Вспаханное поле

—      Спасибо,— ответил Сория, отказываясь от помо¬

щи. — Для меня праздник кончился, а нести седло мне не

тяжело.

Он положил сбрую на землю и отер пот со лба тыль¬

ной стороной ладони. Раненая нога ныла, и он сел на

седло.

В сопровождении свиты к ним приближался человек, ко¬

торого невозможно было спутать ни с кем другим,—Виль¬

ялобос. Сория поднялся и невольно встал навытяжку,

словно все еще носил военную форму. Ремихио сделал то

же самое. И то ли потому, что их лица показались ему

59

знакомыми, то ли потому, что по их выправке он узнал в

них бывших военных, Вильялобос подошел к ним.

—      Здравия желаю, господин полковник! — приветст¬

вовал его Сория. Но, взглянув на эполеты Вильялобоса,

поправился: — Здравия желаю, господин генерал!

—      Где я тебя видел? — спросил тот.

—      Я служил в чине сержанта под вашим командова¬

нием.

Отделившись от свиты, выступил вперед человек в

штатском и сказал:

—      Разве вы не помните сержанта Сорию, генерал?..

Он был ранен в ногу, и я лечил его как раз здесь, в Мерт¬

вом Гуанако.

И доктор Лескано, улыбаясь, протянул руку дону

Ахенору.

—      Сержант Сория...— роясь в памяти, проговорил

Вильялобос. Быть может, он так и не вспомнил бы его,

если бы не помогло другое, более определенное воспоми¬

нание.

—      Ах, да!.. Муж той женщины, что умерла в родах.

Один из членов комиссии, выделенный для встречи го¬

стей, шепнул несколько слов генералу, и тот спросил у

Сории:

—      Это твою лошадь сшиб поезд?... Отчего же она у

тебя понесла?

—      Должно быть, испугалась ракет... или паровозного

свистка,— сдавленным голосом объяснил Сория.

Утратив интерес к этому происшествию, Вильялобос

задал другой вопрос:

—      А чем ты теперь занимаешься?

Обескураженный забывчивостью своего бывшего ко¬

мандира, Сория ответил:

—      По-прежнему держу почтовую станцию, которую

вы разрешили мне поставить. На это и живу.

Лескано, вмешавшись в разговор, сказал уже без

улыбки:

—      Не успели проложить железную дорогу, как погиб¬

ла его лошадь. Видите?.. Начинаются несчастья. За этой

бедой последуют другие. Обагренная кровью земля мстит

за себя — над нами тяготеет проклятье.

—      Все это предрассудки, доктор, лошадь погибла слу¬

чайно,— с досадой отозвался Вильялобос.

—      Нет, вы не правы, генерал. Вспомните стих из свя-

60

щенного писания: «Горе грабящему, ибо он будет ограб¬

лен!»

—      При чем тут священное писание! Отвоевать землю

у неверных не значит совершить грабеж,— сухо ответил

Вильялобос.

Не желая продолжать этот неприятный спор, он сунул

руку в карман и, вынув деньги, протянул их Сории.

—      Возьми, сержант, на память о моем приезде,— ска¬

зал он и двинулся дальше в сопровождении свиты.

Дои Ахенор в замешательстве смотрел на бумажку.

—      Что это значит?.. Зачем он мне ее дал?

—      Может, хотел заплатить за жеребца...— неуверенно

проговорил Ремихио.

Ахенор взвалил на плечо сбрую, но, прежде чем отпра¬

виться на поиски почтовой кареты, которая отвезла бы его

домой, еще раз посмотрел на бумажку. Потом обернулся

к Ремихио и сказал:

—      Возьми эти деньги. Пропей их, коли хочешь. Если

генерал дал мне их за коня, я не желаю их брать.

Он протянул Ремихио бумажку и заковылял прочь,

сгибаясь под тяжестью сбруи, с ненужным больше хлы¬

стом в бессильно повисшей руке, одинокий и подавлен¬

ный.

IV

Железная дорога ускорила прогресс Мертвого Гуанако.

Как только поезда стали ходить регулярно, а дожди пре¬

вратили дороги в сплошное месиво грязи, движение пово¬

зок пошло на убыль. Вскоре были проложены новые до¬

роги, параллельные железнодорожным путям, и началась

медленная агония почтовой станции. Дон Ахенор вбил се¬

бе в голову, что с гибелью пегого все пошло прахом и что

тут уж ничего не поделаешь, и, по мере того как по¬

чтовая станция приходила в упадок, у него все больше

портился характер. Он по возможности избегал ездить в

селение, часами крошил листья табака и курил толстые

самокрутки, то и дело поглядывая на дорогу, по которой

теперь чаще ездили Сеферино и новые поселенцы, чем поч¬

товые кареты. Лишь изредка у ранчо останавливалась те¬

лега, груженная кожей или сельскохозяйственными про¬

дуктами. После того как открылось железнодорожное со¬

общение с Мертвым Гуанако, снова появились те два ин-

61

Женера, что приезжали с планом местности! теперь они

вводили иммигрантов во владение наделами. Почтовая

станция уже не была островком в пустыне: теперь ее окру¬

жали фермы. У Сории росла злоба против чужестранцев,

взрезавших плугом девственную землю, словно у него похи¬

щали его добро или рвали на куски его тело. Он глубоко

страдал от сознания, что не в силах помешать этому.

Однажды вечером на почтовую станцию приехал ми¬

ровой судья в сопровождении солдата. Сория еще издали

узнал его, но, вместо того чтобы выйти ему навстречу,

принялся с притворным интересом наблюдать за работой

Сеферино, который острым ножом резал на полосы кожу.

Из ранчо выглянула Марселина, услышавшая лай собак.

Когда Панчо унял их, чиновник спешился и, поздоровав¬

шись кивком, подошел к Сории.

—      Ко мне поступили жалобы от владельца этих зе¬

мель,— сказал он.— Ты занял чужой участок, и тебе при¬

дется уехать.

Дон Ахенор спокойно посмотрел на него и ответил:

—      Кто это вам сказал, что я на чужом участке? Я

всегда жил на своем.

—      Это еще надо доказать... Есть у тебя документы,

подтверждающие твои права?

—      Документы? А на что они?.. Спросите у людей и

узнаете, что сержант Сория честно заслужил право на эту

землю, воюя с индейцами.

Судья сделал нетерпеливый жест и раздраженно ска¬

зал:

—      Я, кажется, ясно говорю. Если у тебя нет докумен¬

тов, подтверждающих твои права на этот участок, ты дол¬

жен убраться отсюда, и как можно скорее.

Сеферино перестал работать и насторожился, сжимая в

руке нож. Панчо, ни слова не говоря, встал за спиной отца.

—      Убраться?.. Легко сказать,— хрипло проговорил

Сория. — Пришлите своих инженеров, пусть они меня от¬

сюда выбросят!

Он выпрямился во весь рост и шагнул к чиновнику.

Тот, стиснув рукоять плетки, искоса посмотрел на Сефе¬

рино и Панчо. Солдат тронул лошадь и, подъехав к судье,

прикрыл его сзади. Тогда вмешалась раздосадованная

Марселина:

—      Покажите документ, сержант, и все будет ясно!

К чему лезть на рожон!

62

Она скрылась в ранчо и через минуту вышла с бума¬

гой, которую вручила судье.

—      Вот, смотрите!

Тот прочел документ и сразу стал вежливее.

—      Так, — сказал он. — Это разрешение генерала Виль¬

ялобоса, военного министра...

—      Да ну? — флегматично произнес Сория.

Глаза его лукаво заблестели: от него не скрылось, что

судья сразу сбавил тон. Тот уловил издевку в голосе Со¬

рии и сказал с раздражением:

—      Что ж, этими землями распоряжается генерал. Не

знаю, почему он дал тебе разрешение, но ему виднее.

Он сел на лошадь и уехал вместе с солдатом. Сория,

проводив его взглядом, усмехнулся:

—      Не на того напал. Военный министр — это тебе не

фунт изюму!.. Руки коротки отнять у меня участок... Так-

то, мы не гринго!

Потом он, сев на прежнее место, погрузился в обычную)

апатию.

Сеферино оседлал лошадь, которую считал своей на