

Кстати, вчера, поделившись с обоими детьми этой новостью, получил горячее одобрение от Вадьки и просто кипящее — с воплями и радостными междометиями — от Майки.

Быстро умылся, сделал зарядку — она у Чистова была довольно продолжительной и изнурительной. Зато всегда доставляла удовольствие. Он же не Береславский, искренне считающий, что лучше сидеть, чем стоять, и лучше лежать, чем сидеть. Потом залез под ледяной душ и простоял ровно столько, пока кожа не стала розовой, а сердце вернулось из пяток.

Все, можно ехать.

На работе пообщался с Натальей — дела на фирме шли даже лучше, чем обычно: то ли кризис заканчивался, то ли старый директор наконец-то перестал мешать работать новому.

Марина тоже была в офисе, она активно собирала данные по китайским производителям сувениров. В меньшей степени — с помощью Интернета, в большей — переписываясь по электронной почте со своими многочисленными друзьями из Поднебесной.

Чистов позвал Марину — она все же оказалась по паспорту Ли Джу, а не Басаргина. Та вошла в кабинетик и, дождавшись приглашения — вот же китайские церемонии, тот же Щеглов плюхнулся бы сразу, — аккуратно села в кресло напротив.

— Марина, у меня к вам не совсем обычное предложение, — начал он. И натолкнулся на похолодевший взгляд. — Ничего личного, — поспешил объяснить Чистов, но тут немножко запутался. — То есть, наоборот, все совсем личное, и вы не обязаны в этом участвовать.

Марина по-прежнему молчала, предоставляя Владимиру Сергеевичу самому выпутываться из ситуации.

— Короче, я хочу купить собаку, — наконец выпалил Чистов. — Если хотите, это мечта всей моей жизни. А один умный человек вчера посоветовал мне ее реализовать незамедлительно.

— Психолог, что ли? — усмехнулась Ли Джу.

— Ну, типа того, — секунду подумав, согласился Владимир. — И бизнес-консультант в придачу.

— А вы понимаете, что это значит — купить собаку? — Лицо Марины, несмотря на произносимые слова, явно потеплело. — Вы представляете, сколько с ней хлопот?

— Мало пугает, — отсек Чистов. — Я столько в своей жизни грязных поп вытер, что щенком больше, щенком меньше…

— Ну, вам виднее, — улыбнулась она. — Конечно, я помогу.

— Тогда поехали сразу. — Лицо у совладельца «Птицы счастья» стало таким просящим, что Марине пришлось сдержать улыбку.

— Хорошо, поехали.

Они вышли на улицу.

Солнце жарило вовсю. Глядишь, еще неделька — и природа вспомнит, что на календаре весна, но пока что пейзаж со всех сторон был приправлен грязным московским снегом.

Чистов брелком открыл свою «Ауди».

— Я не думаю, что за щенком надо ехать на «Ауди», — усмехнулась Ли Джу.

— Почему? — искренне не понял Владимир Сергеевич.