Вспаханное поле

стали драться, но продолжали злобно рычать. Панчо,

убедившись, что отец спит, укрылся под навесом от па¬

лящих лучей солнца. Сидя на корточках спиною к стене,

он долго смотрел на поле, как никогда пустынное и до от¬

чаяния однообразное в желтом рубище высохших трав.

Он сидел неподвижно, устремив прямо перед собой тот

отсутствующий взгляд, который, по мнению Марселины,

означал, что он ведет безмолвный разговор с самим собой

или с душами умерших.

Стемнело. Собаки вышли в поле на поиски добычи.

Они бесшумно, с кошачьей осторожностью бродили по¬

одиночке и, если нападали на один и тот же след, ощети¬

нивались, скалили клыки и свирепо рычали. Они осата¬

нели от голода.

В ранчо между тем Марселина готовила ужин. Сняв

с очага кастрюлю, в которой варилась кукурузная каша,

она позвала:

—      Панчо!

Как только тот вошел, она спросила:

—      Еще не проснулся?

—      Нет.

—      Надо его разбудить, пусть поест.— И она крикну¬

ла с порога: — Кум!.. Кум!..

Не получив ответа, Марселина подошла к койке и ста¬

ла трясти Сорию. Тот, не просыпаясь, заметался и засто¬

нал. Она потрогала его руку: рука была горячая.

«Солнечный удар,— решила она.— Еще бы! В его го¬

ды скакать по такой жарище!»

Она тряхнула его сильнее. Наконец он встал и пошел

за ней, видимо, ничего не соображая.

—      Поешьте немного каши.

Дон Ахенор равнодушно посмотрел на еду. Вдруг он

задрожал от озноба и застучал зубами, будто стоял го¬

74

лый в открытой степи, под порывами ледяного зимнего

ветра.

—      Вас совсем разморило на солнце.- Ложитесь-ка в

постель!—посоветовала Марселина.

Вместе с Панчо она уложила его. Но и под одеялами

он продолжал дрожать. Марселина приготовила настой

из лечебных трав и дала его выпить Сории. Потом сказа¬

ла Панчо:

—      Ступай спать и ты: завтра он будет здоров.

Как только он вышел, Марселина, напуганная этим

странным ознобом, быстро разделась, забралась под оде¬

яла и обняла Сорию, стараясь согреть его своим здоро¬

вым и крепким телом. Она добилась своего: дон Ахенор

перестал дрожать. Марселина спокойно заснула.

Как только дневной свет проник в ранчо, Марселина

проснулась. Ее рубашка была влажной от испарины, вы¬

ступившей на теле Сории. Она вскоре заметила, что он от¬

чаянно чешется, а вслед затем обнаружила волдыри, по¬

крывшие его лицо, словно ночью его искусали оводы и

москиты. Она соскочила с кровати и наклонилась над

больным, чтобы получше осмотреть его. У нее перехвати¬

ло дыхание и задрожали руки. На мгновение она онемела

от ужаса, потом проговорила прерывающимся голосом:

—      Помоги нам бог!.. Оспа!.. Черная оспа!..

Потрясенная своим открытием, она начала одеваться.

Голова у нее шла кругом. Приведя себя в порядок и со¬

бравшись с мыслями, она спокойно, но решительно крик¬

нула:

—      Панчо!

—      Сейчас, крестная!.. Встаю!..— ответил тот из сосед¬

ней комнаты.

Но Марселина не могла ждать ни минуты и тут же во¬

шла к Панчо, который еще обувался. Его сразу поразило

необычное выражение ее лица, и он с тревогой спросил:

—      Что? Ему хуже?

—      Мне надо поговорить с тобой,— мрачно ответила

она.

Панчо слишком хорошо знал крестную, чтобы не по¬

нять, что за ее угрюмостью кроется нечто важное.

—      Что случилось?

—      Послушай, сынок, я уже давно думаю, что тебе на¬

до уйти отсюда и поискать работу в селении или в других

местах, как это сделал Сеферино. Сам знаешь, у нас дела

75

идут плохо. К тому же у старика день ото дня портится

характер. Я-то знаю, как с ним поладить, и умею сносить

его выходки, но тебе советую уйти. Чего ждать?.. Рано

или поздно тебе все равно придется это сделать, так уж

лучше уходи сейчас.

Панчо не мог прийти в себя от удивления. Он с дет¬

ства не пользовался привязанностью отца и настолько

привык к его холодности, что считал ее нормальной. Быть

может, он даже был бы смущен и озадачен, если бы отец

вдруг начал обращаться с ним по-другому. А так как их

отношения не изменились, он не видел причин последо¬

вать совету Марселины.

—      Уйти?.. Не понимаю зачем... Тем более сейчас,

когда дела идут плохо. Нет, я не собираюсь уходить,—

сказал он твердо.

Марселина безнадежно махнула рукой. Она понимала,

что повторять сказанное бесполезно, и в порыве отчая¬

ния воскликнула:

—      Уходи, Панчо! Уходи, пока не заразился!.. У него

оспа!

Теперь Панчо понял, почему она хочет, чтобы он по¬

кинул почтовую станцию, и с любовью посмотрел на нее,

не выказывая ни малейшего страха.

—      Ты не знаешь, что такое оспа,— сказала она в

смертельной тревоге.— Почти никто не выживает. Уез¬

жай, пока не поздно. Ты молодой, у тебя еще вся жизнь

впереди. Ходить за больным я могу и одна.

—      Когда человеку приходит время умирать, он так

или иначе умирает,— ответил Панчо с тем же фатализ¬

мом, который был присущ его отцу.— Не все ли равно, от

чего умереть.

Убедившись, что ей не поколебать крестника, Мар¬

селина сдалась:

—      Ну, как знаешь... Тогда седлай лошадь и поезжай

к тетке Хуане. Может, она что-нибудь сделает... А потом

тебе придется выйти в поле и раздобыть что-нибудь: ему

нужно поесть горячего.

Она вернулась к больному, который метался в жару и

непрестанно чесался. Через минуту послышался стук ко¬

пыт — Панчо поскакал за знахаркой. Марселина положи¬

ла на лоб дону Ахенору мокрое полотенце, поджарила на

углях остатки хлеба и, размочив их в кувшине с водой,

приготовила питье и дала его Сории. Потом села возле

76

кровати, подавленная обрушившимся на них несчастьем.

Судьба Панно была самым запутанным узлом в беспоря¬

дочном клубке ее мыслей. Но в этом клубке мелькала и

тоненькая нить надежды. Подобно Сории, Марселина ве¬

рила в фантастический мир сверхъестественных сил, в

существование добрых и злых духов. Если Панно такой,

как он есть, то это благодаря его покойной матери: она

его никогда не покидает, она охраняет его и дает ему со¬

веты, он слышит ее голос в дуновении ночного ветра или

в пении птиц на заре. Это покойница удержала его дома,

чтобы он оставался поблизости от ее могилы. И если она

до сих пор опекала его, то и впредь будет заботиться о

нем и спасет его от оспы. Этот вывод показался Марсели-

не столь убедительным, что она встала и зажгла свечу в

честь покойной. Потом, сбросив с себя бремя мучительной

тревоги, с чувством облегчения села на прежнее место.

Солнце по-прежнему нещадно палило, и в ранчо было

нечем дышать. Марселина, такая же красная, как больной,

потеряла ощущение времени, и ей даже не приходило в го¬

лову поесть. Только подавая Сории пить, она вслед за

ним отхлебывала несколько глотков из того же кувшина.

Но с каждой минутой ее все больше раздражал лай го¬

лодных, беспрестанно дерущихся собак...

Панчо, гонимый бедой, скакал во весь опор. Проезжая

мимо фермы, он увидел дона Томаса, который осматри¬

вал завядшие всходы, и поздоровался с ним. Недавно он

разговаривал с фермером и не вынес из этого разговора

ничего такого, что оправдывало бы неприязнь отца к по¬

селенцам. Оптимизм дона Томаса, не покидавший его, не¬

смотря на засуху, внушал ему уважение. Продолжая путь,

Панчо подумал, что если оспа нагрянула на почтовую

станцию, то она может нагрянуть и на ферму. При мы¬

сли о том, что девушке, которая так мило улыбалась ему,