Ананасная вода для прекрасной дамы

енная палата» (гниды OR стукачи).

В периоды мизантропического отношения к действительности Скотенков изобрел несколько мемов, например «гой прайд» (так он окрестил ежегодный «Русский марш») и «православная экономика» (имеется в виду хозяйственная модель, общая для Греции, России и Украины).

Это он придумал выражение «Мардан-палас духа» (как блоггеры еще долго называли всякое дорогостоящее начинание властей в области культуры) и сформулировал эмпирическое «правило Буравчика», по которому любая либеральная экономическая реформа в России имеет своим предельным конечным результатом появление нового сверхбогатого еврея в Лондоне (статья «Почему китайский путь не для нас»).

Ему же принадлежит формулировка основного международного противоречия XXI века: «между углеводородными деспотиями и трубопроводными демократиями» (в статье «Борис Грызлов и русское самоедство»). Некоторые западные обозреватели приняли эту концепцию очень серьезно и подняли ее на штыки в русофобских целях. Однако никто из них не заметил, что Россия сама диалектически является трубопроводной демократией — во всяком случае, по отношению к своим южным соседям.

Впрочем, когда у Скотенкова появлялся шанс поработать на Кремль, он его не упускал: в одной из статей для «malyuta.org» он излагает проект «второй ноги» власти. Ему виделось подобие Республиканской партии, куда могла бы перейти наиболее богатая часть «Единой России» — по аналогии с американской «Grand Old Party» он назвал эту структуру «GOP Россия». Но даже здесь он ухитряется цапнуть кормящую его руку: «Понятно, что такое «сенатор» в императорском Риме. Но что это такое в нашей стране? И что надо сделать, чтобы им стать? Заржать жеребцом у Путина в бане?»

Наиболее полно его талант раскрывался в тех случаях, когда надо было что-то громить и развенчивать. Вот, к примеру, что он писал про русскую бюрократию в статье «Блохосфера и революция» — просим извинения за длинную цитату, но она расскажет о молодом Скотенкове больше, чем пятьдесят страниц биографических сведений. Особенно интересно место, где Скотенков упоминает про радикальный ислам.

«С  подачи древних советских юмористов (а именно такие невзрачные влияния и создают самые долгоживущие стереотипы) принято думать, будто бюрократия — это что-то замшелое, перхотливо-непричесанное, уродливое и  неуклюжее.

Ничего не может быть дальше от истины.

Русская бюрократия сегодня  — это ослепительная улыбка, тонкие духи, легкие спортивные тела, интеллектуальные чтения, радикальное искусство, теннис и поло, «бугатти» и  «бомбардье». И если это счастливое, омытое экологически чистой волной пространство и  обращено к  обывателю казенной гербовой доской, то  ее следует воспринимать лишь как самую несовершенную в эстетическом отношении часть, своего рода обнаженный засасывающий анус.

Принято считать, что власть опирается на штыки. Но опорой российской бюрократии сегодня является не столько спецназ, сколько политический постмодерн. Что это такое и чем он отличается от постмодерна